Песни Александра Фадеева

Из речи Александра Фадеева на вечере по случаю его 50-летия:....Как невероятно звучат эти слова в наши дни: Как несопоставимы они с предсмертной запиской писателя. И как измерить искренность слов юбилейных с искренностью слов предсмертных:

Фадеев среди нас

В декабре 1937 года писатель Александр Фадеев в письме жене актрисе Ангелине Степановой вспоминал о своей жизни:

И я с пятого этажа Ростовского университета, из окон его неизменной и незабываемой 501-й аудитории, пять лет смотрел на Батайск, на его одноэтажную застройку, на трубы его заводов, напоминающие сигары. Не раз я видел и синий вечерний Дон, с крутого, , никак не благоустроенного берега - внизу, в огнях, с пароходами у причала справа и с портовыми кранами слева:

Наши дороги часто совпадали - у меня и у Александра Александровича. Так получилось.

Мое общежитие в Ростове-на-Дону стояло на улице Магнитогорской. А в августе 1951 года Фадеев писал А. Колесниковой, : - . Позже и я не раз приезжал в Магнитку, жил в той же гостинице у комбината, под теми же дымами. Ходил в кино в тот же , ездил на правый берег на тех же трамваях, а оказавшись на территории комбината, так же, как он, не мог поверить, что эту железную громадину мог соорудить человек. Тогда мне, собкору по Южному Уралу, комсомольский город Магнитогорск был Челябинска. Вообще это очень разные города. Магнитогорск - монолит, он высечен из одной скалы, а Челябинск , в нем нет стержня, он разнороден. Магнитогорск - страстен, а Челябинск спокоен, Магнитогорск очень долго не мог расстаться со своей романтикой, а Челябинск ее никогда и не знал, Магнитогорск на каждом шагу доказывал свой патриотизм, который иногда казался наивным и даже докучным, а Челябинск себя откровенно не любил.

Не случайно Магнитогорск стал главным городом незаконченного романа Фадеева .

И в Челябинске мы с Фадеевым ходили по одним дорогам. В 1954 году в письме К. Стрельченко из Челябинска Фадеев писал о городском боре: .

Уж если в бору мы ходили одними тропами, то в городе тем более наши улицы совпадали. Довольно легко можно, закрыв глаза, увидеть Фадеева на улице Кирова у почтамта или у филармонии, где он читал главы из .

Однажды весенним днем на улице Энгельса (теперь это Большая Садовая) в Ростове меня, студента третьего курса, привлек к газетной витрине портрет Фадеева в траурной рамке. Фадеев не был мне чужим человеком, и я постоял у витрины, вчитываясь в сообщение о смерти писателя, которое мало что объясняло:

Не скажу, что я воспитан на книгах Фадеева. Да, я рос при , но потряс меня не роман, а фильм Сергея Герасимова. Я смотрел его в каком-то амбаре, переделанном в клуб, но едва начался фильм, весь ушел , в простынный экран, и на протяжении двух серий возвращался , чтобы разве что почувствовать, как пересохло во рту.

Молодогвардейцы сделали меня комсомольцем. Это - осень 1950 года. Мне так не терпелось нацепить на лацкан пиджака комсомольский значок, что я решился на - обманул комсомол, прибавив себе год жизни. До районного центра мы, группа школьников, добирались на перекладных, комсомольские билеты нам вручили к концу дня, а на обратном пути все двадцать пять километров прошли пешком. Домой вернулись за полночь. Мама, потерявшая меня и тем взвинченная, долго не могла успокоиться, распекая за своеволие и легкомыслие. Наконец она сделала паузу и сказала: Я подал ей билет, она его раскрыла и, заметив не ту дату моего рождения, воскликнула: И принялась меня по новой пытать вопросами, на которые я не мог ответить. Кажется, я был близок к тому, чтобы пожалеть о своем поступке, но потом материнская брань забылась, а комсомольский значок на лацкане остался.

Высокая западня

В ноябре 1944 года Александр Фадеев в письме Маргарите Алигер жаловался на то, что он , на то, что , на то, что он .

И позже - о том же: когда выбирал между работой и , между работой и , между работой и , между работой и - .

Он твердил о .

Наконец, такое признание: - в чем? - а в чем? .

Нет-нет, это не самомнение. К избранным, к необыкновенным Фадеев себя не причислял. . У каждого - свой талант. Талант писателя - в том же ряду. О чем же тогда речь?

Я этого не понимаю: у писателя нет времени писать. Если он писатель - он пишет. Если он не пишет - он не писатель. Александр Фадеев был писателем временами. От времени до времени. Значит, долгие годы Фадеев писателем не был. Он мог не быть писателем. Это - симптом.

Допустим, нет времени на большой роман. А на рассказ? У Фадеева рассказов нет. Один или два рассказа он написал в самом начале творческого пути, кажется, в том же Ростове, - и все. Он видел себя только романистом.

Пусть - роман. (Тогда все посягали на эпопеи и трилогии). Пиши - роман. Когда угодно. В поезде. В больнице. В командировке. Перед сном. Или вместо совещаний. Вместо водки. Запои - прощают? Тем более простят творчество. Пиши вместо чего угодно. Писательство должно быть сильнее запоя, обстоятельств, бедности, старости. Наконец, сильнее Сталина.

