Уральский фермер стал знаменит в Интернете, высказав свое мнение об экономике страны

На майской сессии «Школы гражданских лидеров» в Челябинске среди прочих гостей выступал фермер из Свердловской области Василий Мельниченко. По-настоящему знаменитым он стал недавно, когда в Интернете появился видеоролик с его выступлением на Московском экономическом форуме. Пользователи назвали это видео, набравшее почти полмиллиона просмотров, характерно: «Мужик все по-русски объяснил».

Лейтмотив выступления характеризует одна, теперь уже почти крылатая фраза Мельниченко: «Уровень бреда в нашей стране превысил уровень жизни».

К своим 60 годам Василий Александрович успел многое. Еще в советское время взял почти разрушенное хозяйство и сделал его процветающим. В 1998 году хозяйство сожгли рэкетиры, а самого Мельниченко посадили в тюрьму за экономические преступления. Позднее он добился своей реабилитации. Недавно взял новое хозяйство, столь же запущенное. И снова успешно возрождает. У Мельниченко весьма нетривиальные и одновременно очень здравые взгляды на экономику, политику, жизнь. Его новая идея - объединить крестьян в общественное движение «Всероссийский сельсовет» для прямого разговора с президентом России.

- Я из старых советских цеховиков, всегда был настроен на то, чтобы зарабатывать деньги. Был замдиректора совхоза, имел несколько подсобных хозяйств в разных колхозах и совхозах. Для того чтобы была работа и деньги у колхозов. Животноводство давало мало. А вот производство, допустим, сетки-рабицы, шлакоблоков, черенков для лопат, строительные работы - все это давало деньги колхозам. Средняя зарплата в тех цехах, которые я организовал, была 1000-1200 рублей в 80-е годы. Мы работали качественно и быстро.

- А 1988 году вы стали директором сельхозпредприятия в Камышловском районе Свердловской области…

- Да, директор там отказался - 200 коров недоеных, кормов нет, дисциплина пала, осень. Это действительно тяжелые были годы, шла перестройка, начало сыпаться сельское хозяйство. Председатель райисполкома говорит: «Помоги». Место мне понравилось. Я согласился. Пошел по пути создания многопрофильной сельской экономики. Та самая диверсификация, как это сейчас называется. И уже через три года у нас работали пекарня, мельница, это помимо того, что, естественно, я был обязан сохранить поголовье скота.

Появились кондитерский цех, цех выделки кож, швейная мастерская, столярная мастерская, цех переработки рыбы. Открыли 18 магазинов по окрестным селам и деревням, в том числе один - в Екатеринбурге. Запустили цех по производству подвесных потолков. В те годы это была диковинка. Денег заработали столько, что сами себе построили дорогу. Четыре с половиной километра асфальта. Начали программу удержания молодых семей в поселке. Сегодня называется материнский капитал, но мы давали не деньгами, а натурой. Мы строили дом и хозяйство при очень серьезном участии женсовета и сельсовета. Общественность немного корректировала создание семей. Никто никого не заставлял, но рекомендации были.

- Это как?

- Просто разговаривали, что вот Мише на Тане жениться было бы неплохо. Потому что и с той, и с другой сторон семьи хорошие. Подталкивали: а ну-ка, присмотритесь друг к другу.

И знаете, семьи нормальные делались. И невзначай говорили: вы будете хорошей семьей, мы вам домик дадим. И потом в день свадьбы давали ключи и договор заключали: семье Ивановых дается пятикомнатный коттедж. В случае развода дом сдаете обратно хозяйству. Просто мы не хотели, чтобы были сироты. Поэтому велась пропаганда женсоветом: сошлись характером, не сошлись, а раз родили детей, давайте-ка выкормите их, выучите, а потом уже разводитесь. Мы не много успели, но семь семей у нас так образовалось - всего в поселке 200 жителей было. Результат: никто не развелся, все родили по трое детей, в договоре было так: при рождении третьего ребенка дом переходит в собственность.

