В Челябинск приехал с гастролями Московский театр драмы и комедии на Таганке

Его нынешний директор и художественный руководитель - народный артист России Валерий Золотухин.

- В первую очередь, хочу отметить, что я директор театра лишь с некоторыми полномочиями художественного руководителя. Знаете, в 70 лет принять театр, когда со всем коллективом на «ты», это непросто. Театру нужна жесткая иерархия. Конечно, хорошо, что труппа доверяет мне как директору, но думаю, художественный руководитель не должен быть актером. Редкий пример, когда актер оказался хорошим театральным менеджером, - Олег Табаков.

Расскажите, как получилось, что гастроли в нынешнем июле проходят именно в Челябинске и Екатеринбурге?

- Я работаю в Театре на Таганке 48 лет и знаю, что Юрий Любимов, руководивший им до прошлого года, не очень любил ездить по стране, а уж тем более куда-то за Уральский хребет. Заграница прельщала больше. Что касается нынешних гастролей, то с ними была такая история. Я участвовал в организации кинофестиваля «В кругу семьи» в Екатеринбурге, где и родилась идея привезти театр в этот город.

А поскольку Екатеринбург находится в непосредственной близости от Челябинска, мы подумали: почему бы и не приехать заодно и в столицу Южного Урала. Я никогда раньше не организовывал гастролей, так что пришлось положиться на товарищей. К сожалению, наш департамент не выделяет много денег на гастроли - сейчас не советские времена, поэтому надо тщательно продумывать все переезды, перемещения, спектакли.

Я не считаю, что московский театр - это какой-то особенный подарок, поэтому для нас важно, как нас примут. Особенно приятно, что в Челябинске нас встретила не только публика, но и министр культуры, директор театра драмы и большое количество прессы.

Эти гастроли - только для двух уральских городов или вы планируете продолжать ездить по России?

- Конечно, мне бы хотелось продолжать гастролировать. Помню, когда-то, когда театр уезжал на гастроли в Париж, нас провожал писатель Федор Абрамов. И он нам сказал, что интерес Европы - это, конечно, хорошо, но мы нужны здесь, мы нужны России. Да, наши гастроли по стране происходят поздно, но лучше поздно, чем никогда. И радостно, что мы можем показать все лучшее в театре - и старые спектакли Любимова, и новые, демонстрирующие каков театр сегодня. Думаю, это будет интересно челябинцам. Интересно, даже если не понравится.

Скажите, спектакли сегодняшнего дня в театре вписываются в общую его стилистику, в любимовскую стилистику?

- Зачем им вписываться в старую стилистику? Я думаю, что когда уходит великий мастер, театр должен начинать новую жизнь.

Я сторонник радикальных перемен. С другой стороны, наша труппа весьма консервативна, привыкла к демократическому существованию, когда можно говорить и делать все, что хочется. Думаю, в театре нужен новый волевой художественный руководитель.

Сколько лет вы еще планируете сохранять любимовские спектакли в репертуаре?

- Года три_четыре. Это прекрасные постановки, но театру нужны новые работы. Спектакли стареют. К примеру, «Владимир Высоцкий». Когда мы играли его в 80-е-90-е, основываясь на тексте и сюжете «Гамлета», это было понятно. На сцену выходили те, кто играл в «Гамлете» вместе с Высоцким. Володин голос звучал в постановке как живой. А сейчас, когда сменилось уже не одно поколение актеров, постановка стала другой.

Публика уже не понимает - при чем тут «Гамлет»? Так что лучше сохранить в театре легенду, чем показывать некачественный, пусть в прошлом легендарный, спектакль. Театр жесток.

Как вы относитесь к фильму «Высоцкий. Спасибо, что живой»?

- Мне фильм понравился. Мне он дорог тем, что его сделал сын Володи. У меня с его семьей особые отношения: у Аркадия на свадьбе я был посаженым отцом, Никиту учил, как читать тексты при поступлении в училище. Они, как бы странно это ни звучало, мои дети, и мне дорого все, что они делают. Никита написал хороший сценарий. Ведь сыну, очевидно, можно то, что нельзя постороннему. Очень понравились в фильме артисты. Некоторые моменты взяли за душу - например, эпизод с выталкиваемой «Волгой».

