Молодые политические активисты Челябинска: кто они?

Принято считать, что политика в России - это одна лишь Москва и, в лучшем случае, Санкт-Петербург. Это не так. В регионах есть люди, которые, не принадлежа ни к каким «элитам», хотят влиять на жизнь в стране. Как правило, это молодежь, рожденная после или незадолго до распада СССР. Им не успел въесться в мозг советский принцип «начальник всегда прав». Они не боятся критиковать и подвергать сомнению все, что происходит вокруг.

Самому старшему герою этого интервью нет тридцати, младшему - шестнадцати. Некоторые из них хотят сменить власть, другие активно ее поддерживают. Объединяет их всех желание участвовать в реальной политике.

Анна Павлюк - студентка 3 курса факультета журналистики ЮУрГУ, наблюдатель от партии «Яблоко» на выборах 4 декабря 2011. Один из создателей информационно-развлекательного портала FeelMore. Любит артхаус, литературу XX века и кататься на велосипеде.

- Анна, почему ты пошла наблюдателем на выборы?

- Когда в 2011 в конце сентября стало известно, что Путин будет баллотироваться, все, конечно, очень возмутились и сразу стали говорить: "О Боже, что это будут за выборы! Опять придет Путин. Надо что-то с этим делать". Я случайно узнала, что "Яблоко" набирает наблюдателей, можно было отправить анкету через сайт. Со мной связались, и я пришла.

- Что больше всего запомнилось в работе наблюдателем?

- Я не сидела весь день на участке. Решила, что для одного избирательного участка двести человек, которые решили голосовать на дому - это как-то очень много и неправдоподобно. Я была уверена: там что-то нечисто. Люди, которые решили проголосовать на дому - это пенсионеры, инвалиды. На самом деле таких людей очень много, они живут очень плохо, за многих даже приходилось заполнять бюллетени, хотя это вообще-то противозаконно. Но когда ты видишь, что человек чуть не плачет, потому что не может ничего сделать, не может подписать бюллетень…это психологически тяжело.

- Ты была свидетелем фальсификаций, вбросов?

- Я уверена, что был вброс, но юридически доказать не смогу. Когда голосование закончилось и все бюллетени высыпали на сдвинутые парты, стали это все разгребать, было видно, что некоторые бюллетени лежат пополам согнутые, ровной пачкой и сгибом в одну сторону. Я все-таки нарушила правила, потому что мне нельзя было подходить к бюллетеням и трогать их, это может делать только комиссия. Но мне было очень интересно, что это за бюллетени. Они все были за "Единую Россию". Суть в том, что сделать с этим я ничего не могла, потому что на меня стали кричать, что я не имела права к ним подходить. Ты видишь проблему, но не можешь с ней ничего сделать, и это очень сильно бьет по желанию что-то делать.

- После такого печального опыта ты веришь в демократию и честные выборы?

- Это сложный вопрос… Конечно, верю. Но в то, что я могу что-то для этого сделать, уже не очень.

- Участие в политике популярно среди твоих знакомых?

- Обсуждать ее всегда актуально, а что-то делать - нет. Это кухонные разговоры. Я еще учусь с такими людьми, которые развивают ярую деятельность в профкоме. Ты сама понимаешь, что такое профком. Они предпочитают что-то делать, но совершенно забывают о политике, потому что им не нравится думать, что они каким-то образом относятся к правящей партии.

- Ты ходила на митинги? В Челябинске или в Москве?

- В Москве я, кстати, до сих пор не была. На митингах была дважды после декабрьских выборов, кипел мой разум возмущенный. Но тогда уже стало ясно, что мы выходим на митинги, видим, что нас много, но после этого ничего не происходит. Наверно, надо было проводить какую-то работу…

- Какую? В чем ты видишь альтернативу митингам?

- Митинги - это звено на пути к чему-то большему. Люди выходят на такие акции, они видят, что у них много единомышленников, после этого они должны организоваться в какую-то силу, которая начнет осаждать какие-нибудь муниципалитеты своими жалобами, например.

