Статс-дама Нарышкина - жительница Челябинска

Ее знали при дворе трех последних российских императоров. Она имела чин статс-дамы и была хорошо знакома с императрицей Марией Федоровной. В 1904-1905 годах Александра Николаевна Нарышкина, привыкшая к столичному обществу и поездкам в Биарриц, оказалась в Челябинске. Сюда ее привело главное дело жизни - благотворительность.

Александра Николаевна родилась 6 августа 1839 года в селе Караул Кирсановского уезда и происходила из старинного тамбовского рода Чичериных. Ее брат Борис (1828-1904) был воспитателем будущего императора Александра III, градоначальником Москвы, историком, профессором Московского университета. Сын другого брата, Василия, Георгий Чичерин (1872-1936) после окончания Санкт-Петербургского университета подался в революционеры, был первым наркомом иностранных дел СССР.

Александра Николаевна поздно вышла замуж. Ей было 33 года, а ее мужу, вдовцу по первому браку, Эммануилу Дмитриевичу Нарышкину, под 60. С первой женой - дочерью сенатора Николая Новосильцева Екатериной (1817-1869) - он прожил 30 лет. Оба брака оказались бездетными.

Эммануил Дмитриевич родился в 1813 году и принадлежал древнейшей русской фамилии. Нарышкины столетиями служили России. В XVII веке они даже породнились с русскими царями: Наталья Нарышкина была матерью Петра I. Среди современников ходили слухи, что настоящим отцом Эммануила Нарышкина был император Александр I. Он воспитывался за границей, потом в России в школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в Санкт-Петербурге (его сокурсником был поэт Михаил Лермонтов). Нарышкин дослужился до полковника и вышел в отставку. После служил при дворах Александра II и Александра III. Был управляющим Зимнего дворца в Петербурге. За свои труды царедворец награжден высшим придворным чином обер-камергера (1884) и высшим орденом империи - Андрея Первозванного (1899).

Семья благотворителей

В Тамбовской губернии Эммануил Нарышкин владел крупным имением Быкова Гора. В нем он организовал лесопильный, стекольный, дегтярный и винокуренный заводы. Предприятия давали немалый доход, который сановник направлял на благотворительность. Подсчитано, что за свою жизнь Нарышкин вложил полтора миллиона рублей в развитие народного образования и культуры Тамбовской губернии. Это астрономическая сумма для XIX века!

На его пожертвования открыты: учительский институт в Тамбове, названный в память о покойной жене Екатерининским, духовное училище в Шацке, общежитие для воспитанников Тамбовской мужской гимназии и реального училища, приют для детей осужденных, библиотека, читальня, историко-этнографический музей. За это в 1878 году Эммануилу Нарышкину было присвоено звание почетного гражданина города Тамбова.

88-летний сановник скончался в Петербурге 31 декабря 1901 года. Его похоронили при большом стечении благодарного народа на кладбище Тамбовского Казанского мужского монастыря. Александра Николаевна унаследовала от мужа не только богатое состояние, но и дело благотворительности. По словам московского губернатора генерал-лейтенанта Владимира Джунковского, «А.Н. Нарышкина была женщиной очень властной, считала себя как бы шефом Тамбовской губернии… Кроме того, она была очень умна и остра на язык, и потому ее все боялись, и конечно, администрации приходилось с ней считаться, но не во вред делу, так как она, как честнейшая и благороднейшая по характеру женщина, всегда отстаивала справедливость…»

Она вела большую общественную работу, была членом Тамбовского дамского комитета, Общества попечения о раненых и больных воинах, Общества Красного Креста, почетным членом попечительного Общества о бедных. И это была не формальность. Александра Николаевна сама жертвовала крупные суммы на «проекты» благотворительных обществ и привлекала внимание состоятельных людей, чиновников к делу помощи нуждающимся.

Письма из провинции

В 1904 году Александра Нарышкина оказалась в Челябинске. На Дальнем Востоке шла Русско-японская война. Город, отстоящий от фронта на тысячи километров, превратился в стратегический центр снабжения русской армии. Благодаря пересечению железных дорог через Челябинск на восток шли эшелоны с солдатами, военные грузы, оружие и боеприпасы, а обратно - раненые и больные. Здесь были организованы госпитали. Один из них в Народном доме, два полевых - в шатрах на вокзале.

Статс-даме было уже 65 лет, она нередко жаловалась на свое здоровье, но, тем не менее, отправилась в Челябинск. Прожила здесь с марта 1904 года по май 1905-го. О своей жизни в Челябинске она писала петербургским сестрам-художницам Александре и Варваре Шнейдер. Переписка сохранились в архиве Пушкинского дома в Санкт-Петербурге.

