Образование: евразийский поворот

Сам ход истории вывел на первый план евразийскую идею. Россия поворачивается в сторону Востока, в том числе в образовании. Об этом мы беседуем с основателем и первым деканом факультета Евразии и Востока Челябинского государственного университета, кандидатом философских наук Галиной Сачко.

Меняется центр мира

- Я воспринимаю происходящее «с чувством глубокого удовлетворения», - говорит Галина Владимировна. 17 лет назад, когда наш факультет только образовывался, надо было пояснять, что мир будет другим, что в начале XXI века станет меняться его главный центр. Он начнет перемещаться с Запада на Восток, в сторону Азии. Сейчас это уже очевидно не только для людей, занимающихся наукой, но и для широкой общественности. Если вы подумали, что я заговорю об осложнившихся отношениях с Западом и конкретно - с Соединенными Штатами Америки, то это не совсем так.

Все это упомяну только косвенно. На самом деле главные события происходят с азиатским миром. С Китаем, который активно продвигается на роль нового мирового лидера, хотя, конечно, официально об этом нигде не упоминает. Если посмотреть материалы последнего, XVII съезда компартии Китая, то там прямо говорится: гегемоном не будем, но мы большая страна, ответственная за все, что происходит в мире.

Это такой китайский стиль.

- Конечно! Это конфуцианский стиль. Но мы-то все понимаем, и есть экономисты, которые уже указывают даты, по крайней мере - десятилетия, когда Китай сравняется по своим экономическим показателям с США и начнет их опережать. Роль Поднебесной становится понятной, и сейчас мы, Россия и Китай, перешли на новый уровень отношений, он называется стратегическим партнерством. Когда в Китае составляются договоры, там каждое слово весомо. Могут быть отношения, добрососедские отношения. И добавка слово «стратегическое» - очень существенна, это значит, договор рассчитан на долгий период, на масштабную взаимную деятельность. Здесь никому ничего доказывать не надо. Даже сидя в Челябинске, мы видим, какие происходят события, как расширяются наши контакты. Это уже не отдельные проекты, с каким-нибудь заводом, а совместная деятельность. Через нас будет проходить, образно говоря, новый Шелковый путь, Китай в нем чрезвычайно заинтересован. Мир становится все более тесным, планета уже не представляется такой огромной, когда можно не толкаться локтями. Поэтому России, большой стране между Западом и Востоком, нужно в этих реалиях жить.

Потребность в новых специалистах

Происходящее влияет на все стороны жизни и, в частности, на образование.

Все происходящее доказывает потребность в новых кадрах, новых специалистах. Они должны не просто выжить в изменившемся мире, а работать, овладевать определенными профессиями, компетенциями и т.д. Если мы недостаточно интересуемся Китаем, то он очень интересуется нами. И не надо здесь ничего идеализировать, что это наш партнер, друг или, как пели в советское время: «Москва - Пекин, русский с китайцем - братья навек». Нет, и раньше этого не было, просто не говорили открыто, и сейчас тем более не так. Наша планета сжимается, как шагреневая кожа, ее уже мало для больших игроков с возрастающим населением и потребностями.

Но все равно приходится в этом сложном мире искать себе партнеров, долговременных или временных, даже искать контакты с конкурентами, не называя их врагами. По сути дела, сейчас все человечество - это некая единая масса, где нужно овладевать бесконечными межкультурными контактами.

Какую бы профессию не выбирал молодой человек, ему не удастся замкнуться в рамках только знания российской культуры или русского языка. Отсюда стремление наших студентов познавать иностранные языки. Всем понятно, что роль языка международного общения сейчас играет английский, но в силу указанных выше причин это время проходит.

И «серьезные люди», которые делают прогнозы (к таковым я отношу тех, кто занимается информационными технологиями), говорят, что в геометрической прогрессии нарастающего информационного бума ни английский, ни какой-то другой язык не способны вмещать информацию, и мы будем переходить к более емкому языку. Это язык иероглифов.

Иероглиф - не буква (мы привыкли к европейским языкам, когда из букв составляется слово), он может передавать даже не слово, а полноценный смысл. Все зависит от того, сколько ты освоил иероглифов. 500 уже достаточно для бытового общения, а если ты хочешь быть специалистом, тебе надо 4000 и т.д. Поэтому изучение восточных языков совершенно необходимо. Но иероглиф невозможно понять, заучить именно в силу того, что он носит очень большую смысловую нагрузку, связанную с историей страны, ментальностью. Часто иероглифы сравнивают с каким-то изображением, чтобы его расшифровать, необходимо понимать, на что это похоже. Чтобы овладеть китайским языком, надо знать историю, культуру, географию Китая, конфуцианство - это тот минимум, овладев которым, вы сможете сказать, что действительно что-то узнали о языке.