- Ты видишь себя кем-нибудь в политике?

- Сложно сказать. Сейчас я не уверена, что хотела бы связывать себя в будущем с политикой. Но время покажет.

- Какие темы тебя интересуют как журналиста?

- Глобально - меня интересует все. То есть я не считаю, что что-то более важно, что-то менее важно. И социалка интересна, и какие-то позитивные изменения. Политика тоже. О чем лично я хотела бы писать? Ты же знаешь про проект feelmore.ru? Вот я им занимаюсь, это мне интересно - лайфстайл, культура.

- Мысли уехать из Челябинска не было?

- Всегда есть мысль уехать туда, где живется вроде как лучше. Но уехать - это самое простое. Я не говорю, что где родился, там и пригодился. Просто, если сейчас я здесь, то почему бы не делать что-то здесь?

Александр Шипков - член федерального совета «Левого фронта». Увлекается музыкой, создатель музыкального сообщества о музыкальном жанре post-punk «DARK UNDERGROUND RADIO», которое попало в «Топ-10» музыкальных сообществ по версии журнала «Афиша». Читает труды по экономике, философии, социологии и психологии.

- Когда тебя заинтересовала политика?

- Я с детства ею интересовался. Ходил с родителями на выборы, узнавал, за кого они голосуют. Потом стал смотреть новости на канале «Euronews», на Первом канале и задался вопросом, почему темы у них одни, а выводы получаются разные. Стал читать, интересоваться. Потом у нас в классе появился так называемый «профессорский состав».

- А в протестное движение непосредственно как попал?

- Мой друг Кирилл Артюхов дал мне почитать книгу о молодежных политических движениях. Там было и про «Молодую гвардию «Единой России», и про АКМ, и про многие другие, как признанные экстремистскими, так и провластные. Я начал искать движение для себя. В 2010 году в Челябинске появилось сразу три движения. Первое - «В защиту органного зала». Я был на самом первом их собрании, но мне там особо не понравилось, потому что они отказались выдвигать политические требования. Второе - это «Стратегия-31». Я, Кирилл Артюхов и Андрей Линев стали организаторами самой первой акции челябинской «Стратегии». И третье - это движение в защиту бора. Вокруг этих движений начала сплачиваться инициативная группа челябинцев, которая впоследствии создала Гражданское движение Южного Урала.

- Ты придерживаешься левых взглядов? Почему?

- Я не проснулся с тем, что я левый. Это шло постепенно. Я считаю, что должна быть программа социальных реформ. Думаю, что в нулевые годы за счет денег, которые поступали из нефтедолларов, можно было провести социальные реформы, если бы их не разворовали. Контрактная армия, доступное жилье, доступный бензин – вот три наиболее необходимых реформы.

- Кого сейчас можно назвать лидером левого движения?

- Вообще, кого-то из левого движения лидером назвать сложно. Слишком большой разброс идеологий: социал-демократы, сталинисты, либертарные коммунисты… Слишком много течений, чтобы над ними всеми появился один лидер. Очень редкий человек способен на это. Удальцов (координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов - примечание автора) - самый популярный, но назвать его единоличным лидеров левого движения я не могу.

- Кто есть в Челябинске из левых, кроме «Левого фронта»? Чем вы занимаетесь?

- Есть еще так называемый Союз коммунистов - несистемная организация, и местное отделение КПРФ - системная. Левые занимаются агитацией, устраивают дискуссии, участвуют в общегражданском протесте. Сейчас главное - набрать активистов. Собираем помощь политзаключенным. Будем отправлять помощь Ивану Губкину, потом узникам 6 мая. Мое мнение таково, что сейчас узникам 6 мая неплохо помогают. Но у меня есть опасение, что через полгода про них могут забыть, тогда наша помощь станет нужнее, чем сейчас.

- Какое будущее у протестного движения?

- Протест будет политизироваться. Если около года назад на митинги выходило много беспартийных, то сейчас все расходятся по движениям, по партиям. Численность «протестантов» будет оставаться такой же, как сейчас - если не появится нового значимого повода. Например, принятие очередного несправедливого закона может стать таким поводом, как стало 6 мая.