- Это главное, что удерживало людей в деревне?

- Не главное. К нам из соседних деревень ехали работать. Зарплата ту нас была немного выше, чем в округе. Но даже не она людей удерживала. Был выбор работы. Если очень нужны были деньги - машину обновить, баню построить - конечно, шли на ферму. Там зарплата была выше, но приходилось пахнуть навозом. А если хотели пахнуть ванилью, то шли в пекарню. Но зарплата в 2,5 раза ниже, чем на ферме.

- Это вы так специально придумали?

- Мы старались поступать справедливо. Роль гражданского общества в то время у нас в деревне была просто высочайшая. Женсовет взял на себя детсад, школу и благоустройство деревни. Сельсоветы в 1994 году ликвидировали. Хотя мы взывали к власти: не делайте этого. Деревенская жизнь тоже нуждается в регулировании. Мы сельсовет переименовали в ТОС (Территориальный орган самоуправления), он заработал как настоящий сельсовет. Мы сохранили красный флаг. У нас была территория Советского Союза. Мы сказали: вы играйтесь в суверенитеты, а мы посмотрим, если у вас жизнь станет лучше, мы тоже станем членами РФ, а пока нам ничего не хочется менять в деревне. Мы долго не принимали гражданство новой страны. Хотели жить в Советском Союзе. Ностальгия такая по нашему «темному прошлому». Мы ни разу не получали субсидий и дотаций. Я абсолютный противник перераспределения бюджета. Работали, жили. Дорогу и жилье сами строили. Могли нанимать себе врачей. В 1992 году мы объявили, что построили коммунизм: электричество бесплатное, вода бесплатная, еда в столовой бесплатная. Взяли все на себестоимость. И знаете, нам нравилось так жить.

- Но пожить вам не дали…

-

В 1998 году наш поселок сожгли. 2 сентября вошел отряд казаков «Исетской линии Оренбургского казачьего войска», в голубых штанах, с портупеями, настоящие богатыри! Мы отказались платить за «крышу». Перед этим были долгие разговоры с главой района, с прокурорам, что «пацанам надо платить». Так заведено, все платят. Времена помните, какие - платили все и всем, даже непонятно, кому за что. Горели киоски, магазины.

Вот и наш поселок сгорел.

- Что было дальше?

- Люди разъехались. 10 лет шло следствие. С переменным успехом. В 2001 году пять женщин с нашего поселка добились встречи с В.В. Путиным. И он пообещал, что в течение недели все решится и поселок будет восстановлен. Через семь дней меня и председателя сельсовета арестовали. И это пережили. Как думаете, чем закончилось уголовное дело против поджигателей? По сроку давности прекратили.

Да, казаки виновны, но так как организации их больше нет, то и приговора нет. А это мы их ликвидировали через суд как незаконное воинское формирование. Но даже признав, не привлекли к ответственности ни прокурора, ни главу администрации. Хотя администрация незаконному воинскому формированию из бюджета давала деньги на содержание офисов, покупала легковые машины, на которых было красиво написано «Оренбургское казачье войско»…

- Теперь у вас новое хозяйство…

-

Четыре года назад меня позвали возглавить сельхозпредприятие «Галкинское». Трижды обанкрочено, четырежды продано. Скота нет, 20 лет ничего не пахалось. Мы начинаем его восстанавливать. И вы знаете, я снова не хочу субсидий. Не помню, чтобы хоть один телевизор не сказал про 126 миллиардов, выделенных российскому селу. Наверное, их хорошо поделили, правильно - министры, их замы, чиновники на местах. А городские жители недоумевают: ну козлы, эти сельхозники, сколько бабла им валится, а они все не работают, пьяницы и лентяи. Все не так. Мы на самом деле можем работать, производить продукцию, можем накормить и 140 миллионов человек. И могли бы даже продавать за рубеж. Но - у нас специфическая экономика…

- Почему вы против субсидий?