Если молодой человек станет изучать китайский, будет ли этого достаточно, чтобы понять не только Китай, но и охватить все богатство мировой культуры?

- Сейчас нет. Поэтому наши студенты изучают минимум два языка - восточный, который они выбрали, и, конечно, английский как язык международного общения. Они у нас не чистые востоковеды, а востоковеды-международники. Поэтому им одинаково нужны оба языка. Без них сейчас в международных отношениях делать нечего.

Прививка против экcтремизма

И таких специалистов вы готовите уже 17 лет.

- Мы с вами говорили о Китае, но у нас есть и другие специализации. Например, Турция. Когда факультет открывался, не было проблем с набором группы - ребята шли в нее охотно, может, потому, что тогда Турция очень активно проявляла свою «мягкую силу», она в Россию приходила со своими турецкими лицеями. Их лучшие выпускники, естественно, шли к нам. Был также бум интереса к Турции как к туристической стране. Потом как-то все спало. А сейчас все, что происходит, «работает на нас». Например, инцидент с Болгарией, которая под давлением отказалась от контракта с Россией по газопроводу. И наше правительство быстро переориентировалось на Турцию. Нужны теперь такие специалисты? Нужны.

У нас есть студенты, которые уже специализируются на Турции, но мы готовы усилить эту составляющую. Или возьмем арабский регион. То, что там происходит, очень всех тревожит. Сейчас появилось «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) с глобальными задачами - сделать весь мир исламским. Географически все это очень близко к нам. И тут нужны специалисты, которые могут в подлиннике читать Коран, объяснять его, комментировать. Это наши арабисты. В прошлом году мы набрали очень интересную, серьезную группу арабистов, и я вижу огромный интерес ребят, возлагаю на них большие надежды. Недавно у нас появилась корейское направление, есть студенты, специализирующиеся на Японии. Это те специализации, которые уже есть на факультете, и потребность в кадрах будет только возрастать.

Мы знаем историю студентки философского факультета МГУ Варвары Карауловой, которую задержали в Турции и отправили в Россию. Говорят, она направлялась в ИГИЛ, что ее завербовали. Девушке не хватило духовной, идеологической устойчивости. Что-то наша страна ей недодала. У вас не было подобных историй?

- Раз она пошла на философию, значит, девочка непростая. Варвара хотела что-то осмыслить. Может быть, это интерес к определенным направлениям философии. Арабская философия специфична, и так сложились обстоятельства, что кто-то попался на ее пути и повел ее по опасной дороге. У нас ничего такого не было. Студенты факультета получают своего рода «прививку». Они изучают Восток, но факультет содержит и другое слово - Евразия. Под Евразией мы понимаем нашу цивилизацию - европейско-азиатскую, как необыкновенный симбиоз европейского и азиатского. Когда говорят: «Ну, как это так, что мы какие-то не сами по себе, а и то, и другое, какая-то смесь».

В ответ я обычно спрашиваю: «У вас родители кто по этносу?» Как правило, они принадлежат к разным народам. Допустим, отец - украинец, мать - русская. Я говорю: «Что, вы из-за этого себя неполноценным человеком чувствуете?» - «Нет». - «А почему так должна себя чувствовать страна?» Наоборот, издавна известно, что всякое смешение кровей дает более сильное потомство. А если начинают жениться внутри какого-то рода, клана или аристократического круга, это приводит к вырождению.

Наши студенты, постигая Восток, параллельно изучают Россию. В том числе учебный курс «История и теория евразийства». Такой курс единственный в стране. Через него они познают, что такое Евразия с точки зрения географии, культуры, литературы, языка, менталитета, танцев, музыки, политики, экономики, духовности и так далее.

Китай и «варвары»

Будете ли вы вносить какие-то коррективы в программу обучения в связи с меняющейся ситуацией в мире и в стране?

- Перспектива нашего факультета - не только в наращивании количества специалистов. Допустим, раньше требовалось меньше синологов (китаеведов), а сейчас больше. К Турции упал интерес, а теперь он появится. То же самое - в отношении арабистики: всем стало понятно, что ИГИЛ «рядом». Более того, я предвижу качественное изменение требований к многим специалистам, которые будут нуждаться в знакомстве с Востоком и восточным менталитетом. Например, журналисту-международнику недостаточно русского языка, чтобы профессионально, на высоком уровне заниматься своей деятельностью.

Китай - это другой мир. Если ты хочешь быть профессионалом, тебе нужно его познать. К примеру, журналисту необходимо дать какую-то информацию по нашим экономическим отношениям. Если он захочет взять интервью, то ему, как минимум, понадобится знание китайского этикета. Он отличается от нашего. Одни и те же жесты в разных культурах, особенно если речь идет о западной и восточной культуре, диаметрально противоположны по своему значению. К примеру, большой палец, поднятый вверх, на Западе и у нас означает «Здорово!». Но Китае это знак оскорбления, а на Арабском Востоке и того хуже. Представляете, в какую ситуацию можно попасть из-за такой глупости?!