Александр Корецкий - сотрудник фонда «Правовая миссия», член регионального политсовета ОДД Солидарность. Большой почитатель творчества Пелевина и Ницше. Не любит массовые крупнобюджетные фильмы.

- Почему ты решил участвовать в политической жизни страны?

- Просто я в 14 лет успел разочароваться в жизни, как говорится. Случайно набрел на радиостанцию «Эхо Москвы», а там Валерия Ильинична Новодворская (Валерия Новодворская - российский политический деятель, правозащитник - прим. «ЧР») говорит про «кровавый режим Путина». «Что за кровавый режим, - думаю, - интересно». Стал следить за новостями, потом и в Челябинскую политику залез. Первые шаги были в «Яблоке», как и у многих.

- А чем ты там занимался?

- На митинги ходил, но они были очень редко. Потом я пришел к нашей несистемной оппозиции, тогда она только формировалась. Просвещался понемногу, читал. Очень нравились на «Эхе Москвы» всякие сатирики типа Шендеровича, они меня вдохновляли. Новодворская, Латынина - благодаря им я проникся либеральными идеями.

- Ты говорил, что писал статьи. Что можно писать о политике в 14 лет?

- Писал про «хипстерские революции», вдохновлен был этой идеей. Я тогда больше делал курс на Москву, чем не Челябинск. Мне Челябинск был не интересен.

- Что ты называешь «хипстерской революцией»?

- Революция не низов, а среднего класса. Революция людей, которые имеют образование и какой-то достаток. Людей креативных, хоть этот термин уже много кто использует в качестве издевательства - «креативный класс». Я считаю, что время работает на нас. Сама власть провоцирует людей, чтобы они вышли на улицы и эту власть убрали. На самом деле тут должен быть и кризис, раскол элит. Я позитивно воспринимаю все расколы, которые происходят во власти.

- А кем ты себя тогда видишь в революционной ситуации?

- Человеком, который помогает активно взять власть, который придумывает новые идеи, размышляет о том, как построить новое государство. Кем буду я в этом государстве? На самом деле пока не знаю. Но у меня много идей в области образования. Главная фишка в том, что у современных школьников нет никаких стимулов учиться. Учителя просто выдают информацию и не думают о том, как ее воспримут. Должны применяться различные рычаги: социальные стимулы, психологические. Учитель должен быть прежде всего психологом. Он должен сделать так, чтобы человеку было интересно. И чтобы у человека еще был выбор, что ему воспринимать, что ему учить.

- Люди перестали выходить на улицы, потому что видят, что ничего не меняется. Что делать теперь?

- Мне кажется, здесь нужно перенять опыт нацболов, которые практикуют так называемые «акции прямого действия»: мирный захват административных зданий, учреждений.

- Ты поддерживаешь методы нацболов. В чем тогда твоя либеральность?

- Во взглядах на государственное устройство. Никто ни от кого не должен зависеть. Государство мне ничего не дало и не даст. Мне не нужны социальные льготы, я не за это борюсь. Я борюсь прежде всего за политическую свободу.

- Расскажи о «Школе призывника».

- Этому проекту уже несколько лет, его основатель - Алексей Табалов, сопредседатель Челябинского регионального отделения партии РПР-ПАРНАС. Мы курируем уголовные дела призывников в Челябинской области, представляем их интересы в судах, общаемся с военкоматами. Помогаем «откосить» на законных основаниях. В долгосрочной перспективе боремся за контрактную армию.

- А что думает твой отец о твоей оппозиционной деятельности? (Андрей Корецкий - главный редактор сайта uraldaily.ru – прим. автора)

- Мы раньше с ним очень ругались, но сейчас не разговариваем про политику. Мне кажется, у моего отца взгляды подстраиваются под конъюнктуру. Он, конечно, консервативен, но сказать, что он «путинец» - хотя он одобряет Путина - я не могу.

- Кем ты видишь себя в будущем?

