В Магнитогорской драме поставили спектакль «Время женщин»
Одноименный роман петербургской писательницы Елены Чижовой удостоен в 2009 году премии «Русский Букер». Автор инсценировки, режиссер и художник - Алексей Вотяков.
«Муж на первой войне, сын - на второй, невестка с внуками - в блокаду. Все по-людски». Это список потерь, он же биография бабушки Ариадны из ленинградской коммуналки пятидесятых годов, старухи из «бывших» и благородных. Слово «по-людски» режет слух, но ведь все познается в сравнении. Для тех, у кого среди потерь «безвинно севшие» и «без вести павшие», это действительно по-людски, понятно и оправданно.
Елена Чижова пишет свое «Время женщин» об эпохе между оттепелью и началом заморозков, с середины пятидесятых до начала шестидесятых годов прошлого века. XX съезд, венгерский «путч», полет Гагарина, «Карнавальная ночь» и черно-белые телевизоры… Живая и страшная память о недавней войне. Замечательная сцена: три старухи, соседки по коммуналке, с ужасом смотрят на кухонный радиоприемник, анонсирующий «важное правительственное сообщение». В их памяти так начиналась последняя война. А здесь Гагарин полетел в космос.
Вообще удивительная вещь - эмоциональная память. Вот в квартире появляется первый телевизор, и соседи долго настраивают черно-белую рябь, ища черно-белое же изображение. По зрительному залу (в основном молодому, выросшему во времена, когда телевизоры уже были цветными) вдруг начинает идти волна узнавания: те, кто не помнят сами, слышали от отцов и дедов.
Зал испуганно ахает, когда суровая бабушка Евдокия, рвущая на половики старые тряпки, по ходу дела бестрепетно пускает в оборот принесенный с демонстрации красный флажок. Вроде давно живем под другим флагом, а память осталась.
«Время женщин» - спектакль воспоминаний. Воспоминаний художника. Его автор Алексей Вотяков - главный художник Магнитогорской драмы, много работающий как сценограф на разных сценах России и зарубежья (в этом сезоне у него были уже две московские премьеры), - впервые выступает как режиссер. Главная героиня его истории - тоже художница. Немая девочка, заговорившая в семь лет в день смерти матери, воспитанная старухами-соседками из ленинградской коммуналки, стала взрослой, красивой, талантливым и глубоким человеком (видеопроекции ее работ да и сам облик убеждают в этом).
В воспоминаниях нет объективности фотографии (да и фотография редко объективна), есть субъективность той самой эмоциональной памяти. В этой памяти серый цвет ленинградских стен пятидесятых годов будет изысканно красив и праздничен, молодые отец и мать трепетны и открыты счастью (Андрей Майоров и Анна Дашук в который раз играют юную влюбленную пару и, кажется, с каждым разом делают это все с большей нежностью и элегантностью), морозный воздух напоен надеждой. Надежда исчезнет вместе с отцом.
«Да кончились сказки, ты про Венгрию слыхала?» - молодой интеллигент Григорий пропадет после этой фразы. Деревенская девушка Антонина придет в коммуналку с младенцем, которого в соответствии со своими представлениями о прекрасном назовет Сюзанной. Три старухи тайно покрестят девочку, заменив «басурманское» имя на Софью, Соню, Сонюшку.
Выросшую Софью, художницу за гравировальным станком или рабочим столом, играет студентка актерского курса Магнитогорской консерватории Елена Кононенко. Роль наблюдателя, почти без слов: «закадровый» текст в прологе и небольшой монолог в финале. Надо сказать, что молчание юной актрисы абсолютно убедительно, пластика точна и экономна, а умение смотреть и слушать становятся примером для зрительного зала.
Конечно, это театр художника, где чрезвычайно важен многообразный, сложносочиненный зрительный ряд (вещный мир, говорящие детали быта и костюмов, старая кинохроника, световая партитура). Тот случай, когда во многом именно благодаря визуальному ряду быт вырастает до бытия, вещь - до символа. Но вдохнуть настоящую жизнь в этот символический мир воспоминаний могут только живые актеры, и надо признать, что Алексей Вотяков работал с высокими и неравнодушными профессионалами.
Трех старух, трех сестер по несчастью и недобровольному соседству, трех воспитательниц Софьи играют совсем не старые актрисы Надежда Лаврова (Евдокия), Марина Крюкова (Ариадна) и Елена Савельева (Гликерия). Мастерские работы: точность интонации, пластики, редкое чувство партнера. Каждая убедительна: и Крюкова-Ариадна с ее прямой спиной, благородной сединой и французской книжкой, и Лаврова-Евдокия - трагический монстр с сердцем, разрывающимся от никому не нужной любви, и Савельева-Гликерия с ее историей несостоявшегося счастья. В уже упомянутой сцене крестин они ведь не только маленькую Сюзанну-Софью выпускают в божий мир, но и сами возрождаются к жизни, беря ответственность за эту детскую душу.
Спектакль большой, кажется, что Алексей Вотяков ни от чего не может отказаться (свойство начинающего режиссера). В том числе и от всех коллизий романа (а многословная женская проза Чижовой переполнена событиями). Необходимость сводить все сюжетные концы с концами порой перегружает действие (особенно во втором акте), быт, что называется, заедает бытие.
Но в лучших сценах режиссер Вотяков все равно поднимается до символа. В по-настоящему жутком (предсмертном) сне Антонины мир иной, темный (в общем-то, ад) предстает миром зековским, миром зоны, и эта инфернальная фантазия страшна, но и абсолютно достоверна.
…Замечательно слушает этот спектакль зрительный зал, порой сдерживая не только дыхание, но и аплодисменты, боясь нарушить звенящую тишину содержательных пауз. Зато в финале устраивает овацию и актерам (кроме уже упомянутых надо назвать Владимира Богданова, Юрия Дуванова, Татьяну Бусыгину, Лиру Лямкину, Даниила Газизуллина), и автору спектакля Алексею Вотякову, доказавшему свое право на еще одну театральную профессию - режиссера.