А китайцы на это реагируют так: «Мы имеем дело с варварами». Потому что есть Великий Китай, великая Поднебесная и есть варварский мир. Это где-то глубоко сидит в их генетике. Поэтому надо знать хоть какой-то минимум о них.

Или другое направление подготовки - очень модное сейчас - специалистов интернет-технологий. Если мы рассматриваем информационное пространство более широко, тот же Интернет, надо понимать, что он в Китае другой - с цензурой и жестким идеологическим контролем.

Если брать экономистов - то же самое. Мы с дипломницей проводили небольшое социологическое исследование, и все наши опасения подтвердились. Российские бизнесмены не знают элементарных вещей. Мы заложили их в анкету. Спрашивали: «Приходилось ли вам сталкиваться с тем, что китайцы никогда не приступают к переговорному процессу сразу?» - «Да» отвечают более 60 процентов. «Старалась ли китайская сторона уговорить вас первыми высказать свои условия?» - более 70 процентов отвечают «всегда». «Приходилось ли сталкиваться с тем, что вам организовывали какую-то поездку, посещение ресторана и после этого условия со стороны Китая становились более жесткими?» - положительно отвечают 80 процентов. Мы выяснили, что россияне не знают, почему это происходит и как себя в такой ситуации вести. Даже самому «маленькому» бизнесмену без этих знаний не обойтись. И наша специализация здесь тоже востребована.

Математикам и физикам также это необходимо. В Китае что-то развивается очень бурно, а что-то не очень благополучно. Это касается теоретической физики и математики. И здесь можно было бы сотрудничать. Их технологии наши опережают, а у нас все еще сохраняется высокий профессиональный уровень специалистов, а следовательно, возможны взаимовыгодные контакты. Или медицина. Понятно, что Китай в чем-то нас обогнал, но, например, лечить зубы там нельзя: это плохо кончится. Хотя они могут спасти от очень страшных болезней в силу традиционного подхода, когда лечат весь организм, а не один орган. Чтобы реализовать российский интерес в любой стране Востока, надо ее знать, чего бы это ни касалось - математики, физики, экономики, бизнеса, журналистики, медицины и так далее.

Минусы «западнизированности»

По вашей логике, на Восток должно теперь разворачиваться все образование?

- Да, конечно, потому что современное российское образование слишком «западнизированно».

Вы имеете в виду современный период?

- Да, ту самую Болонскую систему, переход на многоступенчатую систему, где есть бакалавр (я его называю недоученным специалистом), есть магистр, который вроде как готовится к науке. Сейчас уже все поняли, что бакалаврская ступенька нам ничего не дала, кроме разрушения специалитета, когда получался более-менее полноценный специалист. А сейчас он ни то, ни се. Это и не полноценный практик, и не подготовленный с точки зрения фундаментальных основ профессионал. Бакалавр на Западе почему появился? Когда Европа стала быстро «стареть», то встала задача быстрого пополнения трудовых ресурсов за счет мигрантов. Они приезжали, их надо было немножко подучить и вписать в сложившуюся систему производства. Была придумана бакалаврская система.

Тот же Китай вроде делает все, как положено на Западе, но по-своему. Он очень своеобразно поступил с бакалавриатом. Подготовку в тех учебных заведениях, где у них было четырехлетнее образование, они назвали бакалавриатом, не отменив другого. Как говорится, отчитались.

Им это выгодно.

- Они куда надо вступили, развили международные контакты и что нужно за счет этого получили. Второе, что добивает наше национальное (хорошее - уже всем понятно) образование, сложившееся в советский период, - это то, что преподавателей вуза, всю высшую школу ориентируют на публикацию в тех изданиях, которые учитываются в европейских и общемировых рейтингах. Если тебя там не цитируют, ты вроде как и не ученый, и вообще никто. От этого зависят карьера преподавателя, его научный рост и продвижение. От этого, в конце концов, зависит зарплата. Нас просто заставляют играть по чужим правилам.

Сейчас все пытаются попасть в топ-100 лучших университетов мира. А кто это определяет? Кто финансирует эти рейтинги, тот и «заказывает музыку» - кому там быть. Более того, на Западе двойные стандарты: есть то, что «вбрасывается» в общественное мнение (поэтому МГУ долго даже в сотку лучших вузов мира не попадал), а есть внутренний рейтинг, где места совсем иные. А еще есть, например, Шанхайский рейтинг, там другие места у МГУ и СПбГУ. Это обыкновенная конкурентная борьба на образовательном пространстве, цель которой - переманить наши кадры для работы в престижных университетах. Студенты, если есть возможность, тоже стремятся поехать в зарубежные вузы.

