В Челябинском кардиоцентре готовы к пересадке сердца

О врожденных пороках у детей, пересадке сердца и других перспективах Челябинского федерального центра сердечно-сосудистой хирургии Министерства здравоохранения России мы беседуем с Олегом Лукиным. Он является главным врачом центра, хирургом высшей категории с 24-летним стажем, доктором медицинских наук.

— Олег Павлович, что за чудеса такие: ребенка у вас выписывают на третий день после операции на сердце?

— Бывает, что и на второй. Развитие сердечной хирургии направлено на уменьшение инвазивности самой операции. Почти 50 процентам детей мы выполняем не полостную, со вскрытием грудной клетки, а эндоваскулярную операцию через малые разрезы, проколы, бескровно. Это, конечно, усложняет работу хирурга, но минимизирует риски, снимает все ограничения по поводу анестезии, искусственного кровообращения. Это позволяет оперировать и годовалых детишек, и новорожденных.

Еще пять-шесть лет назад такие дети оперировались только в головных клиниках — в Москве или Новосибирске. Сейчас такой необходимости нет. Абсолютно всех детей с врожденными пороками, по поводу которых к нам обращаются педиатрические службы, мы берем на себя. Большинству из них мы можем помочь и после операции, в подавляющем большинстве случаев, ребенок станет совершенно здоровым. Если в первый год работы кардиоцентра наши врачи прооперировали чуть больше 200 детей, то в этом году — уже более 500. Причем 150 из них — до года. Это самая критичная группа детишек.

— То есть врожденных пороков сердца у детей становится все больше?

— Нет, во всем мире это величина постоянная: на десять тысяч — 9-10 детей с пороками. Рост числа операций в кардиоцентре связан с тем, что соседние регионы Оренбург, Курган, Башкирия, Свердловская область, Тюмень стали больше направлять к нам своих маленьких пациентов. Мы — бюджетное госучреждение, лечим их по квотам, никому не отказываем. Это наша зона ответственности. Кроме того, последние пару лет отмечается увеличение рождаемости, соответственно и наших пациентов становится больше. Третья причина: у будущих матерей прошел страх рождения ребенка с патологией сердца. Раньше при подозрении на порок вставал вопрос о прерывании беременности. Сейчас мамочки перестали бояться рожать, они знают: их детям можно помочь, причем в родном городе.

— В прошлом году все СМИ облетело сенсационное сообщение: в Екатеринбурге операцию на сердце ребенку сделали прямо в животе матери. У Челябинского кардиоцентра есть такие возможности?

— Возможности-то есть, но всегда нужно оценивать целесообразность вмешательства. Внутриутробная процедура технически сложна, требует серьезной диагностики, исключения всех погрешностей и ошибок. Если ситуация не критическая, то затевать внутриутробную операцию нет необходимости. Вы поймите, врожденных пороков сердца великое множество, только самых распространенных — двадцать, при этом анатомия каждого ребенка индивидуальна. У каждой тяжелой патологии — свои оптимальные сроки операции.

Вчера к нам поступил недоношенный ребенок из роддома с транспозицией магистральных сосудов. Этот тяжелый порок оперируют не сразу после рождения, а на 10-14 день, это оптимальные сроки с учетом мировой практики. Атрио-вентрикулярную коммуникацию — оперируют для достижения лучших результатов в три-четыре месяца. Если малыш с пороком сердца может год-два прожить без ущерба для здоровья, то, конечно, лучше отложить вмешательство и сделать ему потом, когда подрастет, не открытую, а эндоваскулярную операцию. Кстати, в связи с улучшением диагностики, к нам в кардиоцентр на операцию сейчас пошел поток взрослых людей, которые 30-40 лет жили, не подозревая о наличии врожденного порока сердца.

— На столбах и в Интернете висят трогательные просьбы о сборе средств на операции на сердце в Германии, Израиле. Почему не обращаются к вам?

— Еще в 90-ые годы мы серьезно отставали от Запада. Сегодня же, я вам ответственно говорю, нет в мировой кардиохирургии ни одной технологии, которая была бы недоступна или на низком уровне в России. Многие специалисты нашего кардиоцентра получают международные сертификаты на право оперировать во всем мире. Недавно мы вернулись с международной конференции в Астрахани. В ней участвовали известные кардиохирурги из Германии и Кувейта. Знаете, нам не стыдно было обсуждать с этими экспертами результаты своей работы. Наш уровень нисколько не ниже. Две недели назад у нас в гостях был заведующий отделения кардиохирургии в г.Мюнстере наш земляк Андрей Рукосуев. Он работал торакальный хирургом в областном онкодиспансере, в перестройку уехал в Германию. Сейчас ведущий специалист, высоко котируется в Германии, занимается, в том числе, пересадкой сердца. И при этом не стесняется советоваться с нами, а мы консультируемся у него. Никакой необходимости ехать в ту же Германию за операцией не существует.

Другое дело, что людей зачастую раздражает организация кардиологических служб в регионах: очереди на обследование, отсутствие нужной аппаратуры, в некоторых сельских районах нет даже и кардиолога, я уж не говорю об уровне медицинского сервиса. Это все нужно нарабатывать. Нашего центра все это не касается, мы работаем по международным стандартам. Но так должно быть везде.

— Олег Павлович, вы сказали: наш земляк делает пересадку сердца. А в Челябинске это возможно?

— Сама по себе эта операция — не самая технически сложная. В любом государстве, хоть в Германии, хоть в Америке, проблема связана в первую очередь с дефицитом донорских органов. У нас в России проблемы трансплантологии за последние три года очень серьезно сдвинулись. Наконец-то приняты законодательные документы, определяющие порядок этой процедуры, все вопросы решены на уровне квот. Федеральная программа позволила нашему ведущему учреждению, Федеральному институту трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова, в прошлом году сделать более 100 пересадок сердца. Очень мало клиник в мире, выполняющих столько трансплантаций. Особенно если учесть, что четыре-пять лет назад их в России практически вообще не делали.

Мы тоже думаем обсудить вопросы трансплантологии сердца в Челябинской области. Как я уже сказал, дело не в самой операции, проблема в организации, в ней задействовано много учреждений и служб. Должна быть принята соответствующая программа, это серьезная финансовая нагрузка, в том числе и для региона.

Результаты пересадки сердца сегодня потрясающие. Люди, стоящие в листе ожидания с прогнозируемым сроком жизни — меньше года, уходят просто на другой уровень. Начинают полноценно жить, работать. По мировой статистике, люди с пересаженным сердцем живут больше десяти лет, есть уже и пятнадцать, и дольше. Но для этого должна быть очень серьезная организация финансового обеспечения. Только препараты для профилактики отторжения донорского органа выливаются под миллион рублей в год. А такую кардиохирургию нужно ставить на поток. Потому что чем больше будет таких операций, тем лучше результат.

— Но ведь донорское сердце живет всего три-четыре часа после изъятия.

— Высокие технологии изменили сроки. Раньше изъятый орган просто консервировался на короткий период, на сегодняшний день появились технологии и аппаратура, позволяющие поддерживать работу изолированного сердца в нормальном состоянии до суток. Даже во время транспортировки обеспечивается кровоснабжение органа, сохраняются все его параметры, оно продолжает работать. Это, конечно, очень серьезный шаг в развитии трансплантологии. Тем не менее, специалисты утверждают: чем быстрее сердце будет помещено в свое естественное состояние, тем лучше результаты.