Вопрос недели: как настоящее примиряется с прошлым?

В ходе эфира речь зашла о возможной передаче Исаакиевского собора в ведение Русской православной церкви, против чего выступает немало граждан не только в Санкт-Петербурге, но и по всей стране. Президент от выдачи исчерпывающе внятного рецепта на сей счет уклонился (возможно, к лучшему) и дал понять, что священнослужители и РПЦ в целом сильно пострадали в период советской власти. И это, согласимся, придает их позиции в таких дискуссиях дополнительный вес.

Однако репрессии против верующих и их духовных наставников осуществлялись, в том числе, системой, созданной Сталиным, которого именно в период президентства Путина стали считать эффективным менеджером. Впору спросить: страдания церкви – планировавшийся результат «эффективного управления» или его издержки? Допустим, издержки. Но если они требуют компенсаций, столь болезненно воспринимаемых значительной частью современников (возвращение Исаакиевского собора – из этой серии) – был ли сталинский менеджмент столь эффективным?

Вероятно, был - с точки зрения весьма живучих в нашей стране «менеджерских» наработок 30-х и последующих годов советской власти. Неслучайно уголовная статья «антисоветская агитация и пропаганда» (не по репрессивной мощи, а по сути) созвучна с ныне действующим законом об оскорблении чувств верующих.

На лицо - преемственность между прошлым и настоящим, но какое отношение она имеет к памяти о невинно убиенных во времена Сталина священниках? Столь же опосредованно к почитанию пострадавших за веру относится и обсуждаемая передача Исаакиевского собора.

Интересная у нас история: связь между прошлым и настоящим – есть, а с возрождением традиций, способствующих развитию, просвещению и гуманности - все сложнее. Почему?