Хибла Герзмава после спектакля идет не в злачное место а прямиком домой, за компьютер

Ведущая солистка Московского музыкального театра на этой неделе дала сольный концерт в Челябинске.

Бриллиантовый голос, солнечное сопрано, искристое бельканто… Феерически темпераментная, умопомрачительно экспрессивная… Божественно, волшебно… Сколько ни цитируй высказывания, все будет мало для того, чтобы охарактеризовать пение Хиблы Герзмава.

Ведущая солистка Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, заслуженная артистка России, народная артистка Абхазии на этой неделе дала сольный концерт в Челябинске спустя два года после первого своего выступления в столице Южного Урала. И снова - овации, восторги. Сердца публики не могли не растаять. Она и сама так же прекрасна, как ее голос. А концертные платья от-кутюр, невероятно стильные и изысканные, добавили шику ее и без того роскошному выступлению.

Певица поблагодарила челябинцев за прием, а дирижера филармонического оркестра Адика Абдурахманова - за музыкальность и пластику «поющих» рук.

Незадолго до этого Хибле аплодировала парижская публика. Состоялся ее дебют на сцене одного из самых знаменитых театров мира - Гранд-опера, где Герзмава, по выражению критиков, пламенно исполняла партию Вителлии в опере Моцарта «Милосердие Тита».

- Хибла, вы выступаете на ведущих оперных сценах мира, в том числе в Ковент-гардене и Метрополитен-опера. Не счесть высоких наград, завоеванных вами на различных конкурсах. Какой из них вам дороже всего?

- В моей жизни их было предостаточно. Но главная моя победа - Гран-при X международного музыкального конкурса имени Чайковского в 1994 году. Это своего рода трамплин в моей карьере, после него все и началось.

Признаюсь, что участвовать в конкурсах не очень люблю. Это всегда нервный стресс и потрясение. Правда, есть певцы, которых мы в нашем оперном мире так и называем - «конкурсные». Они специально ездят по конкурсам, зарабатывая денежку. Несколько раз меня приглашали в качестве члена жюри. Однако «жюрить» - нелегкая для меня миссия. Жалко молодых участников. Всем премии не дашь, а я бы именно так и сделала.

- Чему вы как певица отдаете предпочтение: спектаклям или сольным концертам?

- Сравнивать трудно. В спектаклях работаешь по-другому и с другой энергией. Там тебе здорово помогают партнеры по сцене, костюмы, декорации. Сольный гастрольный концерт дается вдвойне тяжелее. Приезжаешь, и нужно всего за одну репетицию «спеться» с местным оркестром. Хочется, чтобы на сцене все прошло на высоком уровне. Тем более что программу я привожу всегда очень изысканную, иначе мне неинтересно.

- А когда готовятся спектакли, какая вы на репетициях? Бывает, что спорите с режиссером?

- Никогда, в какой бы точке мира этого ни происходило. Какой может быть спор, если у меня подписан контракт! К тому же каждый режиссер и дирижер имеет право на собственное мнение. А мы, исполнители, - пластилин. Из нас должны слепить то, что хотят постановщики.

Я привношу в свою партию тот стержень, который во мне есть, и данный мне от природы тембр. Никогда его не буду менять. Никогда не полезу не в свой репертуар. Пою так, как свойственно моему голосу.

Когда в Париже готовили «Милосердие Тита» в постановке великого режиссера Вилли Деккера и дирижера Адама Фишера, нужно было отрепетировать огромный и очень сложный речитатив. Мы с режиссером после обсуждений пришли к взаимопониманию. Но это был не спор, а работа.

Я вообще люблю с режиссерами общаться. Залезть к ним в голову и покопаться в мыслях. Но ни в коем случае не требую: «Давайте сделаем так или вот так», как многие певцы старшего поколения. Я вообще очень пушистая и мягкая. Хотя в работе довольна жесткая по отношению к себе и к партнерам.

На сцене я не только певица, а еще и драматическая актриса. Просто певицей быть неинтересно. Любая студентка консерватории, хорошо или плохо, споет любые арии. Мне важно, чтобы от моей игры у зрителей бежали мурашки по коже, чтобы их трогало сценическое действо. Для этого надо быть «два в одном».

- Из тех режиссеров, с кем довелось работать, кто для вас «самый-самый»?

- Самый родной и любимый, конечно, Александр Борисович Титель, это он вырастил меня в нашем театре. С шефом всегда интересно. Когда бываю в Европе и работаю над ролью в каком-либо театре, порой звоню ему и спрашиваю: «Есть вот такая сцена. Как бы мы с тобой ее сделали?» И он ставит точки над i.

Еще я очень благодарна Евгении Ивановне Арефьевой, это мой педагог-профессор. Она родом из Челябинска. Я ее очень люблю, а она не скрывает, что мною гордится. До слез радовалась, узнав, что буду петь в ее родном городе. Передавала всем землякам большой привет.

- Любопытно, с каким багажом (в прямом смысле этого слова) приезжает певица на гастроли?

