Дом на углу «Двух Карлов»

В семидесятые годы я работал в механизированной колонне № 2 треста «Уралэлектросетьстрой». Мы строили линии электропередачи по всей стране, мехколонна базировалась в Троицке рядом с поселком Золотая сопка, трест - в тогдашнем Свердловске.

В связи с частыми и срочными командировками мне и моему заместителю и другу Валентину Васильевичу Жигулину выдали очень солидные именные «Аварийные удостоверения». В них предписывалось всем государственным предприятиям и организациям оказывать немедленную помощь и представлять полную информацию по профилактике и ликвидации различных аварийных ситуаций.

Как-то раз по служебным делам мы были с Валентином в тресте. Не дожидаясь окончания многочасового и скучного совещания, просто сбежали и решили посетить дом Ипатьева, где была расстреляна царская семья. Спросили у вахтера, как найти этот дом.

- От треста недалече, как раз на углу двух Карлов, там всех царей и грохнули разом.

- Каких «двух Карлов»? - не понял я.

- Ну, улиц этих… Карла Либкнехта и Клары Цеткин.

И вот мы на углу «двух Карлов». В доме - конторы и конторки, перестук пишущих машинок, немолчный говор, запах духов и табачный дымище.

- Вам кого? - строго и требовательно спросила надменная дама необъятных размеров, преграждая нам проход.

Предъявляем удостоверения. На лице необъятной дамы немедленный испуг, у нее меняется тон, она прилипает к стене, но протиснуться мимо нее можно лишь боком.

- Простите, а в чем дело, товарищи?

- По сообщению, в вашем подвале появились трещины, - по-фанфаронски заявляет Жигулин, - требуется осмотреть.

- Ох, ах! - восклицает дама-комод, - Танечка, милая, проводи, пожалуйста, товарищей для осмотра.

Миниатюрная Танечка-секретарь впереди бойко цокает каблучками, мы за ней топаем следом, опускаемся в подвал. Неторопливо обходим помещения, заваленные ломаной мебелью, Жигулин со знанием дела постукивает стены молоточком. Стены крепки, никаких трещин.

- Во избежание пожара немедленно удалить хлам! - важно командую я.

- Срок - неделя! - поддерживает в тон Валентин.

Танечка послушно записывает в блокнотик наши замечания.

Это помещение закрыто на висячий замок.

- Здесь семью Романовых расстреляли, - тихо, с придыханием говорит Танечка.

- Открыть, - снова командую я.

Танечка послушно перебирает связку ключей.

Угловое подвальное помещение пусто, небольшое окно-арка заложено кирпичом, стены оштукатурены крепким раствором, на одной стене - пулевые выбоины, они расположены на разной высоте.

- Вот здесь… - шепчет Танечка и жмется к двери.

- Может, нервничали, спешили расстрельщики, вот и стреляли как придется, - говорю я.

- Да нет, Анатолий, - возражает Валентин, - царская семья была разного роста, наследник - совсем мальчишка…

Мы снимаем шляпы, молчим.

- Вы, пожалуйста, трещины проверьте, - шепчет побледневшая Танечка.

Жигулин очнулся, нехотя постучал молоточком, старательно обойдя расстрельную стену.

В главной конторе нас встречает женщина-комод.

- Ну как у нас трещины? - с тревогой спрашивает она.

- С трещинами нормально, - отвечаю я.

- А хлам в подвалах немедленно убрать, сегодня же! - жестко приказывает Жигулин. - Не то - предписание и крупный штраф.

- Н-нет, нет, не надо штраф! - ужаснулась женщина-комод. - Мы сегодня устроим субботник и очистим подвалы. Как руководитель я вас заверяю…

Мы покидали дом на углу «двух Карлов» со смешанным чувством: неотступно давила горечь кровавой истории, а где-то в глубине гнездилась дума: все-таки и наша крохотная доля участия в сохранении дома Ипатьева осталась.

- Надо будет проверить, - не выдержал молчания Жигулин.

…Проверили.

25 сентября 1977 года мы с Валентином опять приехали на совещание в трест. Прямо с железнодорожного вокзала пришли на угол «двух Карлов». Дома не было! Были жуткие, как сама кровь, развалины битого красного кирпича в тощем оцеплении работников милиции и штатских лиц. Мощные экскаваторы грузили его в самосвалы и те спешно увозили.

В отдалении стояли зрители, кто-то не скрывал слез, кто-то просто молчал. Мы узнали, что несколько дней назад сюда приволокли «шар-бабу» на гусеничном ходу, а 22 сентября среди бела дня начали ломать дом.

Я только поднял кусочек красного кирпича, отлетевшего далеко от развалин, как немедленно появился молодой человек с плоским безликим лицом.

- Не положено! - он взял из моей руки обломок и швырнул его в кузов проходящего самосвала…

Из книги Б. Ельцина «Президентский марафон» (2000 г. изд.) о сносе дома Ипатьева:

«…в середине 70-х я воспринял это решение достаточно спокойно. Просто как хозяин города. Лишних скандалов тоже не хотел. К тому же помешать этому я не мог - решение высшего органа страны, официальное, подписанное и оформленное соответствующим образом. Не выполнить постановление Политбюро? Я, как первый секретарь обкома, даже представить себе этого не мог. Но если бы даже и ослушался - остался бы без работы. Не говоря уже про все остальное. А новый секретарь обкома, который бы пришел на освободившееся место, все равно выполнил бы приказ».