Перспективы в России ювенальной юстиции обсудили на «круглом столе» в Челябинске

Перспективы в России ювенальной юстиции обсуждались недавно на заседании «круглого стола» в Челябинском педагогическом университете. Законопроект о внедрении в нашей стране этого элемента западного права находится в Госдуме. Его сторонники указывают на гуманистическую суть идеи: максимально гибко подходить к наказанию подростков, совершивших правонарушения. Провозглашаемая цель - уберечь их от тюрьмы и ее пагубного влияния.

Вместе с тем в судебной практике европейских стран сложилась система, при которой ребенок выступает равноправной со взрослыми стороной процесса. Проще говоря, чадо имеет возможность, будучи несовершеннолетним, подать в суд на родителей и добиться их наказания. Следовательно, автоматически подразумевается активное участие государства в сугубо семейных конфликтах. Противники законопроекта указывают на открывающуюся возможность шантажа государством своих граждан посредством детей и опасность разрушения института семьи. Эти опасения разделяет участница и один из вдохновителей обсуждения этой темы преподаватель ЧелГУ, кандидат педагогических наук Татьяна Артишевская.

- Татьяна Михайловна, согласитесь, в термине «ювенальная юстиция» ничего плохого нет. Почему бы не защитить провинившегося ребенка от излишне сурового наказания? Не кажется ли вам, что, рассказывая об ужасных последствиях ее внедрения, мы передергиваем понятия?

- Сейчас в русский язык пришло очень много слов, называемых «амебами». Это слова без корня. Они не дают точного определения содержанию. Например, в систему ювенальной юстиции входит такое слово, как «технология». Как это слово определять? У фашистов тоже была своя технология. При подготовке к форуму, на котором я выступала с докладом на тему «Сокрытие социально важной информации как форма лжи», я провела (кстати, до сих пор продолжаю людей об этом спрашивать) опрос трехсот респондентов разных возрастов, профессий, статусов.

В подавляющем большинстве люди отвечали, что им непонятна эта терминология. Они не знают, что такое ювенальная юстиция и слышат об этом первый раз. Об этом не знают и студенты-журналисты! Почему?! Кому-то и зачем-то важно эту информацию скрыть.

Поэтому, может быть, в самом термине и нет ничего плохого, но если учитывать реальность, приходится констатировать: понятие «ювенальная юстиция» пришло к нам с Запада, где общественная жизнь (не фасад, а более глубинные ее процессы) не столь гуманны, как принято считать. К тому же западная культура нам по большей части чужда. У нас есть своя, взрощенная, свои корни, традиции.

Кстати, система работы с трудными подростками у нас тоже есть. Ее можно совершенствовать, не прибегая к иноязычным заимствованиям. Коверкая ими родной язык, мы лишаем себя духовных корней. С любым термином приходит не только словарная трактовка, но и реальная, в том числе негативная практика, с которой он ассоциируется. А реальность такова, что многие семьи в Германии, Франции, Нидерландах живут в страхе лишиться своих детей. Мы об этом мало знаем, так как подобная информация воспринимается как частный случай, а не событие глобального масштаба. Но случаев таких много, и они драматичны.

Настораживают и противоречия, звучащие из уст сторонников ювенальной юстиции: с одной стороны, в ходе обсуждения нам предлагают провести референдум с вопросом, надо ли внедрять. В то же время говорят, что ювенальная юстиция в России фактически уже есть.

- А она есть?

- Буквально на днях мне рассказали случай, как 15-летняя дочь, поссорившись с матерью, написала на нее заявление. У матери отобрали не только дочь, но и второго ребенка. Девочка одумалась, каждый день плачет, ведет себя явно девиантно, но обратный путь не так прост. Неизвестно, чем все закончится. Скажите, кому будут нужны люди с надломленной психикой? Не случайно, говоря про ювенальную юстицию, приводят в пример подростков. Потому что они всегда трудные, всегда бунтуют. Но разве до ювенальной практики в нашей стране из таких подростков обязательно вырастали преступники?

- Почему сейчас, еще до принятия закона, некоторые исполнители, судя по вашим словам, проявляют рвение, чтобы отнять ребенка?

