Как перетанцевать автомат?

Надо сказать, что выбранная для показа сцена Камерного театра, на которую бездомные артисты Челябинского театра современного танца, освоившие за годы скитаний, кажется, все городские подмостки, вышли впервые, пришлась им удивительно впору. Может быть, потому, что программу вечера составили четыре именно камерные постановки, где важны были тонкости, детали, нюансы музыки, пластики, игры, света.

Эта сцена и этот зал позволили увидеть и оценить эти нюансы, а благодарная публика театра Ольги Пона готова обеспечить аншлаг на его премьере, где бы она ни случилась. Этот вечер не стал исключением.

Он был поделен на три части. Первая (она называлась «Соло для настоящих мужчин») представила три маленьких спектакля, авторы (хореографы, они же исполнители) которых - танцовщики, творческой биографией или творческой дружбой связанные с Театром современного танца. Спектакль «Беляш» Артема Сущенко - брутальная рефлексия на тему национального характера. Вспомнилось, что Ольга Пона в свое время поставила спектакль (а Артем Сущенко танцевал в нем) «Мужчина - это такой мужик, который нашел his own identity» (в весьма вольном переводе - постиг самого себя). А вот герой «Беляша» еще только в процессе самоидентификации, поиск этот стихиен и несколько расхристан, когда под мусором визуальных и музыкальных штампов-примет «русской души» (матрешки или «шансон») непросто разглядеть и понять что-то настоящее. Но хочется: и исполнителю, и зрителю.

Если герой Артема Сущенко вызывал в памяти некоторых довлатовских героев, то персонаж пятнадцатиминутного спектакля Рафаэля Тимербакова «Интроспективное» заставлял вспомнить прежде всего персонажей Кафки. Самопознание (в данном случае - пластическое) и его драма, попытка преодоления одиночества, отчаяния, страхов и фобий.

После экзистенциальных бездн (не бог весть какой глубины, впрочем) было приятно получить глоток подлинного веселья и раскованной радости игры. «PRESQUE VU» («ПОЧТИ УВИДЕННОЕ») - совместная работа хореографа и танцовщика Владимира Голубева и пианиста Романа Цыпышева.

Впрочем, пианист в этом спектакле тоже пытается танцевать, своей очаровательной пластической неумелостью вызывая восторг зрительного зала, не устающего наблюдать за юмористическим диалогом человека танцующего и человека играющего. И еще неизвестно, чего больше в этом диалоге: точного хореографического и режиссерского расчета или импровизационных находок здесь и сейчас.

«Теоретическую модель абсолютной свободы» Ольги Пона четверо солистов ее театра (Мария Грейф, Татьяна Сущенко, Мария Абрамова, Дмитрий Чегодарь) станцевали во втором отделении. Но спектакль начали не люди, а машина, особая конструкция из тех, которые их создатель, уникальный инженер-механик Николай Панафидин (его принято называть «челябинским Кулибиным», а его чудо-машины уже не раз появлялись в спектаклях художника Виктора Плотникова) маркирует термином «кинетический объект».

«Объект» из нескольких идеальных линий и окружностей именно что танцевал, причем ни одно последующее движение кинемата не повторяло предыдущие. Может ли человек перетанцевать автомат, где границы пластической новизны и виртуозности, возможна ли гармония в танце живой и неживой природы? Можно считать это чистым формотворчеством, но когда оно наполнено небанальным смыслом и вдохновением, получаются полчаса чистой радости для глаз во время спектакля и возможность для размышлений и разговоров после него.

На днях Челябинский театр современного танца покажет «Теоретическую модель абсолютной свободы» в немецком городе Мюнстере. А весной в Москве, во время фестиваля «Золотая маска», представит жюри и публике постановку Ольги Пона «Встречи», выдвинутую на главную национальную театральную премию в двух номинациях: лучший спектакль современного танца и лучшая работа хореографа.