Старейший строитель Южного Урала

Юрий Рудольфович Каменец - судьбоносная фигура для миллионов южноуральцев. Именно благодаря его труду, находчивости, управленческому таланту и мужеству мы живем в благоустроенных панельных домах, а созданная строительная индустрия имеет мощный производственный потенциал. 1 июля Юрию Рудольфовичу исполняется 90 лет. Он - ветеран Великой Отечественной войны, ветеран труда, почетный строитель России.

Первые железобетонные сваи

- Юрий Рудольфович, за какой участок работ вы отвечали на начальном этапе карьеры?

- В 1942 году я начал работать в тресте «Челябметаллургстрой» МВД СССР. Трудился на строительстве железнодорожных подъездных путей цехов металлургического завода десятником, прорабом. В 1944-1945 годах построил через реку Миасс два ряжевых моста: железнодорожный и второй автодорожный в Каштаке. В то время оба были нужны позарез. Впоследствии железнодорожный мост и подъездной путь были разобраны, а мост в Каштаке, отслуживший расчетный срок, заменен железобетонным.

В средине марта 1946 года я был переведен на возведение объектов атомной энергетики - будущего предприятия «Маяк». В марте-апреле 1946 года построил на деревянных забивных сваях железнодорожный мост с подъездными железнодорожными путями…

В дальнейшем опыт свайного строительства мне пригодился. С сентября 1947 года работал на производственных объектах. В апреле 1948 года был назначен начальником СУ, оно было переключено на жилье и гражданские объекты поселков № 1 и 2 города Озерска. А с 1953 года на строительстве этих объектов работало только СУ, руководимое мною, остальные были упразднены. В честь 35-летия (1946-1971) Южно-Уральского управления строительства имею медаль.

С середины ноября 1959-го по июнь 1967 года я работал в тресте «Златоустметаллургстрой», с марта 1963 года - главным инженером этого треста. В тот период в тресте было создано производство крупнопанельного домостроения; на заводе им. Ленина возведен крупный цех на свайном основании; мы коренным образом изменили проект прокатного цеха металлургического завода.

Первые крупнопанельные дома были построены в 1963 году. Трест стал выполнять план, наращивать объемы. Крупный цех был посажен в пойме реки на месте бывшей свалки, где слой мусора достигал от 2 до 3-4 метров. Проектом предусматривалась его замена несжимаемой скальной породой в объеме 300-350 тысяч кубометров.

Я предложил не трогать мусор, а устроить свайные основания из железобетонных свай. Для чего были сделаны расчеты, разработаны чертежи свай и навесного оборудования на экскаватор для забивки.

- То есть вы разработали первые железобетонные сваи СССР?

- Позже я выяснил, что технологией железобетонных свай параллельно со мной занимается строительная лаборатория в Уфе. Наладил с ними сотрудничество. Они проверили расчеты, придали необходимую степень научности, дали несколько очень ценных советов.

Мое предложение проектировщиками было воспринято в штыки, но после длительных проволочек и согласований было принято. Оно позволило сократить сроки строительства на полтора-два года и дало значительное сокращение трудозатрат и стоимости.

Запомнилось также строительство цеха прокатки металлургического завода. Он был запроекторован московским Гипромезом в пойме реки с техническими подвальными помещениями ниже уровня воды. В торце объекта требовалось врезаться в косогор, снести почти три улицы индивидуальных домов, устроить площадку для веера подъездных железнодорожных путей. Проект я не согласовал, отклонил. Предложил вывести технические помещения на поверхность, то есть поднять цех. Это уменьшало работы в скальном грунте в десятки раз, сохраняло улицы - сносилось только два-три дома. Сокращались сроки строительства на два года, снижались трудозатраты и стоимость цеха. Проектировщики в союзе с заказчиком в течение года пытались на меня давить, но поддержки не получили. Переработанный проект я согласовал, цех построен и работает.

Остался без некролога

- При каких обстоятельствах Вы перешли на работу в вышестоящую организацию - ГлавЮжУралстрой?

- 19 января 1967 года управляющий, я, главный инженер, и начальник планового отдела треста «Златоустметаллургстрой» поехали отчитываться в Челябинск. Должны были выступить по итогам предыдущего года и задачам нового. Итоги работы у нас были хорошими, а задачи - оптимистичными. Слушание было назначено на 18 часов 30 минут. Но так случилось, что управляющий свою машину отпустил раньше, полагая, что поедет на моей. В два часа дня пора было отправляться, я позвонил в гараж. Водитель ответил, что машину разобрал и ремонтирует, сослался на график профилактики и ремонта, который я ему ранее подписал. Заместитель управляющего предложил ехать на его машине.