Хотя, конечно, есть в фильме «мертвые» вещи, когда становится несколько страшновато. Но я считаю, что это все равно подвиг со стороны Сергея Безрукова. Я знаю, что такое «лежать под гримом» - для Моцарта мне приходилось проводить в подготовке грима по два часа. А Сергею приходилось лежать по пять часов! А играет он прекрасно. Так что, думаю, Высоцкий этот фильм, если так можно сказать, «выдержит». Жаль только, что озвучил его Никита. Голос, конечно, похож на Владимира, но Сережа как артист мог бы дать роли несколько больше.

Скажите, Валерий Сергеевич, каково вам, по вашему же собственному признанию, человеку суеверному, было играть в постановке и фильме «Мастер и Маргарита»? Не страшно?

- Все это химера. Есть те, кто считает, что «Мастер и Маргарита» - это бульварный роман, а никак не Библия от Булгакова. И суеверия вокруг него были придуманы. Так что чушь это все. Надо смотреть на произведение с точки зрения актера.

Раз уж меня мама родила с таким талантом, и больше ничего я не умею, то надо играть. Я, было время, на елках и чертей играл, и Бабу Ягу, и кого только не играл. И ничего. Если актер хочет зарабатывать деньги, то будет браться за роли и будет играть - и Добрыню, и черта. Все зависит от гонорара.

Расскажите о новом проекте «Вий: возвращение», в котором вы участвуете.

- Когда мы получили сценарий нового фильма, то на каждой его странице было написано: «Тайна не разглашается». Так что много я не расскажу. Но понятно, что раз написано «по мотивам Гоголя», то от Гоголя там мало что будет. Но общая фабула такова: историк ездит по России и натыкается на разные истории из Гоголя, в том числе и на историю о Панночке и Вие. Говорят, в фильме будут новейшие технологии - может, потому и снимают так долго. Я сам еще не видел отснятый материал - только кусочки. То, что видел, здорово.

Как начинается ваше утро?

- Утро начинается с молитв. А потом - зарядка и не менее 7 минут стояния на голове. Актер должен держать форму. Это часть святого отношения к своему ремеслу.

Актер должен быть готов к профессии, ждать случая, как пожарная машина выезда, и когда случай подвернется, его не пропустишь. Но даже в ожидании этого самого случая надо искать работу. В театре, если там нет - в кино, в концертных программах. Помню, в 90-х, когда заработать ремеслом не получалось, я как-то вышел в переход с гитарой и за вечер заработал на хлеб себе и своим детям. Никогда нельзя терять форму.

Как вы относитесь к готовящейся театральной реформе?

- Я понимаю, как должен выглядеть театр в итоге реформы, но не понимаю, как этого можно достичь. Для такого европейского подхода к театру надо менять все законодательство. Ведь когда говорят о контрактной системе для актеров в новом театре, по сути, подразумевают договор, который вообще-то могут не выполнять обе стороны. На Западе права актеров защищает мощный аппарат профсоюза. А у нас? Возможно, форма, когда к каждой постановке набирается новый состав актеров, еще возможна в Москве. В конце концов, можно набрать таких звезд как, к примеру, Хабенский и Безруков. Тогда будет аншлаг, но их гонораров не окупят аншлаги. А без звезд - никакого аншлага не будет.

Так что я за репертуарный, дотируемый государством театр. Ведь искусство не дает доходов, а те, что все же удается получить, должны идти на развитие театра. Предположим, что могут выжить театры в Москве или, к примеру, в Челябинске, где площадь в драме позволяет хотя бы кафе открыть. Но что делать театрам в Барнауле, Бийске, Усть-Каменогорске?

А ведь театральное дело зиждется на периферии! Принять эту реформу, на мой взгляд, - погубить русский театр. А он у нас один из самых великих в мире и должен быть сохранен. А реформы хорошо бы направить в другую сторону.