Небо, самолет, Раиса

Эту красивую, безукоризненно одетую и причесанную женщину побаивались окружающие. Раиса Моргунова была абсолютно бесстрашна, рубила сплеча и никого не боялась. Властная, очень строгая к себе, она и с других требовала ответственности и порядка, кем бы ни работала?- главным врачом подстанции скорой помощи, больницы имени Колющенко, медсанчасти ЧЭМК. Такой ее сделала война. Но каким было ее фронтовое прошлое, мало кто знал.

Разговор с дочерью

-- О войне мама не рассказывала никогда, очень редко смотрела военные фильмы. Она любила Юлию Друнину и иногда повторяла ее строки: . И, наверное, этот эпизод ее жизни я бы и не узнала никогда, если б однажды не случился такой разговор,?- вспоминает известный акушер-гинеколог Челябинска, профессор Елена Брюхина.

Тогда, в 1966 году, Елена только что поступила в мединститут, вернулась с и ворчала: собиралась учиться на врача, а студентов отправили в колхоз копаться в грязи, было холодно, тяжело.

-- Ой, Леночка, разве это трудности!?- прервала ее жалобы бабушка.?- Вот мама твоя: Она ведь была чуть-чуть постарше тебя.

Раиса Владимировна неожиданно присоединилась к разговору. Единственный раз в жизни она рассказывала дочери потрясающую историю о своем недолгом участии в войне. Больше она никогда не возвращалась к этому.

Раиса Бочкарева (ее девичья фамилия) родилась в 1922 году в Курганской области. Ни в Челябинске, ни в Кургане мединститута не было, а она очень хотела быть врачом, потому поехала поступать в Киев. Летом 1941-го, после второго курса, отправилась на каникулы в Челябинск, куда к тому времени перебралась ее семья. Быть может, это спасло ее от гибели в первые дни войны. Киевский мединститут был эвакуирован на Южный Урал, Раиса училась в его первом здании на улице Коммуны.

Сразу после выпускных экзаменов молодых врачей отправляли на передовую. Девчонки могли остаться работать в госпиталях, развернутых в Челябинске. Но Рая попросилась на фронт. Она была направлена в распоряжение I Украинского фронта, врачом в партизанском отряде.

Вместе с десантниками ее сбрасывали с парашютом для выполнения боевых заданий на занятой фашистами территории. Раисе только что исполнилось 22 года. О последнем задании своей группы она и рассказала дочери.

Накануне Рае приснился сон: в избушку, где полно народа, влетает огненный шар, похожий на шаровую молнию. Там, где он пролетает, не остается никого. Девушке страшно, она сжимается в комочек, хочет закричать, и вдруг шар останавливается возле нее.

Она проснулась, подумала в досаде, что это за сон, не достойный (так называлась их группа, в которой она всех хорошо знала). Ничто ведь не предвещает ничего необычного. Вспомнился сон Татьяны из ее любимого , которого она знала наизусть.

Последнее задание

Вылетели, как всегда, в темноте, в десять вечера 22 декабря 1944 года. Их самолет поднялся последним из девяти. Набрал высоту, взял курс на Польшу. Но не успел пересечь линию фронта, как оказался под огнем немецкого бомбардировщика. Самолет загорелся, командир отдал приказ покинуть борт.

Четырнадцать человек десантной группы прыгали один за другим из горящего самолета. Фашисты расстреливали их в воздухе. Последними покидали военврач и пилот. Ранили и Раису, комбинезон на ней загорелся еще в самолете. Из последних сил, теряя сознание, она рванула кольцо парашюта.

На краю деревни Журова догорал сбитый самолет, из него вытекало топливо. Между обломками лежали тела расстрелянных десантников и экипажа, взрывались боеприпасы. В любую минуту все вокруг могло взлететь в воздух.

Мужественный летчик Дмитрий Смольников смог дотащить раненую девушку до ближайшего дома на окраине деревни и попросил помощи. Деревня оказалась занята немцами. Поляки были бы рады помочь, но приютить русскую партизанку боялись: за нее фашисты расстреляют всех. Они сказали, что спрятать ее можно только в доме священника. Ксендз согласился принять девушку. Ее затащили на чердак.

Рая была в ужасном состоянии: ранена нога, тяжело обож-жены ноги, руки, лицо. Она вспоминала, как больно и страшно ей было. В любую минуту на чердак могли нагрянуть фашисты. Больше всего она боялась плена. Поэтому, несмотря на чередующиеся жар и озноб, даже впадая в забытье, прижимала к виску пистолет.

-- Мама рассказывала, что промучилась так до Нового года, - говорит Елена Брюхина. - Но, скорее всего, это был другой праздник?- католическое Рождество, 25 декабря, тогда в СССР о нем просто не знали.

Немцы в деревне, предчувствуя скорую капитуляцию, напились до бесчувствия. Ксендз поднялся к Раисе на чердак: Он спустил девушку вниз, надел на нее дорогую шубу, часы, крестик. Уложил в сани, укутав потеплее.

Все сторожевые посты немцев были вдребезги пьяны. Только на одном их остановили: куда и кого везешь?

-- Жена заболела,- не моргнув глазом, ответил священник,- едем в соседнюю деревню к доктору.

Ему удалось добраться с Раей до партизанского отряда. Состояние ее было настолько тяжелое, что врач, осмотрев девушку, тут же предложил самолетом эвакуировать ее на Большую землю.

Но она даже представить не могла, что снова придется сесть в самолет, который может рухнуть, загореться в любую минуту. От такого спасения отказалась категорически и никогда потом в своей жизни не летала.

Лучше умру,но с ногами!

Ее все-таки сумели транспортировать до города Сумы, где были госпитали. Специалисты осмотрели и сказали: нужна срочная ампутация левой ноги на уровне бедра. Остаться без ноги в 22 года?

