В России должно быть больше российских продуктов

Парламентский сезон-2009 для депутата Госдумы Александра Берестова завершился его назначением в комиссию по работе с обращениями граждан общественных приемных Владимира Путина по УрФО. С обсуждения этой новости мы и начали разговор, посвященный итогам очередного законотворческого полугодия.

- Александр Павлович, чем продиктовано ваше новое назначение?

- На встречах с активистами партии «Единая Россия» Владимир Путин постоянно говорит о том, что надо идти в народ. Нынешнее переформирование партийной комиссии по работе с обращениями граждан - свидетельство реализации этого пожелания: надо глубже вникать в круг вопросов, волнующих россиян, точнее реагировать на их обращения, отвечать на письма и сигналы с мест в установленные законом сроки и по существу дела, а не отписками. Это особенно важно сейчас, в условиях кризиса, когда дестабилизировано промышленное производство, усиливается безработица, многие собственники перестают выполнять свои обязательства перед трудовыми коллективами, ссылаясь на сложности кризиса взаимных неплатежей между предприятиями за сырье и готовую продукцию.

Работа в расширенном составе, когда в комиссию вошли семь депутатов Думы, по числу федеральных округов, уже началась. В ближайшее время я планирую встречи с коллективами общественных приемных в Свердловской, Курганской, Тюменской, Челябинской областях, Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах. Кроме того, мы будем анализировать работу депутатских центров УрФО, выяснять причину роста числа обращений и жалоб, налаживать конструктивный диалог с представителями власти на местах и крупнейшими собственниками, искать и находить интересный опыт.

- По данным президиума Генсовета «ЕР», эффективность работы общественных приемных В. Путина оценивается в 20-25 процентов. Прокомментируйте эту статистику.

- Нельзя сказать, что работа в приемных не поставлена. Она ведется. Но я бы не хотел, чтобы у нас была этакая формальная гонка за результатом. Опыт показывает, что ни к чему хорошему это не приводит. Надо учитывать, что нередко граждане обращаются в приемную Путина с очень сложными проблемами, работа с такими инициативами не исчерпывается традиционным принятием мер. Такие проблемы, как формирование национальной идеи, реформирование образования, воспитания, судебной системы, не решить только в приемной. Но есть и конкретные обращения, по которым можно помочь.

- Вы полтора года работаете в составе аграрного комитета Госдумы. Помогает ли этот статус сдвинуть с места проблемные вопросы?

- Все познается в сравнении. Когда я работал в трех созывах ЗСО Челябинской области, мне казалось, что многие полезные законопроекты и законодательные инициативы теряют ускорение именно на уровне Госдумы. Сейчас, когда я участвую в работе этого органа в качестве заместителя председателя аграрного комитета и наблюдаю законотворческий процесс изнутри, понимаю, что не все так просто. В создании законов участвуют десятки различных организаций и ведомств. Здесь есть своя логика. Право вносить коррективы в законопроекты есть у президента, правительства, руководителей профильных министерств. Так что все решения принимаются коллегиально, хотя формально их принимает Госдума.

- Сколько законов принимается за парламентский сезон?

- Счет идет на тысячи, причем в основном это не новые законы, а поправки к уже существующим.

- Что становится поводом для того, чтобы была принята та или иная поправка?

- Конкретная проблема, которую необходимо решить или негативная тенденция, которую нужно преодолеть. В конце 2008 года Дума впервые приняла трехлетний бюджет с 2009 по 2011 год. Это 600-страничный документ с огромным количеством показателей по сути дела является сценарием, по которому будет жить страна. Но в феврале 2009 года разразился кризис, и уже в апреле мы вынуждены были пересмотреть бюджет и вновь сделать его вместо трехлетнего годовым. Переделка была сложной и трудоемкой, но она была продиктована конкретными экономическими обстоятельствами. Невозможно создать закон на все времена. Надо идти от жизни, и если она меняется, то должны меняться и законы. Что же касается этапов их рождения, то все начинается с законодательной инициативы, с которой могут выступить депутаты.

- Сколько в этом году принято законов аграрным комитетом и какие из них, по-вашему, наиболее важные?

- Из 14 законопроектов восемь стали федеральными законами. Внесены изменения в закон «О розничных рынках», упрощающий производителям сельхозпродукции порядок предоставления торговых мест. Изменена редакция закона о финансовом оздоровлении сельхозпредприятий. Общеизвестно, что не все из них могут эффективно развиваться, особенно в период кризиса, многие не выдерживают испытаний. Изменения в федеральном законе дают таким предприятиям возможность финансового реанимирования путем реструктуризации задолженностей перед кредиторами.

