Правительство вне политики

Назначение на пост заместителя главы области министра сельского хозяйства Ивана Феклина стало в регионе политической сенсацией. Его личность прочно ассоциировалась с предыдущим правительством, с которым у нынешнего губернатора отношения складывались сложно. Однако вместо предсказываемой отставки Иван Феклин теперь курирует, помимо сельхозотрасли, еще и промышленность. О перспективах подведомственных отраслей и политической стойкости вице-губернатор рассказал в интервью сайту MediaZavod.ru.

- Иван Евгеньевич, вам губернатор наверняка поручил что-то конкретное.

- В сельском хозяйстве - достижение показателей, которые мы обязались достичь.

- Перед кем обязались?

- Перед Минсельхозом России. В промышленности - огромное количество предприятий, где есть серьезные проблемы. К примеру, у «Станкомаша», автоматно-механического завода и ряда других. Задача, поставленная губернатором, - оказать содействие именно им. Иногда встречаются проблемы с собственниками, преследующими в ущерб заводам свои интересы. Где-то нужно довести до логического завершения процедуру банкротства или внешнего управления. К примеру, «Станкомаш» практически, стоит. Средств оборонного заказа недостаточно. Мы сейчас ведем переговоры с разными инвесторами, чтобы найти возможность запустить завод в работу. Площади пустовать не должны.

- Каждое из убыточных предприятий несчастно по-своему. Или можно выделить концептуальное ядро, раздробив которое можно решить целый комплекс проблем в промышленности?

- Самые сложные те, что были ориентированы на военно-промышленный комплекс. Заказов меньше - предприятие останавливается, люди расходятся, площади пустуют. И что делать? Увеличить объем оборонного заказа проблематично.

- Простите, а на часть из 20 триллионов рублей, выделенных президентом на оборону, вы не рассчитываете?

- Безусловно, наши предприятия рассчитывают на эти деньги. И, разумеется, часть из них придет к нам. Но какая именно доля достанется нашему региону, говорить рано. Сейчас федеральная военно-промышленная комиссия определяет, какое именно направление оборонного комплекса следует развивать. Такого количества вооружения, производимого заводами Челябинской области, сегодня не нужно. Не думаю, что мы будем основными получателями денег, выделенных на оборону.

- То есть главную ставку в промышленности вы делаете не на госбюджет, а на привлечение инвесторов?

- Понимаете, проблемные заводы давно простаивают. И чем дольше они простаивают, тем интенсивнее уменьшается интерес инвесторов к ним. Цех, когда не используется, начинает просто разваливаться: от протечки крыши до основания. Когда-нибудь его станет проще снести. Поэтому сейчас важнее всего как можно быстрее заводы реанимировать. Пусть даже там кастрюли делают, главное, чтобы площади использовались. Потом можно развиваться. Но важно сохранить предприятие, рабочие места.

- Представьте: вы не вице-губернатор, а потенциальный инвестор. Ну и зачем вам «Станкомаш»? Будучи заместителем главы области, какие аргументы выдвигаете, чтобы продать не самый привлекательный актив?

- Строительство нового имущественного комплекса, сопоставимого с предприятиями, проходящими процедуру банкротства, стоит совершенно иных денег, нежели покупка того, что есть. Там же сосредоточены все коммуникации: вода, газ, электроэнергия. Все подведено. Кстати, птицефабрики сегодня мы строим в чистом поле. Строим дороги, проводим к ним газ. К примеру, площадка в Нагайбакском районе обходится более чем в пять миллиардов рублей. Объем производства мяса птицы - 50 тысяч тонн в год. Умножьте 50 тысяч тонн на цену килограмма мяса в 70 рублей и получите годовой оборот в 3,5 миллиарда. То есть первый год убыточный. Иное дело - готовые промышленные площади чуть ли не в центре Челябинска. Соотношение затрат и прибыли по степени выгоды для инвестора несопоставимо с сельхозпроизводством. Строительство цеха, аналогичного тому, что на «Станкомаше» (площадью 25 тысяч квадратных метров), обойдется в три миллиарда рублей. Сегодня есть возможность приобрести его за 200-300 миллионов. Согласитесь, есть разница. Сэкономленные миллиарды инвестор может вложить в оборудование, чтобы начать выпуск совершенно новой продукции.

- Почему при всех очевидных плюсах инвесторы за 20 лет так и не пришли? И что сейчас происходит такого, что может их привлечь?

- На самом деле, процесс вхождения в регион инвесторов идет постоянно. Но сегодня принципиально совершенствуются подходы к их привлечению. В поселке Малая Сосновка по решению губернатора создается инфраструктура для будущей промышленной площадки. Подводятся дороги, другие коммуникации. То есть, мы не навязываем потенциальному покупателю старье. Мы говорим: хотите освоенную площадку возле центра города - пожалуйста. Она дешевая, но заточена под производство определенного профиля. Желаете начинать с нуля - отлично: есть благоустроенная территория за городом. Последняя актуальна для инновационного производства - компактного и с индивидуальными параметрами.

- Есть разница между технологиями привлечения инвесторов в сельское хозяйство и в промышленность?

- Никакой разницы. Экономические процессы, происходящие сегодня в сельском хозяйстве, характерны и для промышленности. Схемы взаимодействия с правоохранительными органами, судами, инвесторами, конкурсными управляющими абсолютно одинаковы.

- Потому губернатор назначил своим заместителем именно вас?

- Возможно.