Но проявляется и отсроченный отрицательный эффект. Наша советская система образования имела отраслевые вузы (технические, сельскохозяйственные, химические и т.д.), мы знали, какие нужны специалисты, какой квалификации, в каком количестве для отечественного производства. А сейчас готовим кадры не для себя, а для других, для некоего мирового рынка. И теряем преимущества своего образования, которое бы нам позволило двигаться вперед по пути модернизации. А все потому, что сейчас идет четвертая мировая информационная война (первую и вторую все знают, третья - холодная, она закончилась поражением и разрушением СССР), главной ареной которой становятся культура, информация и образование. Все эти оранжевые революции - результат информационных войн, и сейчас появляются новые проекты - это воздействие уже на более образованную молодежь. Не на ту, которая собирается на площадях, а на получающую образование. Информационная война переходит с площадей на научные, академические площадки. И ваш вопрос о студентке МГУ тому подтверждение.

Как слово «война» сочетается с необходимостью диалога?

Чтобы война не привела к гибели той и другой стороны, безусловно, надо постоянно садиться за стол переговоров. Вести диалог, чтобы война не становилась физически осязаемой и кровопролитной. И чтобы она не привела к краху цивилизации, когда развяжется настоящая война, с применением армий, техники, атомного оружия. Пусть лучше она ограничивается информационным пространством.

Россия и братья

Недавно я беседовал с одним человеком, и он произнес фразу «самоизоляция России», имея в виду изоляцию от Запада. Пока у нас не будет общего понимания, мы не сможем решить свои проблемы. Что бы вы сказали нашим западникам?

- Изоляция в принципе невозможна! Но я не верю и в единомыслие. Разномыслие - это нормально. Нет света без тьмы, нет добра без зла. Все дело в доле того и другого.

Но должно быть единство в базовых вещах.

- Его не может быть! Даже религиозные люди вон что вытворяют! Хотя вроде все религии учат одному и тому же. Откуда такие ужасные религиозные войны?! А между религиозными людьми и атеистами - вообще пропасть.

То есть человечество обречено не то на диалог, не то на войну?

- Да. И мы, россияне, имеем наибольший опыт жить вот так - постоянно быть в беспокойстве, в задавании себе вопросов, в поиске ответов на них. Все эти вопросы: зачем, почему, кто виноват, что делать - наши вопросы. Мы привыкли к этому и не можем жить в комфорте. Это российская специфика. Поэтому все эзотерические разговоры - Россия святая земля, Богом избранная, у нее особая историческая миссия - можно обосновать и рационально. Вся история доказывает, что мы действительно чем-то отличаемся. Запад уходит во внешний, осязаемый мир комфорта, гедонизма, техники и, конечно, каких-то светских ценностей псевдорелигии. Я сама видела, как в католическом храме устраивают концерты. И в этом смысле нам с Западом нужно расставаться.

Слово «расставаться» звучит как-то категорично.

- Я имею в виду расставаться со своим подражанием ему и действительно соблюдать свои интересы и быть самими собой. Если говорить о системе образования, необходимо ориентироваться на структуры, которые появляются. От европейского образовательного пространства переходить к евразийскому, понимаемому широко. С Европой мы уже контактируем, а теперь необходимо развернуться в сторону Азии. Есть Евразийская ассоциация университетов, и нашему факультету и университету сам Бог велел туда вступить. Появилась Азиатская ассоциация университетов. То есть это все, кто после Уральских гор.

Почему нам надо тянуться через Урал к Европе, когда здесь рядышком Китай и все солидные азиатские университеты?! Есть, к примеру, университет Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Если какой-то вуз в него вступает, его студенты обязательно учатся не только в своих стенах, но и в каком-либо университете стран этой организации. Чаще всего в Китае, не исключаются и другие вузы. Это для нашего факультета просто сказочная перспектива. Сейчас каждый раз приходится готовить отдельно с каким-то университетом договор, стажировки и далее, а здесь это автоматически прилагается.

Сегодня все за Евразийский союз В.В. Путина, но, если говорить о вузах, то даже в МГУ нет факультета Евразии и Востока, который в ЧелГУ работает уже 17 лет и готовит кадры для евразийской интеграции, понимая, что Евразия - это естественное геополитическое пространство России, совпадающее с территорией имперской России в царские времена, с Советским Союзом, а сейчас - с пространством СНГ.

Россия после распада Советского Союза ослабла, и ей тем более надо регионализоваться. С кем? Да с теми, кто был ближе всех и роднее всех, - со странами СНГ. Вот вам и Евразийский союз. Можно вступать в БРИКС и ШОС, но легче всегда сотрудничать и общаться, восстанавливать связи с бывшими друзьями, с родными, с которыми прервались отношения. Это естественные основы Евразийского союза, о которых мы не должны забывать.