Мама умерла от... ангины

12 марта 2011 года погибла моя мама Светлана Ивановна Гордеева 1953 года рождения. А произошло это вот как. В январе на Крещение мои мама и папа поехали поздравить с днем рождения своего внука в Челябинск. Во время возвращения на автобусе сильно замерзли. Через несколько дней у мамы стало побаливать горло, поднялась температура.

Утром во вторник, 25 января, мама сама позвонила в Дубровскую амбулаторию и вызвала терапевта Татьяну Леонидовну Кудрявцеву. Врач общей практики прий-ти не захотела, так как почти никогда этого не делает, а вместо себя послала медсестру Зою Васильевну Курбатову, которая привыкла ходить по вызовам. Зоя Васильевна проверила у мамы горло и посоветовала: антибиотики не помогут, в горле нет проходимости, полощите горло водкой.

Кажется, дома не было водки, отец пошел, купил. Мама стала полоскать, но ей стало хуже. На следующий день, 26 января, мама сама позвонила Татьяне Леонидовне с жалобой на очень плохое самочувствие. Но врач прийти отказалась и по телефону поставила диагноз: грипп. Посоветовала дальше полоскать горло, так как сейчас все так болеют. После такого полоскания у мамы произошел отек гортани. 26 января вечером вызвали из Лазурного, приехал медбрат и увез маму в их больницу. Там ее продержали до обеда следующего дня. Медперсонал в Лазурненской больнице боялся к маме подходить: а вдруг у нее свиной грипп? Обо всем этом мы узнали от мамы по телефону. 27 января ее увезли в село Миасское к лору. Лор, осмотрев горло, отправила ее в инфекционное отделение, куда нас не пускали.

Долгое время к ней никто не подходил, даже врач. К пяти часам вечера поставили капельницу. Такое халатное отношение продолжалось несколько дней. Раз в день капельница, и все. Доктор ей сказал, что у них народу и так много, времени на всех нет.

В один из вечеров, когда мама со мной говорила по телефону, кто-то зашел в палату. Наш разговор прервался. Как потом мы выяснили, у мамы просто выхватили и украли телефон. Затем мне позвонил брат и сказал, что маму срочно увезли на операцию, так как ей стало плохо. В Красноармейской ЦРБ сделали три сложнейшие операции. Как нам сказали врачи, это была ангина, просто ее запустили, образовалась флегмона гортани. Хирурги сказали, что это была первая в истории миасской хирургии сложная операция. Когда мою маму привезли в ЦРБ, то хирурги долго совещались, где же ее лучше оперировать, но, не захотев с ней возиться, решили оставить в районе.

Где-то месяц меня к мамуле не пускали, но потом все же разрешили за ней ухаживать. Когда я приехала в хирургию, то просто впала в шоковое состояние. Я говорю: Все оборудование в хирургии переломано, даже аппараты для замера давления. В реанимации с мамой я жила две недели. Ее кровать стояла на кирпичах и постоянно падала. Когда я говорила об этом завотделением, тот в грубой форме мне отвечал, что удалит меня из больницы, если я буду возмущаться. У них в больнице не было даже трубок, трахеостомических канюль на 9 мм. Так как их надо было заказывать из Москвы или Санкт-Петербурга большой партией и ждать больше месяца, нам приходилось самим покупать трубки, только на 8,5 мм, которые ей не подходили. Как сказали врачи ЦРБ, это наши проблемы. Когда в один из вечеров маме стало плохо, дежурил завотделением А.В. Булаев. Поздно вечером я подошла к нему с жалобой, но он грубо ответил, что если не справляюсь, то меня удалят из больницы. Где-то три дня и ночи я ходила и просила помощи, видя, что с мамой что-то не так, ей становилось все хуже. Ночью медсестры реанимации спят в соседней комнате и вставать не хотят.

Мне говорили, что мама притворяется, так как идет на поправку. А завотделением сказал, что жизнь и здоровье матери теперь зависят только от меня. Для такой пациентки в больнице не было никакого оборудования. Когда я туда приехала, меня сразу предупредили: . Один аппарат для отсоса жидкости из трахеи курсировал по всей хирургии. Когда моя мамочка начинала захлебываться от жидкости, я бегала по больнице в поисках отсоса, никто даже не реагировал. Пройдя через все муки, моя мамочка начала синеть. Было утро. Мимо проходил заведующий отделением А.В. Булаев. Я прошу его зайти к нам в палату, но тот отвечает, что некогда, будет обход и зайдет. Через какое-то время он зашел и тут же выбежал. Откуда ни возьмись, сбежались все врачи. Меня выставили из палаты. Маме стали откачивать что-то из груди. Я срочно вызвала брата. К нам вышел А.В. Булаев и сказал, что им вручную пришлось убирать из сердца жидкость, а это должны были делать областные врачи. И так как поздно спохватились, не было времени их вызывать. Лечащий врач извинился и сказал, что они сделали все, что могли, областные ее брать не захотели.

12 марта наша мамочка и бабулечка, не выдержав мук, умерла. Ей было всего 57 лет.

Врач и медсестра местной амбулатории прячут от меня глаза, переходят на другую сторону дороги. Видимо, чувствуют и свою вину. Врач так ни разу и не встретилась с мамой - ни дома, ни в амбулатории. Даже направления в ЦРБ ей не дала. И в XXI веке мама умерла от ангины.

Анжела Подкорытова, мать двоих детей, п. Дубровка Красноармейского района