- Об этом еще поговорим, но сейчас хотелось бы остановиться на специфике производства кур и кастрюль. Кур едят практически все, а наши кастрюли, может оказаться, никому не нужны. Промышленникам разве не сложнее угадать спрос?

- Согласен, сложнее. Поэтому хорошо, что есть отрасли, в которых область занимает лидирующее положение: маталлопрокат, трубы… Туда идут инвестиции, по своему объему не сопоставимые с вложениями в сельское хозяйство.

- А это не усугубляет моноструктуру нашей экономики, зависимость от металла?

- Приведу пример ЧТЗ, который активно развивается. Это отрасль, альтернативная металлургии. Кроме того, сегодня темпы роста предприятий машиностроения выше металлургических. Спрос на металл временно снизился, тогда как на тракторы и грузовики - растет. Есть и небольшие компании, занявшие нишу поставок своей продукции ведущим отраслям страны. Стереотип о том, что мы делаем акцент лишь на производстве металла, устарел. Наша задача не просто производить металл, а научиться перерабатывать его на территории области.

- Почему, на ваш взгляд, этот посыл не был реализован до сих пор?

- Не было платежеспособного спроса. А не было его потому, что страна, едва выбравшись из кризиса 90-х, попала в кризис 2008 года.

- Но развитию спроса на все южноуральское мешает конкуренция. В том числе с зарубежными производителями.

- И с зарубежными, и отечественными производителями. Но каждый должен занимать свою нишу в соотношении цены и качества и определенных технических характеристик продукции. Сегодня наши сельхозпредприятия берут за рубежом посевной комплекс по цене 15 миллионов рублей. Цена российского посевного комплекса - 7 миллионов. Можно найти покупателя и на 15 миллионов, и на 7. Заметьте, обслуживание импортной техники обходится очень дорого, запасные части стоят недешево. Кроме того, требуется организация сервисных центров, а это тоже выливается в копеечку для потребителя. Южноуральский фермер не сможет приехать за запчастью к американскому производителю в Штаты так, как он может приехать на ЧТЗ.

- Однако еще грядет и вступление в ВТО.

- То, что вступление в ВТО создаст нам проблемы, в этом сомнений нет. Конкурировать на открытом рынке с западной техникой и оборудованием очень тяжело. Но у нас есть время до 2018 года, чтобы сориентироваться.

- Что такое 2018 год?

- Дата, начиная с которой правила ВТО будут действовать в России в полном объеме. Можно успеть подтянуть некоторые отрасли до конкурентоспособного уровня. Потому что даже при наличии брендов сельхозпроизводства (например, мяса птицы, молока) у предприятий могут возникнуть проблемы: технология еще не полностью отвечает мировым стандартам. То же - в промышленности. На коленке хороший трактор сегодня не сделаешь. Нужно доводить технологические параметры до мирового уровня.

- А как доводить? Времени очень мало. Будем честны: если бы не было шестилетнего люфта, такие предприятия, как ЧТЗ, УралАЗ, исчезли бы вскоре после вступления в ВТО.

- Подождите секунду: что значит исчезли бы? Сегодня же есть спрос на «Уралы».

- Это пока.

- Что значит «пока»? Точно так же он будет и через месяц, и через год. Есть потребитель этих «Уралов» - те же нефтяники, закупающие «вахтовки». «Урал» выигрывает своей проходимостью.

- Но ведь ВТО…

- А что ВТО? Вы хотите сказать, что после вступления в торговую организацию какой-нибудь импортный грузовик будет стоить так же, как «Урал»? Цена импортной техники останется заоблачной. Соответственно на нашу продукцию найдется свой потребитель. И потом: не только же Россия границы откроет, но и для российских производителей открываются границы. Это так же как сейчас наша сельхозпродукция свободно продается в других регионах, при том что на наших прилавках можно увидеть продукты самых разных, в том числе внешних фирм.

- Тем не менее губернатор старается привлечь в промышленность именно зарубежных инвесторов. Это потому, что времени на раскачку нет и требуются проверенные технологии?

- В этом, кстати, и есть отличие промышленности от сельского хозяйства. В село вкладывался в основном южноуральский бизнес. И здесь своя логика: в сельхозпроизводстве важно учитывать не только менталитет, но и климат. Промышленность более схематична и удобна для заимствования опыта.

- Можно самим не изобретать велосипед?

- Да.

- Иван Евгеньевич, последний вопрос: в чем секрет вашего повышения по службе? Вам же как активному представителю прежней управленческой команды при новом губернаторе прочили скорую отставку. И вдруг…

- Сегодня многие задачи, которые поставлены передо мною, ранее были завязаны на первом вице-губернаторе Сергее Львовиче Комякове. Именно с ним в течение недели мы провели несколько важных совещаний по проблемным предприятиям. Относительно старой и новой команды… Мне гораздо проще работается здесь. Когда неделю назад я был министром сельского хозяйства, минуя куратора, работал напрямую с губернатором. В прежней команде позволить себе такого не мог. С губернатором общался в основном Андрей Николаевич Косилов. Он и доводил до первого лица области определенное мнение по тем или иным вопросам. А если говорить в целом, то именно эта команда настроена на результат. В этом смысле она более реалистичная и менее политическая. Экономика, я считаю, здесь приоритет. Те, кто в областном правительстве занимается конкретными вопросами, к политике не прикасаются вообще. По-вашему, тому же Сергею Комякову разве до политики? Да ничего подобного!