Актер обязан найти манок

Заслуженному артисту России Виктору Нагдасеву - 60. Он из тех, кто создавал Камерный театр Челябинска, актер «первого призыва».

На этой сцене им сыграно более 40 ролей. Открывают список Питу в «Крике лангусты», Леша в «Археологии». Этапными для актера стали Макар Девушкин в спектакле «Милостивый государь, спешу…», Иванов в «Женщины всегда смеются и танцуют», Захар в спектакле «Обломов (сон)», Сосед в «Очень простой истории». А из последних - Сорин в «Чайке», Менделеев в «Пленных духах».

- Вы - один из первых в Челябинске учеников Наума Орлова. Часто вспоминаете Учителя?

- Постоянно и с огромной благодарностью. Орлов - мудрейший педагог, чуждый всякому школярству. Он приглашал к нам своих актеров, режиссеров, критиков из других городов. Среди них были легендарные личности, с которыми он дружил. Например, Санховский-Панкеев.

- А в Челябинской драме, которой Орлов руководил, почему так недолго проработали?

- В драму я был принят в качестве помощника режиссера. В нескольких спектаклях выходил на сцену в маленьких ролях. Как-то Наум Юрьевич в спектакле приезжего режиссера пообещал большую роль. Но тот меня не принял. И я послал его и уволился. Наума Юрьевича тогда в городе не было. Случайно узнал, что в Абакане новый театр открывает Людвиг Устинов и вместе с супругой Надеждой Нагдасевой туда сорвался. Это было счастье.

Для нас открылся новый мир, сказка - синтетический театр кукол и актера. До сих пор мы сохранили любовь к кукле как мощному выразительному средству, используем ее в своих самостоятельных работах. А кукольное братство - это что-то удивительное. Там уровень цинизма значительно ниже, чем вокруг.

- Работая в Абакане, вы еще и театральный институт окончили…

- В 1986-м я был в творческой командировке в Москве. Зашел в ГИТИС, узнал, что заочный актерско-режиссерский курс набирает Анатолий Эфрос. Я его книжки с карандашом в руках читал. Хотелось с ним разговаривать часами, особенно о Чехове. Пришел, а мне: «Басню, пожалуйста». На этом все закончилось. Приняли в основном жителей Москвы и Московской области. Пошли мы, отсеянные, в пельменную. Выпили немного. И решил я поехать в Свердловск. И поступил без труда.

Но, в конечном счете, после 10 лет работы в Абакане все-таки возвратились в Челябинск…

Это был 1989 год. Наступали трудные времена, да и захотелось вернуться к своим корням.

И за прошедшие годы сыграли в Камерном театре более 40 ролей…

Дело не в количестве. Не пропал азарт высказываться через роли о проблемах нашей жизни. Не наигрался еще. Разве что происходит более строгий отбор. Какие-то роли уже физически недоступны, какие-то по-человечески неинтересны. Актерские желания определились.

- И каковы они?

Еще в юности я восхищался работой со словом Ираклия Андроникова. Я считаю своими учителями, пусть они об этом и не знают, Сергея Юрского, Вениамина Смехова, Александра Филиппенко. Но Андроников остается и рядом с ними вершиной. Так глубоко, проникновенно и вкусно он это делает.

В последнее время появилось огромное желание работать со словом. Оно сегодня затаптывается, запевается всякими шоу. На эстраде не читают стихов. В лучшем случае юмористы юморят, чаще всего пошло. И я сознательно пошел на организацию «Поэтических посиделок». Меня словно потащило туда. Хочу помогать тем, кто несет слово людям.

- Можно сказать, что у вас есть своя актерская тема?

- Моя тема - творчество во всех смыслах и проявлениях. Люди творческие мне особо интересны. Возможно, провидение меня ведет по таким ролям: Говорухо-Отрок из «Сорок первого» литературно одарен, в шукшинском Иване-дураке это есть и, конечно, в Есенине с его уникальным творческим даром. В Менделееве.

Какое было счастье получить эту роль в «Пленных духах»! Я сразу обложился книгами. И понял: он крупными мазками жил. Работал - пока не упадет. Кого возненавидит - в щепки разнесет. Пытливость к жизни фантастическая. Так возникла крупная фигура, борода. И все-таки персонажей, из которых бьет творческий родник, не хватает.

- Актерская профессия зависимая. А если дали роль, а она душу не греет?

- Актер обязан найти манок. Вот Гилберт из «Все в саду». Отношение к пьесе Олби и герою у меня было неоднозначное. Я мучился. Как выйти из ситуации? Однажды режиссер спектакля Виктория Мещанинова бросила фразу: «Попробуй это по-немецки сказать» - герой-то немец. Это и был актерский манок. Возник игровой интерес. И объем, вычертился персонаж с двойным дном.

- К молодым актерам ревности нет?

- Совсем нет. И я не кривлю душой. Как-то посмотрел своего Кащея на видео. Мне казалось, что брызжу энергией, на голове стою. А тут увидел - по сцене дедушка бегает. Вот и отдал роль Пете Артемьеву. А в «Детекторе лжи» я рядом с Димой Олейниковым работаю и просто влюбился в него.

- Что вошло в программу вашего юбилейного вечера?

- Поэтическая композиция по произведениям писателя, поэта, барда, художника Михаила Анчарова. Я взял за основу его повесть «Золотой дождь». Получился монолог о смысле жизни, о том, что она должна быть оплодотворена творчеством, как рембрантовская Даная - золотым дождем.