Жительница еманжелинска усыновила таджикского мальчика Масуда

Таджикский мальчик Масуд называет мамой светловолосую русскую женщину Альбину Новикову. По документам и по крови они чужие, а по жизни - родня. Вторая мама дала сынишке новую жизнь, в которой он более здоров и счастлив, чем в первой.

Зарубки на косяке

О том, что на белом свете есть Масуд, Альбина узнала от гражданского мужа Сафарали. Вместе они уже 15 лет. Сафарали рассказывал о своем племяннике из Таджикистана. Славный малыш, но очень болен, задыхался, все больше сидел и лежал, видно, не жилец. Вылечить Масуда бедной семье из кишлака было нереально. Незнакомый мальчонка сразу запал в душу Альбины, она часто вспоминала о нем.

Однажды Сафарали поехал на родину проведать мать, а оттуда позвонил: «Аля, а ведь мальчик еще жив». Для Альбины это стало толчком к действию. По ее просьбе из Таджикистана выслали медицинские документы Масуда, с ними Альбина попала на прием к детскому ортопеду. Рассмотрев снимок позвоночника, похожего на вопросительный знак, доктор обнадежил: «Нужно срочно оперировать». Переговоры с родителями, оформление доверенности - и мальчика с оказией доставляют в Еманжелинск (как раз сюда из Таджикистана возвращались знакомые Сафарали).

Первую встречу Альбина никогда не забудет. Крошечного, большеголового Масуда вынесли на руках из такси. Ее сердце сжалось до боли. На дворе апрель, а он одет бедненько, не по погоде. Бледный, ручки-ножки как спички. В четыре года мальчик весил 11 килограммов (почти вдвое меньше нормы), ростом был 84 сантиметра.

- Видите самую нижнюю метку на дверном косяке? Таким был Масуд три года назад, - показывает мне Альбина. Есть зарубки и повыше, по ним заметно, что ребенок растет.

Мы с Альбиной разговариваем в стареньком доме, в поселке Пионерский, где живет их интернациональная семья. На ковре устроился с лего черноглазый Масуд, он всегда рядом с мамой. Недавно мальчику исполнилось семь лет, но выглядит он младше своих ровесников. Между курсами лечения Масуд коротает дни дома, детский сад и школа пока непомерная нагрузка.

- Теперь он у нас «жених», - шутит Альбина. - Поначалу сам не мог влезть на диван, очень слабенький был.

Но самое страшное - Масуд по нескольку раз в день падал в обморок, синел. Альбина и Сафарали пугались, не понимали, в чем дело.

Спасти Масуда

Обследование в областной клинической больнице выявило очень серьезные диагнозы. У мальчика сложный порок сердца «Тетрада Фалло» (он сочетает четыре аномалии) и врожденный кифосколиоз четвертой степени. Надо скорее оперировать сердце, но искривление позвоночника такое, что к нему подобраться трудно. Если сначала оперировать позвоночник, сердечко не выдержит. Так попросту объясняет мне Альбина.

Челябинские доктора посоветовали им ехать в Новосибирский научно-исследовательский институт патологии кровообращения. Лечение там стоило более миллиона рублей, ведь маленький пациент не был гражданином России. Откуда у Сафарали и Альбины такие деньги? Даже суммы на платное обследование Масуда они еле выкраивали из семейного бюджета. Время уходило, вместе с ним уменьшались шансы спасти ребенка.

Однажды бессонной ночью она приняла решение, и Сафарали, имевший российское гражданство, сумел без лишних проволочек усыновить Масуда. Теперь малыша можно было лечить по страховому полису. Только надо торопиться. Когда оформляли направление в Новосибирск, Масуд потерял сознание прямо в министерстве здравоохранения. Мальчика тут же положили в кардиологическое отделение в Челябинске, пока лечили, пришел вызов из сибирского НИИ.

В ноябре 2009 года Сафарали повез сына в Новосибирск. Сложнейшая операция на сердце прошла успешно, врачи совершили чудо. Не стало обмороков, Масуд окреп, повеселел и преобразился внешне. Исчезла болезненная отечность, личико стало милым и симпатичным. Год мальчика наблюдали челябинские доктора, периодически он лежал в больнице с кем-то из новых родителей.

В апреле 2011 года пришел вызов на операцию позвоночника. Новосибирские доктора укрепили металлической раздвижной конструкцией спину малыша и немного выпрямили ее. Масуд сразу вытянулся на целых пять сантиметров. К ортопедам в Новосибирск мальчика надо возить каждые полгода. Доктора обещают, что к совершеннолетию исправят «вопросительный» позвоночник Масуда.