- Честно говоря, пока не знаю. Но я надеюсь, что что-нибудь изменится. Появятся возможности реализовать себя в политике, в правозащитной деятельности.

- И как скоро это случится?

- Думаю, что лет через пять.

Анастасия Медведева - сотрудник пресс-службы Челябинского регионального исполкома партии «Единая Россия». Любит фотографировать и танцевать, имеет красный диплом по хореографии. Пишет песни и стихи.

- Расскажите, как ты попала в Единую Россию?

- Довольно простая история. С первого курса в университете начала вести активную студенческую жизнь: работала в управлении по связям с общественностью, в корпоративной газете, хорошо училась. Когда пришло время определяться, где же я буду работать, мне позвонил один мой преподаватель, сказал: "Настя, сходи на собеседование". Я пришла, а на следующий день мне позвонили и сказали, что я им подхожу.

- Ты там только из-за работы или по убеждениям?

- Изначально это был просто поиск работы, я понимала, что после университета устроиться в региональный исполком - это, как говорится, круто. Но это и мои убеждения. Вообще, каждое место работы для меня - это всегда мои убеждения. Я поддерживала как и в целом партийную линию, так и кандидатов от "Единой России". Когда ходила на выборы, за Путина голосовала, хотя многих это удивляло. Сейчас я ощущаю причастность к этой организации.

- Вас не смущает ставшая популярной критика "Единой России"?

- Я не имею привычки говорить о том, что все в мире идеально. Ясное дело, что где-то критика обоснована. Но я живу по принципу "критикуешь - предлагай". Да, критикуют. Но претензии в большинстве своем эмоционального характера. На эмоциях люди говорят, что все плохо и точка.

- Я процитирую несколько заголовков в СМИ разных лет о проблеме, которая актуальна и до сих пор: рост тарифов ЖКХ. 2003 год. Путин: "Проблему ЖКХ нельзя решить поднятием административных тарифов". 2005 год. "Путин потребовал прекратить "вакханалию" с услугами ЖКХ". 2006 год. "Путин недоволен ростом тарифов на ЖКХ". 2009 год. Путин: "Спекулятивное завышение тарифов ЖКХ недопустимо". Уверена, можно найти и более поздние примеры путинских заявлений примерно того же содержания.

- Мне сложно рассуждать о проблеме тарифов ЖКХ. Чтобы судить, в ней нужно хорошо разбираться. На уровне домовладельца я понимаю, что есть управляющая компания, домовое хозяйство, нужно бороться за свои права. С другой стороны, только на основании лозунгов нельзя сделать вывод, что он плохой кандидат.

- Посмотрим с другой стороны. Что положительное, по-вашему, сделал Путин?

- Сейчас очень много говорят о проблеме детей-сирот, про закон Димы Яковлева. Мне кажется, что это одна из положительных инициатив последнего времени. Я вижу, что в обществе к нему двойственное отношение. Непонятно, почему принятие этого закона рассматривается только в привязке к акту Магницкого. Я могу сказать, что на прошлой неделе представители Челябинского регионального отделения «Единой России» два раза посетили детские дома. Это не просто слова, это реальные дела. Вот она, реализация государственной политики на уровне региона.

- Вы ездили в интернаты, но разве от этого дети нашли родителей?

- Пока нет. Но это только начальный этап. Если принять за факт, что проблему детей-сирот можно решить только усыновлением, получится, что никакой другой помощи им не нужно. Но это же не так. Оставлять сирот без внимания в принципе нельзя.

- Если бы у вас была возможность, вы бы голосовали "за" или "против" Закона Димы Яковлева?

- Я бы голосовала "за", но с перспективой доработки.

- А в том виде, в каком он сейчас?

- Да. Думаю, да.

- Постарайтесь вспомнить все дела "Единой России", которые считаете хорошими и правильными.

- Мне бы хотелось отметить работу общественной приемной председателя партии «Единая Россия» Дмитрия Медведева в Челябинске. Я советую своим родственникам и друзьям обращаться туда, чтобы решить какую-то проблему. На региональном уровне реализуется 13 партийных проектов. Проблемы есть, но партийные проекты их решают.

