Портфель для партконференции

28 лет назад в Челябинске случился теракт, в совершении которого подозревали и автора этих строк.

Областная партконференция всегда была праздником для делегатов из городов и районов. Во-первых, получался дополнительный незапланированный выходной. Во-вторых, во дворце спорта «Юность», где обычно проходила конференция, всегда были шикарные и недорогие буфеты. В-третьих, делегатам, как правило, показывали не вышедший в широкий прокат фильм. Что свидетельствовало о доверии обкома КПСС к партийным массам.

«Премия» будет!

О фильме узнавали заранее. Тогда и прикидывали: стоит ехать или лучше срочно «заболеть». В 1981 году было известно, что покажут «Премию». Картина острая, с Евгением Леоновым в главной роли.

Сами конференции проходили по одной схеме. Сначала речь первого секретаря обкома, обычно посвященная очередному или внеочередному съезду ленинской партии или масштабному постановлению ЦК КПСС. Далее следовали выступления с мест и принятие резолюции. А далее фильм и отъезд домой.

Конечно, случались неординарные моменты и внутри самой конференции. Так году в 1976-77-м вышел на трибуну проректор какого-то института, доктор каких-то наук. Больше часа он критиковал писателя Валентина Пикуля. Чего он на него, моряка в отставке, напал, мало кто понял. Ничего антисоветского в романах Пикуля быть не могло, поскольку все они писались на историко-романтические и приключенческие темы. А царскую Россию он даже изображал в невыгодном для нее свете. Но, оказывается, именно это и бесило визжавшего доктора наук. Запомнилась его фраза: «С кем тогда Ленин боролся, если Россия была такой слабой?».

Но в октябре 1981 года никаких обличительных выступлений не предвиделось. И партийный люд по другому поводу внимательно вслушивался в озвучивание повестки дня. Как только прозвучало «а по заключении работы будет показан фильм «Премия», зал с таким удовлетворением выдохнул, что воздушная волна докатилась до строгого председательствующего, который не смог сдержать улыбки. Партийные лидеры догадывались, что не нудные доклады привлекают участников конференции, а халявная поездка в Челябинск, богатый буфет и смелая кинокартина.

И пирожные влезли

Но это было позже. Поезд из Аши пришел с хорошим временным запасом и мы, добравшись до «Юности», бросились окучивать буфеты. Пошел туда и я со своим новым черным портфелем, приобретенным за 22 рубля по большому блату на торговой базе. Это чудо ненашенского производства имело счастливую возможность при внешне небольшом объеме широко раскрываться, а при заполнении с легкой натугой застегиваться накидным хлястиком-замочком.

У буфетных рядов я оказался едва ли не первым. Быстро затоварился краковской колбасой, шпротами, сайрой, голландским сыром, давно не виданной гречкой по 66 копеек за кило. Все это брал машинально, как и в прошлые разы: повальный тогдашний дефицит в наших магазинах отточил действия до автоматизма. Включил соображение, когда наткнулся на изумительные, превосходные, воздушные пирожные с этакими миниатюрными кремовыми грибочками. Но как затолкать эту красоту в набитый и раздувшийся до неприличных размеров портфель? Однако дома меня ждали дети, которым я, разумеется, расскажу о том, что они видели только на картинках. Мысль о них заставила погрузить пару пирожных в портфель.

