Под небом Парижа

В Париже - праздник. Накануне был ливень, сильно запоздавший и, наверное, потому обильный. Но дождевые потоки схлынули с песчаных грунтов Парижа, оставив после себя только лужи, отражающие серые облака. Погода, если не угодила, то и не подвела.

Торжество пришлось на пятницу 24 августа.

Праздник, он и есть праздник: пестрое многолюдье, музыка, улыбчивые лица, смех, встречи, объятия, шум-гам, веселая толкотня?- кто куда, везде не побывать, всего не увидеть:

Что празднует Париж? В Париже?- праздник памяти. Праздник, обозначенный семью цифрами: 1812 и 200.

Все так сошлось, чтобы по всему Уралу именно Парижу принимать праздник. Имя призвало. А еще?- башня. Создатели малой Эйфелевой башни, связисты Ростелекома, должно быть, и не рассчитывали на такой эффект: башня в деревенском Париже получила едва ли не мировую известность. Она привлекает людей со всех концов России и даже из-за рубежа. Оказывается, увидеть Эйфелеву башню в зауральской степи?- тоже прикольно и достопримечательно. Знать бы об этом заранее?- строители, глядишь, не пожалели бы денег и на более близкую к оригиналу копию, но?- что есть, то есть. По крайней мере, праздник 200-летия Бородинской битвы в Париже вокруг этой Эйфелевой башни сотовой связи. В тот день она была видна и слышна на всех окраинах деревни.

Под башней нашлось место для сцены, а улица стала зрительным залом. Улица же вела к музею, где образовалась еще одна концертная площадка. А от башни до музея, вдоль улицы, двумя рядами,?- гостевая территория приехавших в Париж районов, близких и дальних, прежде всего казацких. Каждый район привез что хотел и что мог. А все вместе они, не сговариваясь, составили мозаику старины.

И что же выставлено напоказ? Много чего. Например, конная косилка с огромными колесами и длинными оглоблями. Или плуг-сабан. Или тележные колеса. Хомуты и стремена. Вожжи и вообще упряжь. Нагайки. И время от времени здесь появлялась празднично украшенная лошадь?- некогда первая помощница казака в быту и в битве, а теперь все чаще музейный экспонат. Впрочем, лошадь никогда не уйдет из казацкой души как образ вечной любви и благодарности. Допустимо даже, что время вписало привязанность к лошади в гены казака, передавая ее от поколения к поколению.

Что еще? Подворья. Об усадьбах былых времен тут и там напоминали то тын, сплетенный из ивовых прутьев, с горшками на кольях, то колодезный сруб с ведрами и коромыслом, то куча дров с колуном. Можно было и в дом заглянуть, где?- колыбелька, на столах блины, яйца и сало, а еще скатерти, самовары, прялки, сундуки, платки и шали, чугуны, казаны, горшки, жбаны, крупорушки:

Все это, некогда обыденное и даже приевшееся, теперь смотрится свежо и ностальгически.

Ну и, разумеется, люди. Они тоже как бы из старины. Женщины (бабы!) в коротких кофтах и длинных юбках, в сарафанах, с платками на плечах. А казаки?- гимнастерки, ремни, портупеи, брюки с лампасами, фуражки с синим околышем или папахи, а на груди?- награды, какие-то медали с крестами, какие-то ордена, значки и даже вузовские ромбики.

А в толпе то и дела попадались на глаза гренадеры кутузовских времен, гусарские кивера, а также некие дворяне и дворянки.

Конечно, то был маскарад. Праздник переодевания. Праздник, прежде всего, казацкий. С казацкими песнями и плясками. То был праздник истинно народный. Очень естественный. Вроде бы только объяви, только разреши. Такое впечатление, что все обошлось без организаторов, без сценариев, без согласований, без поиска средств, телефонных переговоров и напоминаний: А между тем мало кто догадывался, что в Нагайбакском районе такие праздники обычно Галина Александровна Ишимова, стройная фигура которой то и дело возникала в толпе праздных людей.

Праздник есть праздник. Некая стихия, о которой наглядно не рассказать. В ней все смешалось: марши Губернаторского духового оркестра, концерт за концертом, презентации, демонстрации, реконструкции, выставки?- с дымами, разносящими шашлычные запахи, и разноцветьем дневного фейерверка. Собрались, веселились, вспомнили то, что было давно и что было недавно.

Михаил Фонотов