Из Голландии с любовью к танцу
Второй год подряд в Челябинске проходит международная летняя лаборатория современного танца «DanceLab». И второй раз ее педагогом становится голландский хореограф, ученый, педагог и эксперт в области современного танца Джоан ван дер Маст.
- Вы уже немало пообщались с русскими танцорами на лабораториях этого и прошлого годов. Что можете сказать о их технике, стиле, подготовке?
- В первую очередь, я хочу сказать, что это люди, которых я хочу учить. Они удивляют меня тем, насколько страстно хотят получать информацию. Видимо, в России очень трудно найти учителя, ведь это очень большая страна, где надо далеко ехать и много тратить на дорогу, чтобы чему-то научиться. Поэтому и важны такие лаборатории. Я вижу у русских танцоров хорошую подготовку в балете и джазе. Но не в контемпорари (современном танце). Знаю, что в вашей стране немало хореографов этого направления, но они не могут хорошо научить тому ощущению, которое должны вызывать движения контемпорари, потому что не хватает методологии.
В итоге я вижу, что мои ученики имеют только общее представление об этом направлении танца и каждый выполняет движения совершенно по-своему. Есть те, кто знает понемногу о каждом стиле современного танца, но это, конечно, не мировой уровень. А в остальном это прекрасные танцоры, которые полны энергии и особого духа.
- Вы имеете лицензию на преподавание метода Лабана, который считается очень важным для современного танца. В чем его основные принципы?
- Этот метод базируется на том, что танцующий учит не только непосредственно само движение, но и учится чувствовать свое тело. Только когда он научится ощущать свое тело, его расположение в пространстве, понимать все этапы каждого движения от начала до конца, научится полному контролю над своим телом, тогда родится его собственная, уникальная манера движения. Это способ найти себя, свое место в танце. Я понимаю, что этот метод, последователей которого очень много в Америке, Норвегии, Швеции, Финляндии и других странах, нужен России, чтобы из простого копирования родилось некое собственное понимание современного танца.
- Вы говорите о том, что танец - это в первую очередь полный контроль над своим телом, в то время как ваш коллега Габриэль Франциско утверждает, что в танце в первую очередь важна свобода. Так кто же прав?
- Дело в том, что в данном случае это одно и тоже. Свобода в движении, в танце - это не то, что можно просто достать из воздуха. Она приходит из знания и уверенности в себе. Да, есть те, кто отлично знает технику, но так и остается на долгие годы зажатым и скованным, но есть и такие, как Габриэль, к кому свобода приходит легко. Да, наверное, хип-хоп, пришедший с улиц, к ней располагает. Но даже тем, кто быстро берет эту свободу, приходится много работать. Поверьте, Габриэль работает над собой каждый день.
- Что вас привлекает в работе именно здесь, в России?
- Прежде всего, я люблю свою работу, а уж где преподавать - в Нидерландах, Африке, России или какой-то другой стране - это не так важно. Кроме того, мне интересно смотреть, как преломляется мой метод в зависимости от менталитета страны, в которой он работает. Культура страны порождает особенности стиля танца. Мое дело - сделать так, чтобы люди поняли себя, чтобы они себя почувствовали. Это важно сейчас и для России, потому что русские великолепны в копировании - я видела это. Но нужно, чтобы вы нашли себя, научились доверять себе. Вот почему так важно проводить в России лаборатории, подобные этой.
- Вы затронули важную тему. Действительно, российский современный танец сейчас лишь на стадии копирования, но когда же в России появится свой собственный стиль? Возможно ли ожидать этого в ближайшем времени?
- Не думаю, что это удастся скоро. Несомненно, вижу в этой стране талант, огромный талант. Но для выработки стиля нужно больше. Нужно, чтобы было больше лабораторий, фестивалей, театров, которые практикуют контемпорари. Я беседовала со своими студентами - они говорят, что у них нет денег и возможностей, чтобы учиться. Конечно, это все должно быть – с помощью государства или частных спонсоров.
- А в Нидерландах и Европе в целом выделяется немало денег на продвижение современного танца?
- Нет. Нас, как и весь мир, коснулся кризис. Поэтому все выделяемые деньги были сокращены более чем наполовину. Да, у нас непростые времена. Но все же у нас, конечно, куда больше возможностей. Я говорила со Свеном Нимаером - в Германии то же самое. Другое дело, что люди в наших странах не столь инициативны. А у вас в России столько людей хотят работать! Наверное, было бы отличным решением, если бы танцовщики ехали в Европу, учились и возвращались домой, чтобы передавать знания. Но на это нужна финансовая поддержка государства или спонсоров.
- Есть ли еще пути к решению проблемы современного танца в России?
- Один из путей - это как раз семинары, подобные этой лаборатории. Нужно много школ подобного рода, где бы студент мог помимо техники, получить уверенность в себе как в художнике, артисте. Ведь если ты уверен в своем творческом видении, то ты будешь творить, даже если тебе придется жить на улице. Поэтому и свою миссию я вижу в том, чтобы давать людям инструмент и веру в себя. Остальное - это уже вопрос политики и культуры.
У нас в Нидерландах художники часто идут в политику, чтобы помочь искусству. Но также понятно, что это возможно не везде и политика - очень сложное занятие. И все же важно, чтобы власть понимала необходимость культуры и искусства.
Ведь что такое, к примеру, танец? Почему молодые люди танцуют, тянутся к танцу? Часто, чтобы почувствовать себя свободным и живым. Джаз родился из рабства чернокожих, модерн - из своеобразного рабства женщин, хип-хоп приходит с улиц. Весь современный танец связан со свободой. Молодые люди ищут цель, и если ее нет, то они создают ее в танце.
Я не понимаю, как этого может не понимать общество. Конечно, не все обязаны любить современный танец. И власть не обязана. Но если человек приходит к власти, он должен отвечать за счастье других, зависящих от него людей. Поэтому я считаю, что власти, конечно, должны поддерживать и танец, и искусство в целом.