Нес я его в зал не за ручку, а, нежно обняв, придерживая обеими руками снизу. Поставил на откидной стул в ряду нашей делегации и посмотрел на часы: до начала оставалось еще полчаса. Можно погулять. Сделав несколько кругов по огромному фойе и окинув равнодушным взором уже неинтересные мне буфеты, пошел обратно. Показалось странным, что на три ряда впереди и позади от моего места никого не было, хотя в других местах народ уже кучковался. Едва усевшись рядом со своим портфелем, я почувствовал чей-то сверлящий взгляд. Наискосок, как раз на четвертом от меня ряду, сидел с краю мужик в расстегнутом пиджаке, сбившемся набок галстуке и буквально насквозь прошивал меня ненавидящим глазом. Я даже оглянулся: может, не ко мне обращена эта лютая ненависть? Но сзади никого. От еще большего недоумения я озлился и тоже впился глазами в мужика: мол, какого тебе надо? Он все понял без перевода, отвернулся, а потом и вовсе исчез. А тут стали подходить наши. Один парень хлопнул меня по плечу и сказал: «Едва ты удалился, к нам подошел вон тот товарищ, который тебя взглядом убивал. Спросил, чей это портфель. Мы ответили: нашего земляка, ашинца. Он потребовал открыть. Я сказал ему: вам надо, вы и открывайте. Так он всех вокруг разогнал, а сам стал тебя дожидаться. В общем, устроил ты кордебалет со своим портфелем. Никто не понял, в чем дело!»

Взрыв в трамвае

Я тоже не сразу понял. Только потом, приехав домой, вспомнил о недавнем трагическом событии. Оно случилось в 20-х числах октября ровно за два года до партконференции. В подробности меня посвятил брат, работавший тогда главным сварщиком треста № 42. Он принимал участие в расследовании того преступления и посвятил меня в полностью закрытую информацию о чрезвычайном происшествии.

А некоторые детали операции по поиску преступника я узнал от бывшего чекиста, в 1981 году - действующего сотрудника комитета государственной безопасности. Как известно, бывших чекистов не бывает, поэтому он попросил не называть его фамилии. Назовем его вымышленным именем-отчеством.

- С той поры лет минуло около трех десятилетий, - сказал Владимир Степанович, - и кое-что из памяти выветрилось. Если мне память не изменяет, случилось это в 1979 году в 20-х числах октября. В тот день в Челябинске шел снег. Вечером в трамвае третьего маршрута в районе цинкового завода раздался взрыв. Он прогремел из портфеля, стоявшего под сиденьем вагона на задней площадке. Женщине, ехавшей на этом сиденье, оторвало ногу, вскоре она скончалась. Отрабатывалось несколько версий происшедшего - политическая, бытовая и, как вы совершенно правильно заметили, национальная: именно в 20-х числах октября отмечался день независимости государства, входившего в Варшавский договор и имевшего исторические претензии к России. Работали мы больше года. По обрывкам портфеля и остаткам взрывчатого вещества удалось восстановить почти всю картину трагедии... Заряд был явно кустарного производства. Представлял собой трубу, запаянную с обеих сторон и начиненную порохом, болтами и гайками. Самодельная бомба была снабжена аккумуляторными батареями и часовым механизмом в виде реле от стиральной машины. Воссоздали мы и разорванный в куски портфель. Мои коллеги, работавшие на партконференции, вправе были насторожиться: он такой же, как у вас - черный, раздвижной, с наружным хлястиком-застежкой.

Отработав все версии, остановились на бытовой. И она оказалась единственно верной. Некто так возненавидел свою жену, что решил с ней расквитаться. И не нашел ничего лучшего, как оставить в трамвае, на котором она всегда в одно и то же время возвращалась с работы, смертельный снаряд. Но жена словно почувствовала что-то нехорошее: пропустила «свой» трамвай и села в следующий. Удар пришелся по ничего не подозревавшей женщине. Негодяя вычислили, он предстал перед судом и получил немалый срок заключения.

С запахом свежей кожи

Вот такая история. 28 лет спустя мне хотелось бы извиниться перед тем кагэбэшником, сверлившим взглядом потенциального «террориста». Ведь он делал свою работу.

А портфель благополучно доехал до дома. И пирожные не пострадали. Вот только кремовые грибочки присели под давлением портфельных створок. Даже оставили следы на внутренней поверхности. Поздно вечером, когда все уснули, я аккуратно облизал створки. Не ошибся: пирожные отличные! Правда, с запахом свежей кожи: портфель-то новый, еще не обветрился в путешествиях по партконференциям.