- Всегда был убежден, что нет убыточных территорий. Всегда был противником субсидий и дотаций. Почему это Москва должна нам давать деньги? Это мы, товаропроизводители, создаем ВВП. И это мы даем президенту деньги. А не они нам должны давать. Это мы должны решать, сколько денег для своей жизни оставляем, а сколько мы можем отделить и дать. Это и было бы настоящее местное самоуправление, ради которого придумывали 131-й закон. Это и была бы справедливая экономика.

- А в чем наша экономика несправедлива?

- Ну, например, сельхозпроизводителям в России кредит не доступен. Япония, Китай, Евросоюз сделали своим ставку максимум 1-3 процента. И даже кое-где 0,5 процента. Далее. Мы в своей стране самая пораженная каста. Нам электричество дают по 5 рублей за киловатт, а предприятиям Дерипаски, УГМК... - 1,26 - 2 рубля максимально. Мы платим 14 рублей акциза за литр дизтоплива. Они идут в дорожный фонд. Но наши трактора по дорогам не ездят…

К сожалению, сегодня в России труд не поощряется. Вот я требую закрытия бирж труда, называю их «клубами тунеядцев». Я никак не могу понять, как в необустроенной России могут быть безработные. Дорог нет, жилья приличного у двух третей населения нет. Вроде и деньги в стране есть. Так почему не работать-то?!

- Ну если у нас пока есть нефть и газ…

- Вообще, давайте решим, что нас не устраивает. А если устраивает, то нам надо смириться. Я, допустим, не исключаю, что мы можем договориться с правительством: а действительно, может, нам не нужно сельское хозяйство и легкая промышленность? Может, нам вообще никакая промышленность не нужна? Но тогда надо с президентом договориться: 25 тысяч рублей в месяц нам даются всем за то, что мы не работаем. Государство переселяет людей в мегаполисы, а вся территория сдается в концессию. Может, нас это и устроит. Но надо это сегодня открыто обговорить. Всем. Если президент скажет: ребята, мы действительно великая нация, почему это мы должны работать! У нас есть возможность не работать. Мы тут качаем газ, нефть. А чего это мы работаем, мы же для немцев, китайцев это делаем. Пусть они приходят и сами себе копают. А мы будем отдыхать, мы же лучший народ! И тогда 20 мегаполисов, которые разрабатывает минэкономразвития как концепцию развития экономики, будут уместны.

- Есть у нас и другая проблема - коррупция…

-

У меня убеждение, что наличие подлинного местного самоуправления ликвидирует больше 90 процентов причин, порождающих коррупцию. Когда люди решают, сколько платить денег, а покуда губернатор решает, сколько дать, сколько взять, коррупцию невозможно ликвидировать.

А вообще, границу рабства нелегально перейти невозможно. Все это сидит в нас. Соглашаемся мы с тем, что возможно обсуждать, какая коррупция хуже, какая лучше, она будет жить - одна лучше, другая хуже. А когда принципиально скажем «нет», то ее и не будет.

Мельниченко Василий Алексеевич родился в 1954 г. на Украине в крестьянской семье, с 1978 г. живет на Урале.

В 1995 году стал победителем Всероссийского конкурса проектов социально-экономического развития сельских территорий. В 1999 году начинается активная правозащитная работа Мельниченко. Он создает бесплатную юридическую консультацию для защиты прав и свобод граждан Камышловского района. В 2000 году общественные организации девяти сельских районов Свердловской области, объединившись в ассоциацию «Союз-Территория народной власти», избрали В. Мельниченко ее председателем. С января 2013 года - руководитель пилотного проекта «Новое село - новая цивилизация», реализуемого в Курганской, Омской и Свердловской областях, а также в Республике Башкортостан. Целью данного проекта является создание и внедрение модели развития сельских территорий с многопрофильной экономикой и способами наполнения местных муниципальных бюджетов.

19 февраля 2013 года состоялась церемония награждения лидеров агропромышленного комплекса России. Удостоен премии имени П.А. Столыпина.

Более подробная информация - на сайте.