Сколько стоит человек?

Это вторая наша беседа с С.А. Пышкиным, профессором, доктором медицинских наук, заслуженным врачом России, руководителем Центра хирургии печени и поджелудочной железы городской больницы № 8 (первая беседа опубликована в за 2.10.2010 под заголовком ).

Сергей Александрович, мы с вами условились, что будем говорить о цене человеческой жизни. Простите, но я вас сразу же спрошу напрямик: вы можете оценить свою собственную жизнь?

Деньгами я мою жизнь точно не измеряю. Я исхожу из того, что человек - создание божье, и его жизнь в принципе бесценна. Да, она не имеет цены.

Когда мы говорим, что человеческая жизнь бесценна, это звучит красиво и: пусто. Слова-то эти говорят, а на практике - что?

То, что человеческая жизнь в нашей стране, теперь и прежде тоже, ценится очень дешево, это известно.

Дешево? Если так, то, как говорится, торг уместен. Надо поднимать цену? В то же время иногда люди отдают свои жизни бесплатно.

Мы не знаем их скрытых мотивов.

Мать отдаст за ребенка свою жизнь.

Это, вероятно, инстинкт. И, наверное, не каждая мать так поступит. Отдать жизнь: Чтобы другой жил? Тут есть нюансы. Известен такой тест. К людоедам попадает семья - муж, жена и ребенок. Людоеды говорят: . Как поступает в этом случае неразумная женщина? Она жертвует собой. А разумная женщина себя сохраняет, потому что у них с мужем еще могут быть дети.

Что-то подобное есть и в мире животных. Но: Ребенок-то погибнет! И после этого надо жить.

А что касается цены моей жизни, то я ее не знаю.

Не знаете? Или не хотите об этом говорить?

Я сейчас объясню. Если есть бессмертие души, а я в него верю, то душа где-то живет после смерти тела. Другое дело, что мы не можем об этом знать. Это напоминает мне анекдот о двух близнецах, сидящих в матке. Подошло время родов, уже отошли воды, и один близнец другому говорит: Другой отвечает: . И мы не знаем, что будет . Я думаю, если бы знали, жить на этой земле было бы невозможно.

Сергей Александрович, возьмем другой аспект. Существует та или иная система социальной помощи близким человека, который умер или погиб. Например, если семья потеряла кормильца, положены какие-то пособия. И в этих случаях как бы оценивается человеческая жизнь.

Хорошо. И что?

Обычно считается, что страховые средства, которые выделяются государством, - мизерные. Я попробовал разобраться в этом. Смотрите, что получается. Если у нас в России человек погиб на железной дороге, его жизнь оценивается всего лишь в 12 тысяч рублей. Если несчастье случилось на автомобильной дороге - цена другая, 160 тысяч рублей. Наконец, жизнь погибшего авиапассажира возмещается двумя миллионами рублей.

Уже эта разница ненормальна.

Конечно. Но возьмем один миллион рублей. Это много или мало?

Мало.

Однако вы заметили, что мы с вами начали оценивать бесценную человеческую жизнь рублями. Значит, миллион - мало. А 10 миллионов? А 100 миллионов? А миллиард? На чем остановиться?

Ни на чем.

Ни на чем? А у нас 80 с лишним процентов россиян считают, что 1 миллион - достаточно. Подсчитаем. Допустим, что погибший имел доход 20 тысяч рублей в месяц. Значит, государство обеспечивает жизнь его семьи на четыре года. А потом:

Потому я и говорю, что один миллион рублей - мало.

Но, с другой стороны, согласитесь: если выплачивать за жизнь цену, то не выдержит ни один бюджет.

Конечно, не выдержит. Мы переводим цену человеческой жизни на денежный эквивалент. А я говорю о другом.

Поговорим и о другом. Но сначала надо логически закончить начатую мысль, а именно: если у государства нет возможности деньгами возместить потерянную жизнь, значит, его политика должна сводиться не к тому, чтобы оплачивать смерти, а чтобы сокращать количество смертей.

Конечно. Это называется беречь жизнь.

Но сейчас возмещение так мало, что выгоднее платить за смерти, чем оберегать жизни.

Опять мы приходим к тому, что цена жизни - копейка. Да?

К сожалению. Как ни странно, наше общество еще не понимает, что в конечном итоге даже экономически выгоднее беречь жизни, чем оплачивать смерти.

А когда поймет?

Судя по всему, не скоро. Ведь в нашем сознании все еще жива эта формула: бабы нарожают. И все-таки, согласитесь, что в историческом плане цена жизни повышается.

Не знаю. Я не ахти какой знаток истории.

Если вспомнить, рабов и крепостных продавали как товар, а теперь мы все-таки люди свободные и продаем не себя целиком, а только свой труд. Наверное, цена жизни повышается, но уж очень медленно.

У меня ассоциации с медициной. Иногда можно подумать, что человечество превратилось в раковую опухоль на теле природы. Ведь рак рождается из наших же клеток. И раковые клетки заставляют организм кормить именно их. И, в конце концов, опухоль погибает вместе с организмом, разрушает его и, следовательно, разрушает среду своего обитания. То же человечество делает с природой. Нужны ли мы природе? И без нас росла бы трава, пели бы птички.

Тут я не соглашусь. Если из этого исходить, то вообще жизнь на земле - раковая опухоль. Не только человеческая, а вся жизнь. То есть и вся живая природа.

Мне кажется, ценность человеческой жизни нельзя рассматривать вне общества.

Конечно. Но я настаиваю на том, что за разных людей разную цену. Мои родители, мои дети, моя жена, мои родственники, соседи, жители моего города и страны, жители другой страны и другой веры - цена, согласитесь, разная. Чем дальше от меня, тем человек. Разве не так?