- У меня всегда большой чемодан, даже если поездка короткая. Беру много разной одежды и обуви, чтобы было удобно и никакая ситуация не застала врасплох. Зимой везу несколько легкое пальтишко и курточку, полушубок и шубку на случай мороза, еще что-то. Если планирую обновить гардероб, еду налегке. Потом прикупаю еще один чемодан, как, наверное, делают многие женщины. У меня был «плодотворный» шопинг в Париже, а перед этим в Риме. Хотя можно прекрасно приодеться и в Москве. Очень люблю «Петровский пассаж», где можно купить все, что угодно, тем более что у меня есть карта с 25-процентной скидкой.

- Какой у вас принцип выбора одежды?

- Чтобы было элегантно, модно, красиво и обязательно шло мне. Если вещь брендовая, но «не моя», я ее никогда не надену. Почти всегда выбираю одежду вместе со своим стилистом. Так было и в Париже.

- А как подбираются костюмы для ваших героинь?

- Если мы работаем по контракту в каком-то театре, там свои художники, которые уже сделали костюмы, и мы в них выходим на сцену. В Париже я пела Вителлию в очень даже симпатичном наряде. Когда готовится премьера в нашем театре, над костюмами колдует художник Левенталь или Лина Степанова, которая, кстати, замечательно одела мою Лючию для спектакля «Лючия ди Ламмермур». Создавая исторические костюмы, она смотрела, чтобы они соответствовали моей фигуре «пышечки». Все, что с тонкой талией и пышной юбкой, то есть классика в одежде, мне очень подходит. Хотя сейчас я стараюсь худеть.

У меня всегда очень аккуратные сценические костюмы. Наш костюмер Маришка дотошно следит за их состоянием. Так что каких-то казусов на сцене не бывает. Правда, однажды на «Богеме» у меня каблук сломался. Я сбросила туфли, бегала по сцене босиком и пела. Артист должен выкрутиться из любой ситуации.

- Вас в вашем театре наверняка очень любят.

- Об этом не меня надо спрашивать. Могу сказать, что я их всех очень люблю. Театр Станиславского и Немировича-Данченко - мой дом. Я и на сцене живу так же, как в жизни.

- Вас же наверняка куда-то переманивали.

- Бывало. Но разве можно бросить дом, в котором тебя вырастили, сделали счастливой! Я не умею изменять.

Мне никто никогда не запрещал работать в других театрах. Есть возможность петь в первых театрах мира главные партии. А потом - вернуться домой. Приглашали меня в Большой театр, но я подумала: почему бы не работать там по контракту, как в любом европейском театре?

- У оперных певцов есть своя тусовка? Бываете ли на светских мероприятиях?

- Я в этом смысле всегда очень щепетильна. Не пойду туда, где накурено, люди пьют виски и громко разговаривают. Я по-другому воспитана. К тому же дорожу брендом нашего театра и своим именем.

Однажды меня мисс Вселенная-2002 Оксана Федорова пригласила в очень дорогой московский отель на акцию благотворительного фонда. Собирали деньги для детей из детдомов, я только поэтому согласилась пойти. Мне сказали, что сначала будет концерт, а потом ужин. Но все превратилось в шумные посиделки. Это была неприятная ситуация. Но если я решила помочь детишкам, то должна была выйти на сцену. Правда, когда я начала петь под аккомпанемент «Виртуозов Москвы» ( я ведь не со всеми оркестрами и дирижерами могу выступать), буйная публика притихла. Но все равно было неприятно.

- К вам даже на дружеских вечеринках, наверное, пристают с просьбой спеть?

- Это немножко другое. У меня есть такие друзья, которые в состоянии организовать какой-то красивый и богатый джем-сейшн. Там можно и потусоваться, и попеть. Поджазовать, как я это называю. Но это круг избранных.

- Поджазовать вы готовы и на сцене!

- У меня есть сольная джазовая программа - классические произведения в джазовой обработке. Как-то пели с джазовой певицей Деборой Браун. Обычно мои партнеры - известные джазмены Даня Крамер, Яша Окунь. В декабре такой сольный концерт пройдет на большой сцене нашего театра. Подготовим какие-то новые джазовые стандарты.

- Хибла, вас можно встретить в Интернете в социальных сетях?

- Да я там везде! После спектакля иду не в злачное место - поболтать и водочки попить, как некоторые мои коллеги, а прямиком домой. Мне там уютно. Можно помолчать. Сажусь за компьютер, захожу в Фэйсбук, общаюсь с друзьями, с которыми нет возможности видеться воочию. Читаю их комменты. Они мне пишут, я отвечаю. Узнаю много нового. При этом отдыхают голос и голова.

- Как еще любите отдыхать?

- У меня почти нет свободного времени. Рабочий график расписан на много лет вперед. Если сумею выкроить недельку, поеду в Абхазию. Только на родине я по-настоящему отдыхаю. Это такая энергетическая подпитка! Подышишь морем, запахом хвои, и голос совсем иначе звучит. Я была в очень красивых местах планеты, но нет ничего лучше моей родной Пицунды…