Есть ли еще порох в Пороховом?

В этой деревне во времена пугачевского бунта изготавливали взрывчатку из... камыша. Так, во всяком случае, гласит местная легенда. Взрывчатое вещество получали, обработав серной кислотой пересушенный камыш. Впрочем, жителей деревни история ее происхождения, похоже, мало интересует. Куда сильнее их волнуют сегодняшние проблемы.

Геннадий ЯрцевВиктор Рискин

Каслинский район

От Прохора до Стеньки

В Пороховом еще 15 лет назад насчитывалось 125 человек. Сейчас, по словам местного жителя Александра Старкова, и полсотни коренных не наберется. Александр - не статистик. Он имеет статус безработного, зарегистрирован на бирже труда. Пытался обосноваться на возрожденном сельхозпредприятии, но...

-- За одну жратву работал, - мрачно констатировал Старков. - Разве 7000 рублей - это деньги?

Перебив нашего собеседника, мы возразили, мол, по последним статистическим данным, на этом сельхозпредприятии платят раза в два больше - тысяч 15.

Наша поправка вызвала у Александра раздражение.

-- Какие пятнадцать?! Я работал скотником. Первые два месяца вообще зарплату не получал. А жить на что-то надо. Вот и назанимал. Да так, что на первую получку кепку купил и сапоги за 500 рублей, остальное раздал за долги. Надоело так жить, я и уволился. А когда на биржу пришел устраиваться, то мне совхоз выдал справку о том, что я получал 15-20 тысяч. Все включили - уральские, отпускные, все-все-все! А в реальности я этих денег не видел.

Мы хотели объяснить угрюмому экс-скотнику, потерявшему всякую веру в справедливость, что предприятие поступило благородно, предоставив в центр трудоустройства такую справку: благодаря ей Александр как минимум полгода получал приличное пособие.

Имея профессию техника-строителя, он мог бы найти более денежную работу. Конечно, не в Пороховом, а в окрестных городах, таких как Касли, Озерск, Снежинск. Да в том же Каменске-Уральском соседней Свердловской области.

Но 48-летний Старков страдает многочисленными болезнями. Это следствие его достаточно бурной жизни. В поисках лучшего места он проехал от Архангельска до Дальнего Востока. Но нигде не осел, а вернулся в материнский дом.

Изможденного вида и некоторых специфических привычек вроде сидения на корточках достаточно, чтобы уяснить: судьба уготовила Александру немало испытаний.

Вскоре к нашему разговору присоединилась его мать - 70-летняя Нина Васильевна. Она, кстати, подвергла сомнению этимологию названия деревни.

-- Здесь, говорят, жил мужик по имени Прохор. Вот от него и пошло.

-- Нет, это еще даже не при Пугачеве, а при Стеньке Разине было, - поправил ее сын. - Когда его отряды здесь проходили, они из камыша добывали порох.

Законный 101 рубль

Ну, Стеньки Разина уж точно здесь быть не могло. Иначе он бы не в Волгу бросал несчастную княжну, а в озеро Пороховое. Но историческая тема дальнейшего продолжения в разговоре со Старковыми не получила: они вновь переключились на проблемы сегодняшнего дня.

-- Сын вчера за лекарствами для меня ходил, - рассказывала Нина Васильевна, - отдал тысячу из моих пенсионных пяти тысяч. Что ж, я нормальную пенсию не заработала за 38 лет поварского стажа? С соседкой, у которой тоже пять тысяч, договорились было письмо Путину написать. Он как раз в то время был в нашей области. Но неужто руководство страны не знает, сколько старики получают?! Бесполезно это... Но раз такая маленькая пенсия, мне положена субсидия. Но я ее не получаю. Сын уволился 31 марта. В апреле я начала оформлять документы на субсидию. Мне сказали: принесите справку о доходах сына. А он на бирже. Посчитали его зарплату за несколько месяцев, сложили с моей пенсией и начислили... 101 рубль! Я им объясняла: у него свой кошелек, у меня - свой. Разве это справедливо?

Но, увы, таков закон: родственники, проживающие в одном доме, несут поровну хозяйственную и экономическую ответственность, исходя из суммарного дохода.

Чтобы слегка развеять грустное настроение, мы отправились на зады дома Старковых, откуда открывается чудный вид на озеро Пороховое. Но вышедший за нами покурить Александр быстро охладил наши восторги.

-- Недавно тут появились геодезисты. Что-то размечать начали. А что - не говорят. Я сходил в контору сельсовета, там ничего путного не объяснили. Прикинул: наверное, кому-то землю под строительство коттеджа столбят, - сказал он. - Говорю: вы хоть пожарный проход к озеру оставьте. Ничего в деревню не вкладывают, а распоряжаться имеют право. Понимаю, если бы асфальт проложили или хотя бы дорогу чистили. Я, когда работал, буквально ползал по снегу, чтобы до совхоза добраться.

Но не все в Пороховом настроены столь пессимистично. Владимир Петрович Соколов, к примеру, на жизнь особо не жалуется. В 74 года коренной пороховчанин достаточно бодр. Правда, самостоятельно заготавливать дрова уже не может, но набрать охапку для печки - за милую душу.

-- Здесь родился, здесь учился, здесь работал на тракторе, - отрапортовал он. - С женой вырастил троих детей: двух сыновей и дочь. Растут шестеро внуков. Дочь лепит пельмени на фабрике под Москвой. Один сын живет рядом со мной. Другой, Сергей, - в Челябинске.

А бренд останется

Живущий наискосок от отца Андрей, по словам Владимира Петровича, не работает, поскольку на прежнем месте, в том же хозяйстве, что и Старков, получал жалкие три тысячи. Зато у него есть трактор с грейфером, так что без дела Андрей не сидит. К примеру, пилит и разво-зит дрова, в том числе и отцу. Соколов-старший по деревенским меркам получает неплохую пенсию. Вместе с начислением за третью группу инвалидности (он перенес инфаркт) - 8860 рублей. Да жена Мария, которой уже за 80, получает 12 200 рублей. Есть на что коротать старость. Хозяйством особо не обременены.

-- Курочки да собака, - сообщил Петрович, - а нам ничего и не надо. Лет десять назад держали корову. Но руки болят доить, а сидеть под ней - коленки не сгибаются. Нет, в город нипочем не перееду. Там все с базара, а тут - с огорода. Огород у меня целых 33 сотки, половина - под картошкой. Снимали по 20 ведер с сотки.

Огород да вид на озеро плюс свежайший воздух, конечно, впечатляют. Но комфорта не добавляют. Отсутствие газа вынуждает стариков тратиться на дрова. Тот же Соколов заготавливает две машины - шесть кубометров на зиму. А это 10 тысяч рублей плюс 1000 за колку. Для приготовления еды используют сжиженный газ. Но и тут накладка: престарелую супругу наедине с горящей конфоркой не оставишь. Требуется собственное постоянное присутствие.

Так и живут сельские обитатели, преимущественно весьма преклонного возраста. Однако забытье Пороховому не грозит. Его постепенно, но активно вездесущие свердловчане. По словам Соколова, обустраивать деревню они стали с северной части единственной улицы. Удивительный природный ландшафт в эпоху нарождающегося капитализма становится удобной и надежной формой вкладывания денег. Ну что ж, неплохо, если старая деревня превратится в благоустроенный коттеджный поселок. А брендом для него станет старинное и загадочное название - Пороховое.