Первым делом Нарышкиной в Челябинске стала организация на железнодорожной станции столовой для военнослужащих, проходящих через город. Чиновники назвали ее учреждение «Врачебно-продовольственным пунктом для обслуживания возвращающихся одиночным порядком с Дальнего Востока больных и раненых». И уже 22 марта 1904 года она пишет отчет в Петербург: «Теперь я домышляю устройство солдатского клуба. Смысл его: тысячи и тысячи едущих на войну останавливаются в Челябинске. Вот эти солдаты пьяными толпами бродили по улицам, входя на огонек, а где огонек - непотребство. Я вздумала соперничать с кабаком».

Свою столовую Александра Николаевна украсила иконой Спасителя из челябинского Одигитриевского монастыря, принесла книги, чернила, бумагу, гармонь, скрипку, шашки, граммофон. Устраивались беспроигрышные лотереи, а по праздникам - шарманка. «Они тут, голубчики, и застыли, и сидят до поезда, даже пляшут. Выписала огромную карту востока, прибила к стене. Это был восторг, и они умоляют - продай нам карты. Ведь на разведках - бродить во тьме», - радуется Александра Николаевна. А в другом письме замечает: «И разве начальство об этом подумать успеет. Только любящее женское сердце может о сем позаботиться».

При столовой Нарышкина открыла торговую лавку, в которой военнослужащие могли купить необходимые им вещи по самой низкой цене. Прибыль покрывала лишь затраты на содержание лавки. До января 1906 года в лавке было продано товаров на 39 902 рубля 42 копейки.

Гостеприимный приют

Это был второй челябинский «проект» Александры Николаевны. И снова отчет в столицу: «Вчера (21 октября 1904 года) открыт мой приют - место отдохновения слабосильным между двумя длинными мучительными путями. Дом чудный: они отходят, набираются сил, проводят несколько дней и едут дальше. Содержу его этот первый месяц на свой счет, а потом уже есть присланные деньги, Бог поможет!..».

Нарышкина принимала солдат, которые ехали с Дальнего Востока домой. Это были измученные болезнями, ранениями и длительной дорогой люди. Прежде чем попасть в Челябинск, они проехали тысячи верст, без отдыха, бани, хорошей одежды, получая горячую пищу от случая к случаю. Для таких людей не предполагалось особых учреждений: больницы, лазареты и госпитали принимали лишь раненых и тяжелобольных.

Приют Нарышкиной с четырьмя палатами на 69 мест, столовой, кухней, приемным покоем и баней оказался кстати. «Слабосильные» бесплатно получали медицинскую помощь, мягкую и чистую постель, хорошее питание и теплую одежду. Так, в столовой на обед давали суп, лапшу или щи с мясом и кашу, на ужин остатки от обеда, утром и вечером - чай с сахаром и белым хлебом. Нуждающимся выдавались рубахи, тулупы, полушубки, валенки, сапоги и прочее. Всего за время действия приюта одежды было роздано на сумму 50 000 рублей.

«Благодаря своей самостоятельности и определенности преследуемых целей приют сразу получил характер своеобразного маленького мирка, жившего своими интересами, радостями и печалями. Широко и гостеприимно открыл он свои двери бесконечному потоку забытых и сиротливых, никого не интересовавших человеческих существ», - отмечалось в отчете после войны. За полтора года через него прошло 60 000 человек!

Деревья на память

С 30 июня 1904 года на Челябинском переселенческом пункте действовал лазарет Красного Креста на 80 мест. А.Н. Нарышкина не имела к нему прямого отношения, но не осталась в стороне и помогла его организации. Со своего склада, устроенного на станции, она отпускала все необходимое. Лазарет работал до 1 марта 1906 года и принял 1543 пациента. Хирург из клиники Казанского университета Леонид Лисовский произвел 116 крупных и 170 мелких операций.

Несмотря на три госпиталя, лазарет, городскую и переселенческую больницы, мест для больных в Челябинске не хватало. Тогда Александра Нарышкина решила открыть свой лазарет на 30 мест. Владислав Сапега-Ольшевский безвозмездно выделил для него свой дом. Его и сегодня можно видеть, правда, перестроенным, по адресу: улица Красная, 65, что на перекрестке с проспектом Ленина. Заведующим лазаретом стал глава челябинских жандармов ротмистр Николай Шамлевич. 12 февраля 1905 года он принял первых пациентов. Лазарет обходился вдвое дешевле обычного госпиталя. Устроительница объясняла это тем, что персонал она подбирала сама. Врачу вместо 350 рублей платила 100, санитарам из отставных солдат не 45 рублей, как в соседних учреждениях, а 8. Кроме того, к работе привлекались монахини Одигитриевского монастыря, которые выполняли обязанности сестер милосердия бесплатно.