Шофер был новый, только что из армии… Выдвинулись и, не доезжая 21 километра до Челябинска, на скорости 80 километров «воткнулись» в МАЗ. Он стоял на дороге с выключенным светом. А в январе уже в 17 часов темно. Момента удара я не помнил, так как немного дремал, и сразу отключился. Мои товарищи спали.

Я очнулся оттого, что гаишник с изрядным усилием открыл дверь машины. Меня вытащили и повезли в первую городскую больницу. Моих товарищей развезли по другим медицинским учреждениям. Лежал в больнице без сознания…

Через две недели, когда я уже более-менее пришел в себя, взял с подоконника газету «Челябинский рабочий» и увидел некролог. Оказывается, всех, кто со мной ехал, уже похоронили. Новым руководителем треста взяли человека из Магнитогорска, который не имел опыта, был случайным в строительстве. С ним мы сработаться не могли. Мне так и не удалось с ним поговорить о деле. Обыкновенно он назначал для этого время, а сам уезжал в Магнитогорск и не появлялся несколько дней. Однажды, когда он в очередной раз отменил на одной из строек все мои распоряжения, я попросил руководство главка перевести меня на работу в Челябинск. И меня забрали в главк, в управление по производству строительных деталей и конструкций, одновременно назначив начальником отдела капитального строительства (отдел перспективного развития). На этих должностях я и создавал строительную базу Челябинской и Курганской областей.

Тонкости индустрии

- То есть заводов крупнопанельного домостроения, сборного железобетона, профнастила, жестких минераловатных плит, оснастки и других производств тогда не было?

- Да. В то время, кроме мелкого железобетона (перемычки, плоские плиты, лотки теплотрасс, кольца), подсобные предприятия ничего выпускать не могли. Эти изделия производились в открытых пропарочных камерах прямо на открытом воздухе. Занимались их выпуском все тресты главка.

Более сильная база была у треста «Магнитострой», там имелись крытые цеха, нуждающиеся в реконструкции. Действовал завод № 1 в Челябинске, который выпускал многопустотные плиты перекрытий, которых также не хватало. Тресты имели ветхие бетонорастворные узлы, также нуждающиеся в модернизации. Я объехал все базы, все песчаные, каменные карьеры и месторождения камня и песка. Впечатление было тяжелое. Неудивительно, что строительные тресты главка не выполняли план, особенно ввод жилья, за что руководители подвергались жестокому давлению и спросу. Все руководители трестов и подсобных предприятий говорили, что нужно создать современную индустриальную базу. Нужны решения, проектная документация, капитальные вложения. Этими вопросами занялся я, поскольку других фигур в главке не было.

Мы разработали ряд программ строительства и реконструкции собственных предприятий: заводов КПД, сборного железобетона, деревообработки, металлооснастки, спецавторемонта, баз механизации и комплектного снабжения, каменного карьера, медсанчастей, включая медсанчасть главка - первую городскую больницу в Челябинске. На ее месте стояли бараки постройки 1905 года с подпорками внутри и снаружи. На одном бараке находилась мраморная доска, которая говорила, что в таком-то году в бараке лечился Блюхер. Предусматривалась реконструкция курорта «Увильды». Но все упиралось в отсутствие капитальных вложений, ведь наше министерство не имело ресурсов.

Тогда я обратил внимание на оборонные предприятия, которые под увеличение для них объемов подрядных работ дали согласие передать часть капиталовложений на развитие базы. Я получил поддержку в Госплане и Госстрое. Программы в полном объеме были выполнены в 1969-1980 годы. Это послужило наращиванию объемов подрядных работ, особенно строительству жилых и гражданских объектов.

Сегодня созданная база устарела и требует модернизации. В 90-е годы, до ликвидации министерств, я как заместитель директора финансово-строительной компании занимался дальнейшим развитием стройиндустрии. Были разработаны и утверждены проекты и рабочие чертежи строительства Северозападного промузла и Краснопольской жилой площадки. Мы возвели несколько производств. Были построены сети и сооружения инженерного обеспечения промузла, они сегодня работают. Работают железнодорожный подъезд и автодорога (улица Радонежская). В 2005-2010 годах я поместил в газетах и журналах Челябинска и Екатеринбурга более 20 статей о строительстве и работе ЖКХ.

За годы работы у меня было много начальников, но своими учителями я считаю генерал-майора П.Т. Штефана, полковника И.И. Гусарова, с которыми работал на строительстве объектов комбината «Маяк». Это были удивительные люди, трудолюбивые, специалисты высокого класса. Умеющие четко и ясно сформулировать цели и задачи, определить и наметить пути и сроки достижения без технических и экономических потерь. Они умели без крика и мата спросить за отставания и ошибки и оказать помощь. С ними было легко работать. Качеств, которыми они обладали, не хватает многим современным руководителям стройиндустрии. Поэтому отрасль развивается не такими быстрыми темпами, как требует время модернизации.