Долг разбойницы

Он спустился с кровати и ползком добрался до входной двери. С трудом открыл ее и выбрался на лестничную площадку. Здесь стал кричать, стучать костылем. Соседи услышали, выбежали, подняли и позвонили в «скорую помощь». В другой раз вызвал такси, но с четвертого этажа был вынужден сползать сам, предварительно прося кого-то снести инвалидную коляску.

БУТЫЛКА ПОД СНЕГОМ

Тот день Геннадий Васильевич запомнил навсегда... Поездка во Владимир пришлась аккурат на его день рождения - 27 января 1999 года. Как не отметить! Собралась небольшая компания. Все, как назло, некурящие. «Стрельнуть» не у кого. Пришлось бежать в киоск напротив за сигаретами.

- На тротуаре дети раскатали ледяную «катушку», - рассказывает он предысторию своей травмы, - кто-то из прохожих до меня упал и разбил бутылку. Осталось донышко с острыми краями. Накануне выпал снег, припорошило...

Стекло воткнулось в бедро и перерезало седалищный нерв. Рану зашили. Пока швы не сняли, отлеживался у знакомых. Операцию делали в Челябинске. Одно время ходил с тросточкой.

Но беда не приходит одна. В 2006 году у Геннадия Васильевича обнаружили туберкулез. Повезли ногу лечить - и на тебе!

- Я хотел, чтобы мне больную ногу ампутировали, - говорит Афанасьев, - поставил бы протез и ходил себе. Но тут меня начали спасать от туберкулеза. Применения сильных препаратов дало неожиданную реакцию организма. В результате - побочный эффект: отнялась вторая, здоровая нога и руки. Проснулся утром: руки-ноги стянуты судорогами - полинейропатия, то есть множественное поражение нервных окончаний.

Из здорового, крепкого, энергичного человека он разом превратился в калеку. Не каждый такое выдержит. Вот и Геннадий Васильевич не выдержал: от дел отошел, впал в депрессию.

Выйти из нее пытался известным на Руси способом, чем еще больше усугублял прогрессирующее заболевание. Отношение с семьей, сыновьями и раньше были непростыми, теперь же вконец разладились. Сегодня инвалид первой группы живет в своей двухкомнатной квартире один. Единственный человек, который его посещает три раза в неделю и на которого он буквально молится, - социальный работник. Только помощь Афанасьеву нужна едва ли не круглосуточная: ни на одну ногу он встать не может!

НОЧНОЙ КОШМАР

Но помощи он как раз и боится. После того случая.

- В 2008 году дал объявление, что мне как инвалиду нужен уход, - начинает свой горестный рассказ Геннадий Васильевич, - поэтому готов пустить квартирантов. Ну и пустил на свою голову. Пришли двое. Ей 19, ему 30. Живут гражданским браком. Показались нормальными. Я нарадоваться не мог. Он на руках меня в ванную носил. Она готовила, стирала. Так прошло полтора месяца. 31 августа пришли еще с одной девушкой. Все трое слегка под хмельком.

Принесли пиво. Предложили и мне. Отказался: у меня, говорю, изжога от него. Короче, они в своей комнате, я - у себя. Посмотрел телевизор, повернулся на левый бок (только на нем могу спать!), свет выключил и заснул. Рядом котенок примостился - игривый такой. Но и он затих.

Разбудил Афанасьева сильный удар в шею. Спросонья показалось: котенок прыгнул. Автоматически схватил проказника за шкирку и отбросил. Но сон не вернулся. Сквозь пробуждающееся сознание послышались звуки, похожие на бульканье. Это из пробитой яремной вены хлестала кровь. И котенок тут был ни причем...

- Я заткнул пальцем рану, взял со столика кружку и с силой бросил в дверь комнаты, - продолжает мой собеседник, - выскочил парень. Свет включил, попытался полотенцем кровь остановить. А как горло перетянешь? Только задушишь! Начали звонить. Как на грех, у всех телефоны сели, и мой куда-то подевался. На часы смотрю - два ночи. Думаю, если сразу не истек кровью, то, может, обойдется. И точно - час проходит, другой, а я жив. Кровь потихоньку угомонилась. А они, мои заботливые постояльцы, «скорую» так и не вызывают. Потом и вовсе сбежали.

Он взял костыль, слез с окровавленной постели, лег на спину и, двигая локтями (одной рукой зажимал рану, другой держал костыль), выполз на площадку. Костылем постучал соседу. Тот вызвал медиков.

Далее приводим слова Геннадия Афанасьева со стенографической точностью.

- «Скорая» приехала: «Ползи обратно, что ты тут лежишь... Сейчас перевяжу, туда привезем, там зашьют и обратно надо... Ищи, кто тебя потащит».