- Неужели вы столь наивны? Система ценностей (семейных, в первую очередь) в России перевернута с ног на голову. Это создает хорошие условия для любителей ловить рыбку в мутной воде.

- Да кто ж они такие, эти любители?

- Служащие различных структур, в том числе государственных, которые боятся потерять статус и некую власть. Ощущение собственной возможности влиять, пусть даже разрушая, компенсирует их комплексы неполноценности. Забирают ведь детей не психологи и чуткие, талантливые педагоги, которых, как штучный товар, очень мало, а люди с притупленными эмоциями. Детей иногда изымают искусственно.

Например, в полноценной и положительной семье случается неожиданное событие - какой-то врач якобы обнаруживает в моче у малолетней дочери сперму. Отца-бизнесмена обвиняют в педофилии и приговаривают к тюремному сроку. Жена, чтобы доказать абсурдность действий суда, бегает по инстанциям, чтобы спасти любимого человека. В это время представители органов опеки забирают детей из этой семьи, мотивируя тем, что дети остаются без присмотра. А дальше бизнес разрушен, отношения разрушены, и вместе с этим разрушена жизнь.

Именно страны Запада показывают сейчас рост числа самоубийств на этой почве, и это факт. Или ситуация с семьей Владимира Фернандоса, бизнес которого точно так же разрушен, только руками его жены. И заметьте: это показывают по нашему, контролируемому телевидению. В контексте той роли, которую играет телевидение сегодня, такой показ воспринимается не как стремление СМИ предать огласке возмутительный факт, а как предупреждение: управа на человека всегда найдется, в том числе через детей.

- Но иногда вмешательство в семью со стороны необходимо. Типичный случай: родители пьют, дети без присмотра…

- Пусть это станет ролью авторитетных общественных организаций: наблюдать за семьей, помогать, влиять, возможно, в исключительных случаях на время забирать ребенка. Подчеркиваю: в исключительных и на время.

- Такие организации уже есть?

- Сомневаюсь. Но давайте обсуждать механизмы их создания. Процесс не быстрый, однако это лучше государственного вмешательства с опорой на административную логику. Семья - очень тонкая, индивидуальная, всегда особенная материя отношений. И логический подход здесь иногда бессилен. И потом, я уверена: с семьями алкоголиков, в случае торжества ювенального права, в России никто разбираться не будет: там нечем поживиться - одна головная боль. Под удар попадут те, кому есть что терять, на кого можно надавить и кто готов, в случае чего, платить.

Ратующие за ювенальную юстицию приводят в пример Западную Европу. Но, во-первых, там тоже все не гладко (изъятие ребенка из семьи, как его ни обосновывай, - всегда трагедия). Во-вторых, если европейские суды, отбирая детей, руководствуются представлениями о должном (какими бы противоестественными для нас они ни были), у нас основной движущей силой является коррупция и желание более сильных и беспринципных поживиться за чужой счет.

- То есть у нас эта система «выстрелит» гораздо мощнее, чем это происходит на Западе с отлаженными механизмами сдержек и противовесов?

- Совершенно верно! Это золотая жила для части чиновников. Причем, обратите внимание: на Западе эта система полностью автономна, не подотчетна никому. И это навязывают нам, чтобы уничтожить, развалить и институт семьи тоже.

- Кто навязывает?

- Евросоюз. Запад как совокупность коммерческих и политических институтов.

- Не слишком ли много конспирологии? И потом: в России я с трудом представляю себе структуру, которая не была бы встроена в вертикаль. В нашей ситуации, как мне кажется, уместнее говорить об очередном рычаге давления на людей. Впрочем, тоже конспирологическая теория.

- Одна теория не исключает другую. К тому же, я согласна с тем, что в нашей стране негатив усилится наличием вместо жестких механизмов права - круговой поруки. Тем не менее ювенальная юстиция - инструмент давления не только на каждого конкретного человека внутри страны, но и на Россию в целом извне. Это часть противостояния культуры Запада с нашей культурой.

- Можно подумать, наши традиции были незыблемы до тех пор, пока 20 лет назад проклятый Запад не начал нас развращать.