В догонялки она не играла

Даже бесплатная медицина требует немалых расходов: дорога туда и обратно, плата за проживание (находиться в чужом городе приходится подолгу). Перед каждой операцией и курсом лечения семья берет кредит или занимает деньги у знакомых. Накопить никак не получается. У Сафарали сейчас нет постоянной работы, Альбина - пенсионерка.

Между прочим, она - инвалид с детства. Любопытно, что о своей инвалидности узнала, когда была уже зрелой женщиной. Альбина - сибирячка, родилась и выросла в деревне на Алтае. Здоровье было бы крепким, да в младенчестве выпала из колыбельки. Местные врачи вылечить травму не могли, так что в догонялки девочке играть не довелось. А когда Але было около семи лет, поврежденную ножку свело в колене так, что не могла ступить. Аккурат в это время на совхоз выделили путевку в крымский санаторий. Мама Али, которая одна растила четверых детей, продала кормилицу-корову, на вырученные деньги отвезла дочку в Крым. Целый год Аля лежала на вытяжке, ножку ей выпрямили.

О когда-то болевшей ноге Аля старалась не вспоминать всю жизнь, поблажек себе не давала, занималась спортом, родила сына и дочку. Болезнь дала о себе знать, когда Альбине было около 40 лет. Возможно, излишне нагрузила ногу, работая на заводе «Сигнал». Врачи догадались сделать запрос в тот самый санаторий. Из Крыма пришел ответ с диагнозом, на основании которого она стала «инвалидом с детства».

Перенесенная беда всегда делает человека более чутким, учит сострадать. Это про Альбину. Всю жизнь она кого-то жалеет, кому-то помогает. Вот и сейчас наш долгий разговор с Альбиной прерывается из-за того, что ей надо сходить к подшефной пожилой соседке.

«О чем ты думала?»

Пока мамы нет, сын открывает мне «страшный секрет»: он не хочет в школу.

- У меня есть друзья школьники, я видел, как они долго делают уроки, - сообщает Масуд.

Зато когда вырастет, Масуд хочет стать врачом-кардиологом, чтобы тоже спасать детей. Возражаю, что для этого надо быть грамотным. Будущий доктор быстро соглашается ради исполнения мечты выучить азбуку.

Еманжелинск - город маленький. Многие слышали о семье, усыновившей больного мальчика. Кто-то из земляков восхищается Альбиной, кто-то откровенно не понимает. Есть и те, кто злобно крутит пальцем у виска. Жаль, что после появления Масуда испортились отношения Альбины с родной дочерью. Она живет в Саратове, где у бабушки Али подрастают двое внучат. А вот взрослый сын из Челябинска поддержал мать и всем сердцем принял «братишку» (ровесника собственного сына). Может, потому, что часто бывает у мамы и подружился с обаятельным Масудом. Если честно, этого мальчика невозможно не полюбить.

- Альбина, а вы не жалеете, что взяли на себя такую обузу? - все-таки спрашиваю я.

- Нет, что вы! - искренне восклицает она. - Я от этого ребенка столько ласковых слов услышала, сколько никогда не говорили родные дети. Утром, днем и вечером он повторяет, что его мама самая добрая и что он любит меня.

Сейчас подходит время везти Масуда в Новосибирск на очередную операцию. Сафарали и Альбина кое-как собрали сумму на поездку. Однако уже в который раз отложен ремонт их щитового домика, построенного в 1949 году. Завалинка разобрана, обнажены гнилые доски, фундамент разрушается, крыша течет. Сафарали - строитель, мог бы все сделать сам, не хватает денег на стройматериалы.

Как-то Альбина пошла просить помощи у большого чиновника, тот выслушал и сердито отчитал: «О чем ты думала, когда брала такого больного ребенка?»

- Сначала я дар речи потеряла, - признается Альбина, - а потом ответила: «Думала только о том, чтобы его спасти».

Спас ли хоть кого-нибудь важный чиновник, отказавший ей в помощи, неизвестно. А простая женщина Аля Новикова вернула мальчика к жизни. Низкий поклон ей за это. …Уже собираюсь уходить, когда застенчиво улыбающийся Масуд приносит мне маленькие, почти кукольные трикотажные штанишки, подшитые на руках.

- А это те самые, в которых когда-то привезли Масуда. Мы решили оставить их на память, - улыбается Альбина.

Мягкая семейная реликвия - напоминание о том времени, когда Масуд не понимал ни слова по-русски, плакал и дичился. Скоро чужой дом оказался родным, а незнакомая тетя - нежной и самоотверженной мамой.

P.S. Масуд и его семья нуждаются в помощи и будут благодарны, если ее окажут наши читатели.