В приемном покое его уже встречали соцработник Ольга Буркина с мужем. Положили на коляску и подкатили к перевязочной. Травматолог Николай Тарасов дал команду: «Срочно готовить операционную!» Затем - реанимация. Но кровотечение не прекращалось. Пришлось оперировать повторно. Спустя двадцать дней Геннадия Васильевича на носилках вернули домой.

НЕ В ПОЛЬЗУ ИНВАЛИДА

Как выяснилось, квартиранты не сбежали. Они будто бы кинулись в аптеку за бинтами, чтобы самостоятельно перевязать. Юлия Бобкова пришла в больницу и покаялась: это она нанесла удар ножом спящему хозяину! Что подвигло ее на злодеяние, объяснить не смогла. Дескать, пива выпила, крыша съехала. Словом, помутнение нашло. А до этого психанула: приревновала сожителя к подруге, с которой в тот вечер пришли. Искала, на ком зло сорвать. И тут беспомощный человек подвернулся.

Объяснения странные. Но других нет. И вскоре (отходчив русский человек!) Геннадий Васильевич, по сути, простил Юлю. Во всяком случае, не требовал от суда, на котором не мог присутствовать, применить к ней меру наказания, связанную с лишением свободы. В результате Бобковой дали два года условно, а в качестве возмещения морального и материального вреда (через соцработника пострадавший передал заявление) присудили сто тысяч. Но нанятый подсудимой адвокат большую часть суммы отбил. В итоге выплата составила 35 тысяч рублей. Но и этих денег Афанасьев до сих пор не получил.

- Я послал исполнительный лист нашей службе приставов, но мне сказали: надо в Еманжелинск, по месту жительства Бобковой. Бумагу мне дважды пересылали обратно: вроде неправильно заявление написано. Полтора года прошло - ни рубля. Объяснение - не могут определить место жительство Бобковой, по указанному адресу она не проживает.

Деньги Геннадию Васильевичу очень нужны - на лечение. Платная консультация у профессора обошлась в две тысячи рублей. Назначение - внутривенные вливания, на это уходит по пять с половиной тысяч. Да тысячи три ежемесячно нужны на массаж той самой относительно «здоровой» ноги. Порекомендовали также иглоукалывание. А это еще две тысячи. С лекарствами от гипертонии все выливается в кругленькую сумму. Между тем пенсия по инвалидности составляет восемь с половиной тысяч, плюс две триста шестьдесят - компенсация за лекарство. Да половинная, как с инвалида, плата за квартиру. Получается, расход с доходом фифти-фифти. А ведь и питаться еще на что-то надо. В общем, как ни крути, счет не в пользу Афанасьева.

Кроме того, ему периодически требуется элементарная физическая поддержка. Нередко приходится вызывать такси, чтобы съездить в поликлинику или в госучреждение. И лишь сердобольные таксисты из фирмы «Надежда» помогают спустить-поднять коляску. Остальные ждут внизу. И Афанасьев, нацепив сшитый в ателье по собственному проекту «подзадник» из кожзаменителя на синтепоне, отталкиваясь руками, «идет» вниз. Обратно - тем же путем.

Попытки самостоятельно найти беглянку-разбойницу ни к чему не привели. Пришлось обратиться за помощью к коллеге, собкору «Челябинского рабочего» по бывшим шахтерским городам Марине Морозовой. Она, в свою очередь, позвонила в службу судебных приставов Еманжелинска. Главный судебный пристав Сергей Долбня сказал: вопрос взят на заметку, он примет все меры, чтобы помочь. Благодарим Сергея Владимировича за отзывчивость.

P.S. Зашел к Геннадию Васильевичу согласовать публикацию, внести необходимые поправки. Уже прощался, когда послышался звонок в домофон. «Вернулась! - поморщился Афанасьев, - посмотрите сами, какой она явится». Оказалось, он нанял домработницу. С проживанием в соседней, той самой, комнате. Зовут Светлана, 37 лет. За час до моего прихода отправилась по случаю Рождества за святой водой... Света не вошла, а ввалилась. Сразу было видно, причащалась отнюдь не водичкой.

- Зачем напилась?! - спросил я строго.

- А что, мораль мне читать будешь?! - едва ворочая языком в беззубом рту, парировала Светлана.

Читать мораль было бесполезно. Предложил хозяину вытурить зарвавшуюся пьянчужку.

- Да ладно, - махнул он рукой, - а то опять замерзнет. И так месяц пролежала в больнице с отмороженными ногами. Пусть лучше проспится...

На другой день Геннадий Васильевич позвонил: «Я все-таки выгнал Светку. Она мало того, что пьяная пришла, так еще с собой выпивку принесла!»