-- Лучше умру, но с ногами!?- заявила девушка.

В Сумах, как рассказывала Раиса, она познакомилась с легендарным челябинским хирургом Петром Михайловичем Тарасовым, ставшим потом ректором мединститута. Он взялся оперировать погибающую девушку. Сделал ей пересадку лоскутов собственной кожи. Сумел сохранить жизнь и спасти ногу.

9 мая она встретила в госпитале в Сумах.

-- Умирать буду?- не забуду: звонили колокола всех церквей и вой стоял по убитым, искалеченным, раненым.

Необыкновенно синее небо Украины, все в цвету и такой выплеск боли?- Победа!

Выздоровление шло очень медленно. Раиса Бочкарева была офицером, ее выхаживали, как могли, но она все еще была очень тяжелой.

Несколько месяцев о Рае не было никаких известий. Мать с ума сходила от тревоги за нее, она не верила в гибель дочери и продолжала ее искать. Нашла Раю в госпитале, собрала в доме все мало-мальски ценные вещи и поехала в Сумы ее выхаживать. Чемодан по дороге у нее украли, мародеров хватало и в то время. В госпитале она работала и санитаркой, и нянечкой, чтобы подкормить дочь, помочь ей встать на ноги.

Встреча на всю жизнь

Только к осени 1945 года Раису отправили домой, на долечивание в челябинский госпиталь.

Ее старшая сестра Ольга Владимировна Бочкарева была в то время директором 46-й школы в Ленинском районе. 9 мая тогда особо не отмечали. И она пригласила сестру в школу, чтобы она рассказала ребятишкам о войне.

Тоненькая, как тростиночка, красавица в военной форме со всеми наградами у входа в школу подвернула ногу. Тут ее и подхватил проходивший мимо фронтовик Владимир Моргунов. Он влюбился в нее с первого взгляда. ?- только и спросил девушку и занес ее на руках в школу. Тут же получил довольно резкий отпор. Раиса пошла на встречу со школьниками. А Владимир отправился выяснять, кто она такая.

Он был разведчиком и очень быстро установил, где живет сестра директора школы. На следующий вечер он встречал ее с громадной охапкой сирени возле барака.

Очень скоро они поженились и прожили вместе 61 год. А сирень стала у них любимыми цветами на всю жизнь. Каждую весну муж дарил Рае роскошные благоухающие ветки в память о той первой встрече.

70 лет спустя

-- Я очень остро восприняла военную историю мамы, была потрясена и взволнована,?- говорит Елена Владимировна Брюхина (в девичестве Моргунова).?- Но как ни пыталась потом расспрашивать, она никогда больше не возвращалась к этому своему страшному прошлому.

Шли годы, десятилетия, и грешным делом дочь решила: наверное, что-то в этой истории не совсем так, изменено, приукрашено. Да и мама была в бреду и просто не может все помнить.

Но в прошлом году 89-летнюю Раису Владимировну Моргунову вдруг разыскали польские следопыты. Они давно искали следы девушки-врача, единственного человека из всей десантной группы , оставшегося в живых после войны. Многие годы по крупицам собирали материалы, воспоминания очевидцев тех героических событий.

Жители села Журова похоронили в братской могиле 14 человек, погибших в подбитом самолете в декабре 1944 года, одна из них была женщина. В 1948 году их останки были эксгумированы и с почестями перезахоронены на воинском кладбище в Тарнуве. Но следопыты знали, что в десантной группе было две женщины?- радистка и врач. Группа под руководством Кузьмы Соколова была многонациональной: кроме украинцев и русских в ней были чешский коммунист Ярослав Бартош, словак Йозеф Шверла. Десантников должны были сбросить недалеко от Братиславы. Группа получила задание: формировать новые партизанские отряды из местного населения. Но все они были расстреляны в воздухе.

В ту драматичную ночь 22 декабря 1944 года на аэродром в Ясенки не вернулись два самолета третьей эскадрильи 29-го гвардейского бомбардировочного Красносельского авиаполка. Одним из них под номером 30 командовал Дмитрий Смольников, тот самый летчик, который дотащил умирающую Раю до дома польского ксендза. До января 1945 года, когда Советская армия заняла Польшу, Дмитрий скрывался у партизан, потому о судьбе его экипажа и пассажиров ничего не было известно. При аварии самолета летчик получил тяжелые ожоги лица и рук II степени. За проявленное мужество был представлен к ордену Отечественной войны I cтепени.

В музее Словацкого народного восстания хранятся воспоминания еще одного члена экипажа, Николая Георгиевича Демина, который сразу после приземления попал в плен к немцам, а затем в лагерь военнопленных в Кракове. Причем в Книге Памяти Кировской области он числится погибшим.

Подробное письмо польских следопытов с историческими справками занимает несколько страниц.

-- Мама слушала это письмо и плакала. Добавить что-то к тем событиям почти 70-летней давности она уже не могла.

В последний год перед смертью Раиса Владимировна тяжело болела. Годы стерли из ее памяти имена, названия. Но подсознание сохранило в угасающем теле чувство долга и ответственность молоденького военврача Первого Украинского:

-- Не могу спать, перевязки еще не все сделаны. Вон сколько раненых! У этого солдата может открыться кровотечение. Скоро вернутся партизаны. Чем накормим?..

На прощание Елена Владимировна показывает мне семейные реликвии: пожелтевший томик размером с ладонь 1937 года издания. Он прошел с отцом всю войну. Владимир Петрович любил Пушкина, а , как и его будущая жена, знал наизусть. А это часы, надетые на обожженную руку молоденькой Раи польским ксендзом, чтобы обмануть фашистов. Эти часы и католический крестик она бережно хранила до самой смерти.