- До этого мы противились развращению…

- …сами разбивая представления о семье как ценности. Например, в правление Сталина (если верить книгам, между прочим, советских авторов) детей заставляли отрекаться от родителей - врагов народа. В более поздний период в действиях партийных и профсоюзных первичек тоже просматривались некие «ювенальные» элементы. Вспомним Высоцкого: «Кто мне писал на службу жалобы? Не ты? Да я же их читал!» О каком якобы традиционном для нас суверенитете семьи может идти речь? Помню, как ребенком цитировал идеологему: «Для себя жить - тлеть, для семьи - гореть, а для народа - светить». То есть хуже радения за интересы семьи только откровенный эгоизм. Да и в самой фразе советского периода «Семья - ячейка общества» есть что-то уничижительное по отношению к семье. То есть, когда мы говорим, что с помощью ювенальной юстиции нас пытается разрушить Запад, адекватно ли оцениваем источник угрозы?

- И в годы СССР было много хорошего. Не надо перечеркивать все. Но говоря о традициях, имею в виду русский менталитет, безотносительно советского периода. А в русских, крестьянских, традициях все-таки не было таких пороков, какие мы наблюдаем сегодня: народ был верующим. Агрессия вымещалась в праздничных боях «до первой крови» - стенка на стенку, деревня на деревню и только в те периоды, когда с полей был убран весь хлеб, в домах заготовлено на зиму. А весной снова работа, работа, работа. Не до агрессии. И принадлежность именно к своей общине была очень ценна. А община - объединение патриархальных семей. Семья - святое, на ней все держится. И чем бережнее в семье хранили память предков, чем больше почитали старших, тем устойчивее была семья и община в целом.

- А сегодня далеко не каждый из нас может назвать своих предков до четвертого колена. И это наследие не только прозападнических «лихих 90-х».

- Согласна. Но ведь и революционный слом 1917 года, последствия которого вы называете, - результат именно западного влияния.

- Неужели вы тоже верите в то, что Ленин - германский шпион?

- Дело в другом: идеологическая основа той революции корнями уходит в западноевропейские традиции.

- Разве не в русский бунт?

- Бунт был, действительно, русский. Но его вектор задавался идеологией, во многом заимствованной на Западе. В итоге наша безобидная забава - битва стенка на стенку - превратилась в братоубийственную войну. С красивой, на первый взгляд, ювенальной идеей - защитить ребенка от всех, в том числе собственных родителей, - будет то же самое.

Кстати, напрасно тезис о целенаправленном внешнем влиянии вы презрительно называете конспирологией. Оно - неоспоримый факт, обусловленный естественными процессами развития общества. Любое государство (или объединенная общей идеологией совокупность государств) стремится к экспансии - военной, политической, экономической, культурной. Особенно, если имеет для этого достаточно сил. Так было с Российской империей, Советским Союзом.

Понимаете, когда государство сильное и влиятельное, оно не утрачивает способности к заимствованию. Но, заимствуя элементы извне, адаптирует их под свою культуру. Мы же за два последних десятилетия привыкли свое исконное, пережитое, выстраданное подстраивать под чужое. Результат будет очень трагичным.

- Все-таки непонятно, зачем прагматичному Западу тратить усилия на наше развращение. В своем нынешнем состоянии мы уже не способны угрожать чьим-то интересам.

- У нас, например, еще есть природные ресурсы. При идеологическом господстве, встраивании России в свою экономическую модель и систему ценностей Западу их легче получить. Отсюда - идея глобализации, не противоречащая, кстати, культу индивидуализма и финансовой успешности. Знаете, чем это может обернуться на бытовом, семейном уровне, в случае торжества ювенального закона? Придет инспектор и заявит, что родители не способны обеспечить ребенку должного материального комфорта. Сошлется на некие европейские стандарты. А у нас, вы знаете, три четверти семей этим стандартам не соответствуют. И как быть?

- Действительно, Татьяна Михайловна, как быть? Закон принимают парламент и президент. То есть политики. На политику мы уже давно не влияем (будем честны). Полная беззащитность. Причем на этот раз - в отношении самого сокровенного и дорогого.

- Сложный вопрос. Мне кажется, люди станут просто физически оборонять своих детей. Имеющие оружие будут стрелять. А массовая стрельба - общенациональный бунт.

- Все по исторической спирали?

- К сожалению… Но шанс избежать этого еще есть.