Конечно, сказать - легко. Фадеев должен был бы пойти на немыслимые жертвы, чтобы оторваться от Сталина. Но от него он не смог оторваться и после смерти . От Сталина не мог бы оторваться и сам Сталин, если бы захотел. И до сих пор рвут Сталина от Сталина - и не могут оторвать. Что говорить о Фадееве - вожде литературном: он не принадлежал себе. Он оказался в западне. Как писателя он себя не мыслил иначе, как создателем великого произведения о борьбе за коммунизм. И надеялся, что однажды ему, первому писателю, кто-то (ЦК партии?) создаст все условия для сочинения произведения, которое необходимо стране, которое все ждут. И которое необходимо ему самому? И которое он не может не написать?

Эпопеи для народа

Латышский писатель А. Упит в 1953 году у себя в Риге, в журнале , опубликовал статью . В целом одобряя такие произведения, как М. Шолохова, И. Эренбурга и О. Лациса, Упит отмечал, что они слишком монументальны, в них слишком много подробностей. И приводил пример стиля в романах К. Федина. В них каждый новый персонаж описывается так долго и скрупулезно, что сюжет , читатель безнадежно застревал в этих описаниях. Мало того, что приводятся мельчайшие приметы персонажа, его внешнего вида, но перечисляются : Упит признает такую манеру устаревшей, он настаивает на том, что жизнь подсказывает другую форму, более динамичную, емкую.

Фадеев не согласился с Упитом. И прежде всего, сослался на себя: . Правда, при этом он вспомнил о прозе Пушкина - . Он согласился и с тем, что эпопей не писали Тургенев с Чеховым. Однако развел руками: сам не сможет отказаться от прозы - это , ее при всем желании не изменить.

Какое время, такой реализм

В последние годы социалистический реализм превращен в химеру. Его затолкали, запинали, затоптали, закопали в грунт - нет его. Ни следа не осталось. Ничего в нем вроде не было ужасного, жестокого, ненавистного, кровавого, а забили его насмерть. Наоборот, говорили, что жизнь ужасная, жестокая, ненавистная, кровавая, а социалистический реализм ее приукрашивает, осветляет, лакирует:

Ну, допустим, приукрашивает, ну, допустим, осветляет, ну, допустим, лакирует - и за это казнить?

Если начало социалистическому реализму дал Горький, то продолжил его, несомненно, Фадеев. Ссылаясь на основоположника, Фадеев объяснял, что реализм - критический, а реализм - утверждающий новую социалистическую действительность. С этих позиций он оценивает и Льва Толстого, например его , которая .

Я думаю, что суть социалистического реализма в том, что художественное произведение не должно вводить в уныние, в безысходность. Художник, тем более талантливый, не имеет на это права. То есть сам с собой он может сколько угодно унывать, впадать в безверие, готовиться к апокалипсису. Но никто не должен иметь возможность рассеивать серую пыль своего уныния на тысячи, десятки и сотни тысяч голов. Внушение уныния - рядом с внушением смерти. Тиражи подобны нашествию, и это слишком много для одного, чтобы он, как хотел бы, травил умы. Массовое уныние опаснее чумной стихии.

Но так не бывает, чтобы реализм - по желанию. Какое время, такой и реализм. Есть время и есть безвременье. Когда у общества ощущение утра - тогда реализм светлый. Если над ним грозовая туча - реализм серый. Ну а вечер общества, надвигающаяся ночь не обходятся без реализма черного.

В самом деле, возможен ли в наше время социалистический реализм? Что будем приукрашивать? Что осветлять? И что лакировать? Нет, в наше время не напишется. А напишется - не споется. А споется - фальшиво.

Фадеев жил в другое время. И реализм у него был другой.

Культовый обман

Александр Александрович Фадеев был хорошим человеком. Это я беру как аксиому. Слово в сочетании со словом в разговорной речи - характеристика исчерпывающая. Разумеется, он не был святым, но, вот именно, - хорошим. Уж чего-чего, а подленького в нем не было. Я это пишу, и мне стыдно перед Фадеевым. Куда мне деться, если вдруг он воскреснет и узнает, до чего дело дошло, - некий журналист, видите ли, пыжится доказывать, что он хороший человек:

К чему я клоню? К Сталину, конечно. Некто Юрий Уфимцев: .

Я не знаю, кто такой Юрий Уфимцев и, признаться, знать не хочу. Я не знаю, откуда у него такая статистика. Он сам считал или кто-то ему подсчитал, сколько писателей было арестовано и сколько расстреляно - именно в годы, когда Фадеев возглавлял Союз писателей. Я не знаю, что значит . Но я знаю другое - чтобы обвинять человека и , надо иметь факты.

А факты - такие. Фадеев руководил Союзом писателей 14 лет - с 1938 по 1944 и с 1946 по 1954 год. Чтобы за это время - и за четыре года войны, и за два года после смерти Сталина - арестовать почти 40 тысяч человек и из них 33 тысячи убить, надо каждый год арестовывать по 2800 писателей и убивать из них 2350. Реально же в 1934 году членами Союза было 2500 человек (по другим данным - 1500), а в 1954 - 3695. Так к чему же Юрий Уфимцев?

Правда, есть и другое свидетельство, не очень внятное, но оно есть. Будто бы А. Авдеенко слышал о разговоре Фадеева с Юрием Либединским. .

Я не знаю, подписывал ли Фадеев какие-то списки. Если подписывал, значит, верил, что в списке - враги. Я не знаю, признавался ли Фадеев Либединскому об окровавленных руках, но если признавался, то он - первый и единственный, кто это сделал. А кто еще? Такое признание мог сделать только человек мужественный и беспощадный к себе. И не самый виноватый: Пуля в конце жизни это еще раз подтвердила.