Да, чем дальше, тем меньше переживаний. Но умом-то, как сказал Хемингуэй, мы понимаем: если где-то кто-то погиб, никогда не спрашивай, по ком звонит колокол, колокол звонит по тебе. Мы не можем жить вне социальной среды. Мне, например, человеческой общности не хватает. В молодости была какая-то общность. Было ощущение причастности к чему-то целому. С возрастом это уходит. Мне недавно снилась наша старая ординаторская в областной больнице. Здания-то уже нет. Там я работал с близкими мне людьми. Как-то мы оперировали сложную больную в клинике М.Ю. Малышева - впервые втроем. Все уже вполне сложившиеся хирурги - кардиохирург А.Х. Сафуанов, сосудистый хирург С.П. Зотов. Михаил Малышев обеспечивал, так скажем, общее руководство. Д.А. Боровиков проводил анестезию. Мы оперировали около двенадцати часов. И понимали друг друга без слов. Глазами разговаривали, взглядом. После операции мы сели в закутке, намазали бутерброды: Ах, эти бутерброды, они мне до сих пор вспоминаются. И когда в 12 часов ночи я приехал домой, жена мне сказала: . А сейчас мне этого не хватает. Сейчас и жизнь другая. Она индивидуализировалась. Тогда я имел случай понять, что меня ценят. Не в денежном эквиваленте, а как человека востребованного.

Сергей Александрович, с кем, если не с хирургом, говорить о цене человеческого тела? Давайте определим, сколько стоит наше тело. Например, сколько стоит печень?

Не знаю. Если ее разрезать на части, каждая часть будет иметь какую-то ценность - на международном рынке. Но я никогда не встречал таких цифр.

А я нашел. Все, оказывается, подсчитано. Один грамм костного мозга стоит 23 тысячи долларов. Один грамм вещества ДНК - 1,3 миллиона. Одно легкое стоит 116 тысяч долларов. Почка - 91 тысячу. Цена на сердце - 57 тысяч.

Надо иметь в виду, что это цена не только самого донорского органа. Трансплантация сама по себе требует затрат.

Если распродать по частям все человеческое тело, то оно будет стоить 45 миллионов долларов.

Это не совсем так. Если вы на базаре будете продавать человеческую печень, ее у вас никто не купит. Скорее, вас побьют. Учтите, что в клинике орган надо сохранить живым, пересадить, вживить, надо, чтобы орган функционировал. Это цена затрат на самую операцию.

В наше время, как известно, можно страховать свою жизнь. Все тело или отдельную его часть. Футболист страхует свою ногу, актриса - свое лицо, знаменитая американская артистка Дженнифер Лопес застраховала свою попу. И так далее. Футболист Дэвид Бекхэм поставил рекорд страховки, он застраховал себя на сумму 195 миллионов долларов. Певица Земфира свои пальцы оценила в 170 тысяч долларов. Грудь Софи Лорен стоит 120 тысяч долларов. Ноги Валентина Леонтьева - 10 тысяч долларов.

Но жизнь - это не только совокупность органов. Не только физиология. Еще есть душа.

Сергей Александрович, вы - опытный хирург. И во всех других профессиях есть люди опытные и не очень. Потеряв человека, мы теряем и его опыт. Опыт, на который были затрачены средства. Теряем его знания, интеллект, его талант наконец.

Надо разделить. Когда теряется интеллект, я не очень сожалею. Теряется и теряется. Один интеллект потеряли, выявится другой. Жизнь будет продолжаться. И хирургия без меня не пропадет, и журналистика без вас не остановится. Важно, что мы должны уступить место. Апоптоз - есть такое понятие. Ни одна клетка нашего организма не доживает с нами до конца. Она должна погибнуть и уступить место другой. Новой и молодой. Это называется благородным суицидом. Само-убийством. А старым клеткам в организме делать нечего. То же и с человеком.

Но хирург в возрасте 40-45 лет, погибнув, не спас еще несколько жизней.

- слова очень громкие. Я их не люблю. Не спасу я, спасет другой. Общая тенденция - ты должен уйти. А я хочу все-таки сделать одно уточнение - о душе. Без нее человеческую жизнь оценить нельзя. Душа - она бесценна.

Простите, я не очень понимаю, что такое душа. Но об этом мы поговорим отдельно. Сергей Александрович, есть такой тест: кого спасать? Тонут два человека: один - известный человек с большими заслугами перед обществом и второй, как говорится, простой, обыкновенный человек. Кого спасти первым?

Ценность жизни в этом случае равнозначна. А если выбирать, я бы предпочел спасти женщину. Или кто ближе, того и спасу. Предпочел бы молодого, а не старика. Один раз меня жизнь поставила в такую ситуацию. Это было давно. Вызвали по санитарной авиации на тяжелое кровотечение из пищевода. На месте выяснилось, что надо оперировать сразу двух одинаковых больных. Мужчину и женщину. Я спросил дежурного хирурга, кого будем спасать? Она сказала: давайте женщину. Пока мы ее оперировали, мужчина умер.

Значит, все-таки, если не лицемерить, жизнь разных людей имеет разную цену.

Но все-таки есть тело и есть душа. У нас лежат больные уже в вегетативном состоянии, когда тело работает, а мозг погиб. Один человек так лежит шесть месяцев. Тело пока живет, а души, наверное, уже нет.

И все-таки ребенок и старик, мужчина и женщина - разная цена.

Нет. Цена одинаковая. С точки зрения души.

Я понял: это ваша точка зрения. Итоги подводить будем?

Я думаю, лучше, если итог подведет читатель.

Согласен.