В театрах Челябинской области не осталось ни одного художественного руководителя

При этом творческие лидеры в большинстве театров остались. Но их «понизили», поставив в зависимость от директора, который по документам как раз и является первым лицом. А художественные руководители превратились в главных режиссеров. Произошло это еще в прошлом театральном сезоне, тихо, без скандала. На театральных сайтах, афишах, программках должность «художественного руководителя» осталась, а фактически ее нет. Что же произошло?

- Должность художественного руководителя никто не упразднял, и из списка должностей она не выведена, - говорит министр культуры Челябинской области Алексей Бетехтин. - Но по всей стране идет процесс замены художественных руководителей как первых лиц театра на директоров. И в первую очередь это связано с вопросами экономики. Чтобы управлять театром, необходимо знание законодательства, бюджетного кодекса, массы законов и подзаконных актов, которыми должен владеть и очень грамотно апеллировать руководитель. Если этого нет, театр сваливается в экономическую яму. С 90-х годов театр становится директорским. И этот процесс, так звезды сошлись, обострился именно сейчас.

Ключевой момент: главным в театре становится именно директор, у него право первой подписи. А главный режиссер, несмотря на то, что более известен и многие зрители ассоциируют театр с его именем, - находится в подчинении у директора.

- Если вспомнить историю челябинских театров, единственным художественным руководителем с правом первой подписи был Наум Юрьевич Орлов. Уже много позже возник худрук театра оперы и балета Денис Северинов, в драму пришел Гурфинкель, впоследствии приведший театр к банкротству. Чехарда с худруками и директорами и вопросом «кто первее» продолжалась до недавнего времени. В оперном и камерном театрах мне было непонятно, кто же там первое лицо. Спрашиваю: почему план по билетам не выполнили? Директор говорит: это худрук принимает решение ставить такие спектакли. А худрук отвечает: я ставлю то, что надо, директор плохо продает билеты. Мы сейчас привели в порядок учебные и культурные учреждения - руководитель должен быть один. И так как тенденция идет к тому, что театр директорский, мы решили, что директор должен быть ответственным за театр.

Но так ли хорош директорский театр? За комментарием мы обратились к Павлу Рудневу - театральному критику, педагогу ГИТИСа (РАТИ).

- Эффективность «директорского театра» бесспорна, и соблазн велик, - подтверждает Павел. - Основная проблема провинциального театра - это дефицит кадров, крайне малый ресурс специалистов крупного уровня. Столицы высасывают кадры, а у провинциальной культуры, как правило, есть мало аргументов, чтобы удержать художника на посту (правда, чаще его и не удерживают вовсе, а попросту вытесняют). Поэтому в 1990-е и 2000-е действительно так называемые «директорские театры» оказались эффективным способом организации театрального дела именно в провинции, где текучка кадров, сменяемость людей на руководящих постах очевидна. Но надо четко осознавать, что соблазн признать «директорский театр» панацеей, лекарством от всех болезней - опасный соблазн. Театр может быть «директорским» на какой-то (скажем, кризисный) период, но не навечно. Театр может быть «директорским» только при наличии просвещенного менеджера во главе театра, а не просто директора-завхоза и снабженца.

Алексей Бетехтин говорит о том, что до должности худрука нужно еще дорасти. Павел Руднев справедливо замечает, что если директор - первое лицо, нужно дорасти и до должности директора. Иначе «дело ограничится личными, весьма не обширными связями и спектаклями, единственная цель которых - коммерческий успех любой ценой».

- И если уж совсем впрямую говорить о челябинской ситуации, то явные проблемы двух главных театров города, скажем так, не слишком ярких в своей работе, (речь о театре драмы и ТЮЗе, ныне театре молодежи. - Авт.), как раз именно в отсутствии крупной творческой фигуры в руководстве, - считает Павел Руднев. - В функции худрука входят две важнейшие вещи, с которыми простой управленец и снабженец не справится. Это, во-первых, репертуарная политика, где нужно просто элементарно читать не менее двух-трех текстов в день и уметь ответственно отбирать, где нужно твердо, на зубок знать российский рынок режиссуры, понимать цену каждого. Во-вторых, еще более сложная задача: воспитание артиста. А это подвластно только худруку с мощными педагогическими навыками. Хороший худрук выстраивает судьбу артиста, как скульптор вытачивает модель. И ни один самый отличный директор не способен, приглашая по пять-шесть режиссеров со стороны, которые приезжают на два месяца и уезжают, образовать и вырастить труппу, провести ее через время и историю. Ребенку (а любой артист - ребенок) отец нужен, а не воскресный папа.

Павел Руднев признает, что поиск худрука (если говорить о Челябинском театре драмы) может быть долгим и мучительным. Но если мы начнем считать директорский театр более эффективным, то и сам предмет поиска в скором времени просто отпадет. Что же касается вопросов экономики - сейчас они не менее важные, завтра станут более важными, а послезавтра - единственно важными в театре. Вопросы творчества будут все дальше отходить на задний план. И настанет такой момент, когда директор скажет режиссеру: «Мы не будем ставить этот спектакль, потому что я не продам на него билеты».