В челябинском НХТ поставили «Сказки» Салтыкова-Щедрина

Режиссер Евгений Гельфонд и Дмитрий Фоминых поставили в Новом художественном театре Челябинска «Сказки» М.Е. Салтыкова-Щедрина. Получился спектакль о людях с провяленными мозгами.

Когда перед премьерой услышала от Дмитрия Фоминых и Евгения Гельфонда о том, что Салтыков-Щедрин писал как будто бы про нас и что его «Сказки» удивительно точно подходят нашему времени, подумала, что это обычная режиссерская риторика. Но была не права. В НХТ действительно поставили актуальный спектакль, пользуясь крайне, на первый взгляд, невыгодным материалом. Во-первых, сказки - не пьесы, там мало диалогов. Если персонажи и говорят, то, как правило, сами с собой. Во-вторых, у Салтыкова-Щедрина несколько устаревший язык. Мало кто ответит без словаря, что такое «яловы» или «месятка».

Но театр сумел с этими проблемами справиться. Слово сатирика зазвучало в устах актеров удивительно хлестко, и именно на слова, а не стоящие поверх них режиссерские фокусы, реагировал зрительный зал. «За что меня есть, коли я ни в чем не провинился», «в нашем деле распространения главных мыслей нельзя, чтобы тебя кто-то паскудой не обругал», «честным образом прокормиться нельзя стало» - эти и многие другие фразы встречались в зрительном зале шепотом: «как точно».

Евгений Гельфонд и Дмитрий Фоминых ставят спектакль о «здравомысленных» воблушках с провяленными мозгами, главное желание которых - ничего не менять ни в себе, ни в окружающем мире. «Живи, делай свое дело и не высовывайся», «ежели ты баран, так и оставайся бараном без дальних затей» - вот идеологический стержень воблушкиной философии. Не случайно ключевой фразой, лозунгом, скандируемым на протяжении всего спектакля и даже нарисованном в эстетике плаката, стало заклинание вяленой воблы: «Уши выше лба не растут».

Прологом к основному действию служит разыгранная в эстетике начала прошлого века (чарльстон, немое кино) сказка «Карась-идеалист». А дальше действие переносится в наши дни. Четыре сказки - «Вяленая вобла», «Здравомысленный заяц», «Бедный волк» и «Баран непомнящий» - переплетаются, смешиваются, переходят одна в другую. Театральные мизансцены мелькают со скоростью кавээновских скетчей, но, в отличие от последних, подчиняются внутренней режиссерской логике, которая и превращает «Сказки» в многофигурный спектакль. Есть в нем и главный герой, злодей-демиург, присутствующий почти в каждом эпизоде. Константин Талан поочередно играет косметолога, волковеда, овчара Никиту, доктора, психолога, ястреба.

«Сказки» в интерпретации НХТ - блестящий пример того, как преподнести текст из классической русской литературы сегодняшнему зрителю. Ведь есть режиссеры, которые на полном серьезе утверждают: «Классиков нужно переписывать». Гельфонд и Фоминых еще раз доказывают: не обязательно переписывать, достаточно просто взорвать. Взорвать - значит, цитирую Дмитрия Фоминых, «самим придумать драматургию, выбрать адекватный жанр (в данном случае - ток-шоу), превратить монологи в диалоги». Очень точно сказал Петр Оликер (он играет Лиса, ведущего ток-шоу «Лесной дозор»):

- Зрителю малоначитанному могут быть непонятны некоторые слова, но ситуации, в которых они произнесены, будут понятны абсолютно. Потому что ровно то же самое происходит в его офисе или в его семье.

Сначала мы вместе с актрисами (Ксения Бойко, Анна Бузаева, Евгения Зензина, Лариса Казакова, Татьяна Кельман) попадаем в салон красоты «Воблушка», где всем желающим вычищают внутренности, выхолащивают чувства и провяливают мозги, оставляя при этом «молоки для приплода». На смену воблушкам приходит ди-джей Зай (его играет Алексей Зайков). Флегматичного «здравомысленного зайца», героя одноименной сказки Салтыкова-Щедрина, постановщики превратили в бодрого шоумена. Эгоист, спасшийся по воле случая, радостно сообщает: «Кто ест, знает, кого, зачем и почему есть», - и предлагает самим зайцам выдавать своих сородичей волкам на съедение. Этот заяц - еще один носитель «воблушкиной» философии. А сами воблушки между тем из салона отправляются прямиком на тренинг личностного роста, заявляют о своих «достижениях», и сами себе начисляют за это бонусы. Зрителям даже дадут листовки с приглашением прийти на тренинг и обещанием неземных благ. Из клуба «Воблушкина цитадель» действие переносится на ток-шоу «Лесной дозор». Обсуждают волка - злодей он или жертва? При этом злой сказочник Салтыков-Щедрин в интерпретации Гельфонда и Фоминых становится еще более злым, герои - еще более уродливыми, а сюжеты - еще более жестокими. Несчастный ягненок, чудом оставленный в живых волком, превращается в овцу-проститутку. А сам волк, у Салтыкова-Щедрина умерший от старости, прямо на ток-шоу кончает жизнь самоубийством. Будут еще политические дебаты, эротические танцы и песня восходящей звезды Веры Светлячок. Будет видеонарезка, где покажут и политических узников Милошевича, Хусейна и Каддафи, и митинги на Болотной и Сахарова, и выступление «Пусси Райот» в храме Христа Спасителя. Эпилогом к пестрому действу служит сказка «Ворон-челобитчик»: «гибнет вороний род».

На мой взгляд, спектакль НХТ современен прежде всего по форме и театральному языку. Что касается содержания - современен, если брать временной отрезок в десять лет. Но не вполне попадает в последние год-два. «Сказки» пародируют ток-шоу, но о пошлости этого жанра и беспределе, творящемся на отечественном ТВ, «Театр. doc» заявил еще 10 лет назад в спектакле «Большая жрачка».

Ксения Собчак в спектакле отнесена к «воблушкам», что, несомненно, вызовет недоумение у «креативного класса», который она олицетворяет. Сложилось впечатление, что создатели спектакля не только никаких других проектов с Ксенией Собчак, кроме «Дома-2» (а есть еще «Госдеп», «Собчак живьем»), не смотрели, но и ее «живой журнал» не читали. Как там ерш говорил: «Чтобы споры вести и мнения отстаивать, надо с обстоятельствами дела наперед познакомиться». У Ксении-то, как оказалось, непровяленный, а вполне здоровый мозг.

Еще одна нестыковка: в финале видеонарезки нам ни к селу, ни к городу показывают взрываемый храм (кадр исторической хроники). Хочется спросить: ну доколе мы будем винить во всех наших бедах большевиков? Ведь уже не один десяток лет идет активное строительство храмов. Более того, внешняя религиозность вполне укладывается в воблушкину философию. При Салтыкове-Щедрине церквей не взрывали, и не про общество, забывшее Бога, он писал.

Главное же, что хотелось бы возразить создателям «Сказок»: новейшее время в России отмечено как раз появлением людей с активной гражданской позицией, жаждущих перемен. А в спектакле они представлены разве что карикатурным бараном, который «что-то такое видел во сне». Впрочем, могу предугадать контраргумент: невоблушек - единицы, особенно в провинции.

Салтыков-Щедрин закончил работать над «Сказками» в 1886 году. А человеческий род как тогда гиб, так и сейчас, спустя 126 лет, «гибнет». Что же ему мешает погибнуть окончательно? В том числе такие спектакли, как «Сказки» НХТ. Честные, противоречивые, небезупречные, но заставляющие думать и сопереживать.