64-летнего Валерия Павлова загубили доктора Брединской ЦРБ, так считает его сын

Александр Павлов считает, что похоронил своего отца по вине врачей Брединской центральной районной больницы.

«В стационар хирургического отделения (реанимации) 26 декабря 2015 года попал мой отец Павлов Валерий Николаевич с ожогами, привезли его на машине вполне вменяемого, думали, обработают все и домой. А получилось его ввели в кому от болей, и что там происходило дальше, мы как родственники и дети не знаем, нас не пускали, выгоняли и ничего не говорили, в каком он состоянии.

Сказали, что переведут в Челябинск в ожоговый центр, но места так нам и выделили, их нет, отвечал заведующий. Били тревогу и через главу Варненского района Моисеева К.Ю. мы добились места на Румянцева в ожоговом. Через 17 дней привезли уже туда труп, как сказали врачи, и 18.01.2016 года отец умер.

Заключение - сепсис. В наше время это вообще не должно быть так в современной медицине. Ожоги не обработаны даже сверху, не снята была кожа обгоревшая. Врачи халатно отнеслись, праздник же наступал на пятки. Пожалуйста, сделайте тщательную проверку в этой больнице, там издеваются над людьми».

О врачебных ошибках этого учреждения среди местных жителей уже давно идет молва. Многие семьи в округе имеют претензии к брединским докторам. Семья Павловых не стала исключением.

26 декабря 2015 года в поселке Гогино в доме Валерия Николаевича произошел пожар из-за замкнувшей проводки, затем последовал взрыв природного газа.

64-летний пенсионер собирался ехать на рыбалку. Пока прогревалась машина, он чистил снег со двора. Когда стал открывать дверь в дом, его накрыла взрывная волна. Загорелись трико и бушлат, которые были на нем, пламя перекинулось на руки, обожгло лицо.

В этот момент в доме находился его престарелый отец, которого он пытался вытащить. 86-летний Николай Павлов надышался угарным газом и скончался по приезду скорой помощи.

- Когда я узнал о случившемся, сразу прибежал к дому отца, - рассказывает сын Александр. – Папа бегал по двору с обожженными руками и лицом, тушил огонь, раздавал команды. Я смотрел на него и думал, что все обошлось, раны вроде как не серьезные, врачи смажут их, да и отпустят его домой.

Увезли пострадавшего в сознании и при памяти в больницу Бредов. Вечером сын приехал навестить отца. И вдруг услышал от дежурного врача Ануара Тулегенова, что он находится в реанимации без сознания, дыхательные пути не повреждены, подключен к аппарату искусственной вентиляции легких.

Александр расстроенный уехал домой. На следующий день по телефону ему сообщили, что состояние отца тяжелое, ожог составляет 30-45 процентов.

Странно, что другим родственникам о состоянии здоровья больного медики отвечали по-разному. Снохе младшего сына Николая, которая звонила с Сургута, сказали, что состояние хорошее, что лежит он без аппарата, сам поел.

- Мне не говорили, что он тяжелый или совсем плохой, - говорит Варвара Павлова. – Его, по всей видимости, ввели в искусственную кому, чтобы просто-напросто не смотреть за ним.

- Мы с сестрой отца стали каждый день задавать вопрос главному врачу о переводе отца в Челябинский ожоговый центр, - продолжает рассказывать Александр. - Ответ слышали один: «там нет мест, попробуйте сами похлопотать».

Тогда моя тетя Татьяна Николаевна, директор МОУ ООШ села Александровка, обратилась за помощью к главе администрации Варненского муниципального района Константину Моисееву. Он все устроил, 11 января договорился о переводе в Челябинск.

Однако теперь врачи заявили о том, что наш отец стал совсем плохой, не готов к транспортировке и его не на чем везти, нет реанимобиля. Сказали, что соберут консилиум и решат, как быть. Нас непременно пообещали поставить в известность.

Ночью 12 января, не предупредив родственников, врачи повезли мужчину в ожоговый центр. От Бредов до Челябинска около 400 километров, к восьми утра Валерия Николаевича доставили в центр с давлением 20/50 и обезвоживанием, почки начали отказывать. К тому же у мужчины уже стал развиваться сепсис, 18 января он умер.

- Случай изначально был тяжелый, - комментирует главный врач Брединской центральной районной больницы Бахыт Тулегенов. – Все, что зависело от нас, мы сделали – госпитализировали пациента в реанимацию, интубировали и перевели на искусственную вентиляцию легких, потому как был ожог верхних дыхательных путей.

Нам сейчас сын умершего пытается устроить судилище, обвиняет, что мы загубили и залечили его отца. Это не так. Пациент поступил с обширными и глубокими ожогами III-IV степени более 30 процентов поверхности тела. С первого дня он был под контролем у специалистов ожогового центра Челябинска.

В просьбе о переводе в первые дни после отведения из ожогового шока, было отказано из-за отсутствия мест в реанимации ожогового центра.

Александр Павлов настроен решительно и намерен в судебном порядке разбираться в смерти своего отца.

В настоящее время в Министерство здравоохранения Челябинской области пришло обращение из Росздравнадзора с просьбой разобраться в этом деле. Министерство досконально проверит, как все было на самом деле.

В ожоговом центре отказались от комментариев, сказав лишь о том, что транспортировка ухудшила состояние Валерия Николаевича.

Ужас ситуации и личная трагедия Александра Павлова состоят в том, что три года назад он похоронил маму по недосмотру и халатности врачей этой же брединской больницы.

- В октябре 2013 года ее положили на операцию, - рассказывает Александр. – Должны были удалить камни в желчном пузыре. Разрезали, но операцию не провели, потому как заподозрили рак печени. Нам ничего не сказали об этом, камней не показали, не отдали, выписали, домой она пришла желтая.

Мы поехали в Карталы, сдали анализы на онкологию, на которые, по идее, должны были направить врачи перед операцией, рак подтвердился. Операцию проводить ей было нельзя, время было упущено, когда мы, может, могли продлить ей жизнь. В декабре она умерла.

Наверное, можно было бы подумать, что Александр субъективен, потому как имеет свои счеты к брединским докторам, однако, таких историй в Гогино предостаточно.

Жительница поселка Мария Михайловна до сих пор не понимает, как можно было загубить ее племянника Владимира Лосякова. Парень страдал эпилепсией, утром пошел умываться и у него случился приступ, упал на печку.

Отвезли в брединскую районную больницу, ждали, просили перевода в челябинский ожоговый центр. Сотрудники больницы откладывали, ссылались на то, что нет машины для транспортировки. Когда привезли, было уже поздно. Врачи ожогового спрашивали: «Почему не обратились раньше?».

Пока прокуратура области сейчас будет задаваться этим же вопросом, половина жителей Брединского района уже открепились от центральной районной больницы и перевелись в Карталинскую.

P.S.: Когда верстался номер, в редакцию пришло еще одно письмо от родных 23-летней девушки, погибшей после операции в той же больнице Бредов.

16 сентября 2015 года Елена Зезюкова обратилась в районную больницу с жалобами на высокую температуру (39,6) и на боли в области копчика и правом боку. Врачи приняли решение сделать Елене операцию по удалению аппендицита.

После операции состояние пациентки ухудшилось, ее перевели в реанимацию. Затем отправили в ГКБ №1 Магнитогорска. Через четыре дня Елена умерла. В справке о смерти указана причина - токсическое поражение печени, неуточненное.