И глина белая степей:

Мы выехали в семь утра. Там, куда мы едем, что-то будет. Нет-нет, ничего особенного. Наивно рассчитывать на какую-то сенсацию. Но, с другой стороны, нельзя настраивать себя и на будни и скуку. Что-то будет?- это точно. Разве этого мало?

Вообще-то все зависит от человека. ,?- сказал поэт. Одному везде скучно, а другому везде весело. Сам я так скажу: все, что вокруг нас, чертовски интересно. Чем дольше живу, тем интереснее. И тем непостижимее.

Едем в Чесму, точнее, в поселок Березинский. В эту командировку нас отправила Ирина Борисовна Вахрамеева из Тюмени. В пути читаем письмо, полученное археологом Владимиром Юриным от нее. Узнав, что Юрин?- специалист по пещерам, Ирина Борисовна списалась с ним. В ее письме?- смутные и в то же время трепетные воспоминания о какой-то пещере на окраине родной Березинки. Она пишет, что ответа от Юрина ждала, . Похоже на то, что в женщине обострилась ностальгия по малой родине. Так бывает на пике возраста.

Она пишет, что .

Она пишет, что .

Она пишет, что .

Она пишет: .

И последнее: .

мы нашли без особого труда. Теперь вход в нее не в 10 метрах от водонапорной башни, а подальше, но несколько ям и обвалов от входной арки тянутся почти до башни. Переодевшись, Владимир Иванович проник в туннель, прошел до конца, потом измерил ее во всех трех измерениях. Кусок белой глины, который он вынес на ладони, насторожил нас только тогда, когда мы один за другим потерли глину между двумя пальцами?- никаких частичек, самых мелких, кожа не почувствовала. Глина была скользкой, как масло. Иначе сказать?- жирной. Без песчинок. Чистой, истинной глиной. Одно слово?- каолин.

И это все? Да, это все. Мы, собственно, так и предполагали?- вырыли местные жители. Правда, меня зацепило упоминание Вахрамеевой о том, что в старину березинцы из этой глины?- без кирпичей?- строили свои печи. Это?- что-то! Каолиновая печь в избе?- доменщик позавидует.

-- Нет,?- возразил глава сельской администрации Турсун Альмухометов,?- теперь таких печей нет. Саман из нашей глины делали. Глину с конским навозом месили, наполняли формы, сушили и получали саман. Из него строили дома. Покрывали соломой. Бывало, если все готово, родственники за два дня ставили дом. Но теперь и этого нет. Теперь глина идет только на обмазку и побелку.

Судя по всему, потребность в глине, некогда огромная, с годами сокращается.

Не подтвердилось и предположение о том, будто бы тянется до Парижских лесов. Длина ее всего-то метров двадцать, а до Парижа километров пятьдесят. Но вполне допустимо, что белые глины простираются до Парижских лесов, то есть до Джабык-Карагайского бора. Доказательство тому то, что свою глину имеют жители и Натальинки, и Порт-Артура, а расположены они как раз в направлении на Париж.

Впрочем, и на всей территории района не сосчитать белых ям. Если учесть, что южная граница известного Берлинского месторождения огнеупорных глин достигает Чесменского района, то все станет на свои места: белых глин тут?- где ни копни. Легко предположить, что из такой глины строили свои печи-колодцы медники аркаимской Страны городов.

Вообще наш степной юг щедр не только на ковыльную серебристость и пшеничную золотистость, но и на минеральную подземность. Степь-то она степь, но?- уральская. По происхождению?- горная. Горы-то разрушились-рассыпались, обнажив основания, фундаменты, залежи и закрома,?- все, что ближе к мантии и магме. Поэтому в степи все есть и все доступно. Хрусталь?- есть. Медь?- есть. Золото?- есть. Мрамор?- есть. Ну а глины?- сколько угодно. А глина?- что? Это кремнистая скала, растертая в порошок.

Однако за глину обидно. Что-то не слышал я гимнов глине. Никакой ей благодарности?- за горшки, за печи, за кирпичи, за дома, за плотины: Глина сопровождала человека тысячи лет, а не дождалась спасибо. Может быть, потому, что она?- везде, ее много и всегда даром. А между тем глина?- удивительное творение природы. Даже ее химический состав до сих пор смутен. Она?- всегда одна и та же и всегда?- разная. А разве не удивительно, что она, минерал, лишенный всякой органики, годится в пищу?

Только сам Бог оценил глину, и так высоко, что из нее слепил человека.