- Вы могли бы когда-нибудь уехать из страны?

- Нет, уехать я не могла бы точно. Я на самом деле являюсь патриотом своей страны. В целом, мне кажется, во многих сферах жизни есть положительная динамика. Я сама родом из маленького города. Когда приезжаю в свой Чебаркуль и вижу, что там построили новый торговый центр, отремонтировали церковь, кажется, что все хорошо и жить мы будем хорошо.

Кирилл Артюхов - политолог, сопредседатель Челябинского регионального отделения ОДД «Солидарность», член политсовета Челябинского регионального отделения РПР-ПАРНАС. Наибольшее впечатление на Кирилла в свое время произвело произведение Джорджа Оруэлла «1984». Среди любимых авторов – Ремарк, Прилепин, Стогов; в кинематографе – фильмы Алексея Балабанова.

- С какого момента вас стала интересовать политическая ситуация в стране?

- С сознательного возраста, лет с 17-18. Непосредственно в политической жизни стал участвовать с 2010 года, тогда не состоял ни в какой партии. Первая акция, в которой я участвовал, была 31 июля 2010 года, это была первая акция Стратегии-31 в Челябинске. Тогда люди, которые были заинтересованы, познакомились и в дальнейшем стали вместе собираться на акции.

- Ваша роль в протестном движении?

- Я понимаю, что до какого-то момента мы были этакой рябью на политическом поле. Но с 2011 года стало понятно, что, как бы к несистемной оппозиции не относились, свою роль она играет. Протест как таковой никому не принадлежит, никакая организация не может взять на себя ответственность за него. Свои взгляды я склонен определять как демократические, больше склоняюсь к социал-демократии.

- Вы состоите в «Солидарности», но при этом принимаете участие в акциях «Стратегии-31». «Солидарность» - демократическое движение, а «Стратегия-31» довольно радикальна. Как это совместимо?

- «Стратегия-31» - не организация, это надпартийсное общероссийское движение в защиту 31 статьи Конституции. Я не согласен с тем, что его называют радикальным. Основное наше требование - соблюдение Конституции. Если это радикализм, то что говорить…

- Со «Стратегией» часто ассоциируются нацболы, поэтому складывается впечатление, что она радикальна.

- Может быть, это и верно, если говорить о Москве. Но в регионах участниками акций «Стратегии-31» становились совершенно разные люди. В Челябинской области нацболов нет вообще, мы не имеем отношения к Лимонову. Требование о соблюдении 31 статьи Конституции трансформировалось в требование соблюдения Конституции вообще.

- Я общалась с несколькими вашими знакомыми, которые довольно активно участвуют в политической жизни. У всех ваших знакомых активная гражданская позиция?

- Большинство моих знакомых формировалось в тех же условиях, что и я. Мы много знали о событиях в Москве, о политической жизни страны.

- Как быть с той часть общества, которую политическая жизнь в стране не интересует?

- Политическая активность развивается волнообразно, она имеет периоды подъема и периоды спада. Один из последних периодов подъема – декабрь 2011. Думские выборы и фальсификации, свидетелями которых люди часто становились, подстегнули многих, вызвали резкий рост протестных настроений, резкий рост численности протестных мероприятий. Митинг в Челябинске собрал несколько тысяч человек. Такой накал поддерживался первое время. Когда выборы 4 марта прошли, Путин остался у власти, общество погрузилось в некую апатию.

- А подпольная деятельность?

- Я не являюсь сторонником подпольной деятельности. Особенно в условиях, когда оппозиция находится под большим прессингом: обыски, задержания. Если оппозиция выйдет из законных рамок, то государство, пользуясь преимуществом в силовом плане, уничтожит ее как таковую. И я лично являюсь сторонником мирных методов, мы должны иметь моральное превосходство, мы должны показать, что ведем законную борьбу. Все зависит от нас самых и от того, насколько граждане России знают правду о происходящем в стране.