Мы представим, а время оставит

В Челябинске сегодня завершается первый фестиваль современной академической музыки . Его главный гость - Московский ансамбль современной музыки.

МАСМ привез два разных концерта. Первый, , проходил в Челябинской академии культуры, второй, , в зале камерной и органной музыки. Не без внутренних опасений шла в академию. Ведь известно, что очень многие произведения, относимые к современной академической музыке, режут не слишком искушенный слух. Музыканты МАСМ и ведущая концерта, она же директор ансамбля музыковед Виктория Коршунова, видимо, хорошо знакомы с таким слушательским стереотипом. Потому и поставили первым номером Павла Карманова для флейты, фортепиано и электроники. Нежная и красивая музыка, которую хочется не только послушать, но и переслушать. .

После Карманова МАСМ сыграл музыку Евгения Кармазина, Франка Бедросяна, Тристана Мюрая, Ольги Викторовой, Эдисона Денисова, Виктора Екимовского. Скажу честно, ярких музыкальных впечатлений сыгранные произведения у меня не вызвали, возможно, в силу консерватизма слуха. Но современная академическая музыка - это и инструментальный театр, и перформанс, и визуальные эффекты. В Ольги Викторовой флейтист, кларнетист, скрипач, виолончелист и пианист играют в самом прямом смысле этого слова. Посредством детской считалочки выбирают ведущего, рассаживаются, поочередно выкривают: , , , , наигрывая после каждой цифры короткие музыкальные фразы. И тут приходит разгадка: какая цифра - столько и звуков!

Запомнилось Эдисона Денисова. Фонограмма, написанная в 1968 году, - едва ли не первая российская электронная композиция. Трели, чириканье, щебетание постепенно размываются, расплываются, трансформируются в космические звуки. Виктория Коршунова показала денисовского опуса: спираль, на ней нарисованы птички. И все, играй, как хочешь, импровизируй. Даже МАСМ, созданный и взлелеянный Денисовым, исполнить эту вещь долго не решался. впервые сыграли в прошлом году на фестивале Кирилла Серебренникова .

О палитре современной музыки и трудностях слушательского восприятия мы поговорили с директором и продюсером МАСМ, музыковедом Викторией КОРШУНОВОЙ.

Виктория Александровна, МАСМу 20 лет. Что изменилось в современной академической музыке за эти годы?

Очень многое. Наше время я люблю больше, чем 90-е, когда мы начинали. В то время сильно сказывалась 70-летняя изоляция Советского Союза от европейских стран. Благодаря Эдисону Денисову к нам все-таки проникали влияния из-за рубежа. Каждую субботу он устраивал для своих студентов трехчасовые прослушивания зарубежной музыки в своем доме. Сейчас появились молодые талантливые композиторы, им от 20 до 40 лет. Их много, они очень профессиональны, креативны, следуют духу времени. Вижу у молодых композиторов то, что отсутствовало в их старших коллегах начала 90-х, - абсолютную открытость всему. Они ходят в клубы, не отвергают техно, импровизационное искусство, компьютерную музыку. Напластования клубной молодежной культуры, попадая на академическую почву, дают удивительный результат. В 90-е годы мы имели проблемы со слушателем, а музыка, что сейчас пишет молодежь, воспринимается даже теми, кто ни разу не был в филармонии. Импровизация - повальное увлечение в среде консерваторцев, поэтому возникает масса импровизационных групп.

У композиторов-академистов сейчас колоссально расширился инструментарий. Используются самые разные объекты, потому что возможностей акустических инструментов уже не хватает. Саша Чернышков на воркшопе, который мы проводили в городе Чайковском, каждому из музыкантов выдал шланги. Присоединенные к раструбам духовых инструментов, эти шланги издавали совершенно невообразимые звуки. Мне это нравится, потому что тут много фантазии, меняется отношение к современной музыке.

Я ведь хорошо помню момент, когда началось отчуждение слушателей от нее. Тихон Хренников, долгое время возглавлявший Союз композиторов СССР, добился больших бюджетов на то, чтобы современная музыка, которую писали советские композиторы, звучала в концертных залах. Ее исполнялось много, и тогда началось отчуждение, поскольку создавалось очень много бездарной, подражательной музыки. Бесконечные симфонии по 40-60 минут. Вроде бы классика, но при этом не классика, а что-то неинтересное. Тогда и родился термин . А сегодня это было скучно? Нет.

Но этот диссонантный язык остается для слушателя, как верно подмечено в названии вашего фестиваля, .

Я всегда, когда мне говорят про сложный музыкальный язык, думаю: а почему у нас все должно развиваться, кроме музыки? У нас такие разговоры в московском отделении Союза композиторов ведутся, и они свойственны людям старшего поколения, которые всю свою жизнь провели в закрытой стране и не знают, почему возник авангард 50-х. Они хотят вернуться к мелодии и не понимают: в мелодии было высказано все. Ты никогда не напишешь лучше Чайковского или Рахманинова. Будешь в лучшем случае пятым.

А случались ли прецеденты: современный композитор написал что-то в стиле Гайдна или Моцарта?

Можно обыграть стиль Моцарта, и это будет концептуализм. Иногда такие опыты бывают очень интересны. Виктор Екимовский всю свою жизнь любит поражать людей. У него есть . И у Баха, как известно, есть Бранденбургские концерты. И это полная стилизация под Баха, ты сидишь и от начала до конца ждешь подвоха: . Нет, не случается.

Ваш ансамбль сыграл более 600 премьер. Как вы определяете, что играть, а что исключить из репертуара?

Это очень сложный процесс. В памяти поколений остается по пять-семь композиторов на каждое столетие. Легко играть классическую музыку, ту, что уже прошла апробацию временем. Наша задача в этом отношении неблагодарная - просто представлять современных композиторов, давать им возможность прозвучать и быть услышанными. Время оставит кого нужно. Когда выбираем, что разучивать, происходят баталии. Одному нравится одно, другому другое, а я как менеджер настаиваю, чтобы мы играли как можно больше разной музыки. Мне претят разговоры, когда говорят: . Мнения часто не совпадают.

В прошлом году вы инициировали и провели первый воркшоп в Чайковском, под Пермью. Что это такое?

Множество мастер-классов на протяжении определенного периода времени. Композиторы, участвовавшие в нашем воркшопе, говорили: . Сегодня - последний день подачи заявок на второй воркшоп, и у нас заявок более 70 на 17 мест, география участников - от Мексики до Японии.

Мне, честно говоря, не хотелось, чтобы после этого интервью сложилось впечатление, будто диссонантный язык в современной академической музыке единственно возможный. Написала письмо Павлу Карманову. Почему именно ему? Просто понравились , и была тайная надежда, что адресат даст подборку имен, которую можно будет безбоязненно закачать в свой плеер.

.

.