Нарышкина жаловалась, что в городской больнице за больными нет ухода: «Я их придумала оттуда перетаскивать к себе. Вчера наняла доктора. Одного казака умирающего взяла к себе, и в эти два дня он ожил. Насилу его отмыли - скоблили грязь!» И приговаривает: «Деньги нужны. И во всех моих учреждениях - ни копейка не украдена!..»

Лазарет работал до 12 января 1906 года и принял 645 человек. Один из больных вез с собой с Дальнего Востока на родину семена даурской лиственницы. Предчувствуя приближение смерти, он передал их Владиславу Сапеге-Ольшевскому. Владелец дома посадил семена вокруг своей усадьбы. Сегодня сохранилось всего пять деревьев - это живой памятник Русско-японской войне и погибшим воинам.

Другим памятником стала книга «Отголоски Русско-японской войны. Записи больных и раненых, лечившихся в Челябинском лазарете Красного Креста и в учреждениях, организованных там же статс-дамой А.Н. Нарышкиной», изданная в 1914 году в Казани. В сборник вошли воспоминания участников войны, в которых они неоднократно благодарят Александру Николаевну за приют и заботу.

«Весь город держу в своей крепкой руке»

Так писала Нарышкина из Челябинска. Здесь она развернула бурную деятельность, в чем ей помогали жертвователи. Среди них были вдовствующая императрица Мария Федоровна и царствующая Александра Федоровна, великий князь Сергей Александрович и великая княгиня Ольга Александровна. От частных лиц и учреждений (в том числе Челябинска) поступило более 40 000 рублей, а всего А.Н. Нарышкина собрала 61 259 рублей 47 копеек пожертвований.

24 сентября 1904 года Александра Николаевна писала в Петербург: «Благодарю Бога, что приехала, потому что могу работать с пользою. По секрету скажу, что весь город держу в своей крепкой руке. Делаемое крайне малое я шире забрала, деятельность свою раскинула и на идущие войска. Учу генерала, что ему делать, ибо он - тупоумный. Организация плохая! В санитарных поездах везут здоровых, а слабые, безногие едут кое-как одни. Смыслом административным Господь наделил, и во славу Его и обращаю все свои способности».

Она приобрела огромный и полезный опыт в устройстве санитарно-лечебного дела. Немудрено, что в апреле 1905 года, приступая к устройству двух полевых госпиталей на станции Челябинск, военные обратились к ней за помощью и советом. Нарышкина отмечает: «Вот и сейчас: разбивать надо военный лагерь на 800 человек, а едут ко мне. Я все продиктовала, как начать, что сделать». Командующий войсками Казанского военного округа генерал-лейтенант Андрей Косич писал Александре Николаевне: «Если бы вы всех крепко не держали, хаос был бы полнейший!» Но и генералу досталось. В одном письме статс-дамы читаем о Косиче: «Я - баба, а он - главнокомандующий, но ручка у меня крепкая, а он мямля…» Имела она свое суждение и о местных властях: «Окаянный голова Бейвель - кулак, смотрит на этих несчастных (больных солдат. - Н.А.) как на статью дохода».

Хотела пострадать

В своем последнем письме из Челябинска Александра Нарышкина писала: «Благодарю Господа за эту мучительную зиму: хотела пострадать и страдала. Надо, друг, заставить себя желать страдать… Иначе себя не вычистишь и не оторвешься от земного…» После войны статс-дама вернулась в свое тамбовское имение. В 1914 году «за широкую благотворительную деятельность» Александра Николаевна была награждена званием почетного гражданина Тамбова.

Она пережила революцию. В октябре 1919 года в период кампании по национализации собственности помещиков 80-летнюю, почти слепую женщину арестовали чекисты. О ее гибели русский театральный деятель князь Сергей Волконский (1860-1937) писал: «Расстрелы продолжались. Стали подбираться к старикам... Старуха Нарышкина, бывшая статс-дама, богатая основательница Нарышкинского общежития в Тамбове, давно мозолила глаза. Она была родная тетка Чичерина, знаменитого наркоминдела... Высокое родство с Чичериным не спасло старуху Нарышкину, или Чичерин не пожелал вступиться, или, как неоднократно объявлялось, «приказ опоздал». Ее подняли на телегу, повезли. Она была мужественна, но по дороге у нее сделался разрыв сердца: она избежала «человеческого суда».