Чрезвычайно важным, на мой взгляд, является и закон о личном подсобном хозяйстве. В стране 40 миллионов подворий, это уклад жизни не одного поколения, поэтому мы законодательно закрепили статус работника личного подсобного хозяйства. У людей, выращивающих крупный рогатый скот или занимающихся овощеводством, идет стаж, своевременно будет начислена пенсия. Они уже не существуют как бы вне поля зрения государства, на них распространяются существующие права и социальные гарантии. Новый закон предусматривает возможность включать личное подсобное хозяйство в залоговое имущество, получать кредиты на развитие, пользоваться другими льготами.

Несомненным подспорьем в работе по защите и регулированию отечественного продовольственного рынка стало принятие технических регламентов на основные виды продовольственной продукции. Мы много говорили о продбезопасности, сейчас это делается. Приходя в магазин, мы должны покупать то, что полезно и натурально, а не то, что пытаются сбыть нам отдельные производители. В особенной степени это касается молока и молочной продукции.

- Почему технический регламент именно на этот вид продукции вызвал столько шума?

- Молочная проблема оказалась зеркально похожей на ситуацию с паленой водкой. Бюджет недосчитывается налогов, население теряет здоровье, а высокорентабельный суррогат по серым схемам завозится в магазины. Аналогичная картина с молоком. Себестоимость литра натурального молока не может быть ниже 9-11 рублей, а себестоимость порошкового - не выше 4-6 рублей за литр. Согласитесь, если речь идет о больших объемах, то есть за что бороться. Вот и выгадывают крупные переработчики, закупая недорогой молочный порошок, зачастую пришедший к нам по сомнительным схемам поставок из Беларуси. В 2008 году с территории республики в Россию завезен объем, в три раза превышающий реальное производство. К тому же порошковое молоко - «мертвое», в нем уже нет полезных бактерий, ну, может, остается кальций, в остальном это вода, в которой в соотношении 1:10 растворен порошок. А порошок - это многократная термическая обработка живого продукта. Попробуйте порошковую простоквашу - пить невозможно. Техрегламенты отстаивают качество продукции, регламентируют ее состав и гарантирующие точность информации о ней. Человек должен знать, что он пьет и ест. Почти все порошковое молоко, произведенное в Европе, до недавнего времени шло в Россию, в том числе и на Урал, хотя у нас достаточно натурального молока. Сейчас Минсельхоз совместно с аграрным комитетом Думы предложили Беларуси не поставлять в течение двух кварталов молочный порошок в Россию. Это позволит в сезон «большого» молока отрегулировать внутренние потребности. Но на пути нашей продукции к прилавку еще много препятствий. Я еще ни разу не видел, чтобы в магазинах на молочных бутылках или пакетах указывалось бы, что это молочный напиток, хотя техрегламент действует уже более полугода. Все продается под маркой молока.

- Насыщенность рынка товарами, их цена и качество во многом зависят от политики торговых сетей…

- На сегодня цена продажи может отличаться от цены производителя на 50, а то и 70 процентов. Поэтому парламентарии считают необходимым выработку механизмов, регламентирующих необоснованный рост торговых надбавок на продовольствие. В Финляндии, например, размер оптовой и розничной наценки в торговле имеет предельный уровень, а в России этот вопрос до сих пор не решен. В итоге оптовик-перекупщик, доставивший продукцию до торговой сети, получает доходы, несопоставимые с доходами товаропроизводителя. Кроме того, торговля выторговала себе механизм отсрочки платежей за принятый от производителя товар, таким образом, сети получают от своих партнеров еще и краткосрочные бесплатные кредиты. Подобные правила игры лишают сельхозпроизводителей возможности развиваться, а заоблачные цены, сформировавшиеся с подачи оптовиков и торговой розницы, сдерживают покупательский спрос.

Законопроект об ограничении торговой наценки на продовольственные товары рассматривается в Госдуме уже год. Авторами его стали три профильных министерства. Хочется надеяться, что во второй половине 2009 года мы сможем более предметно рассмотреть этот законопроект. Оттягивать сроки принятия решения уже нельзя. Безусловно, торговые предприятия являются крупными налогоплательщиками с солидным оборотом наличности и государству выгодно, чтобы этот сектор динамично развивался, но при этом надо соблюдать баланс интересов производителей и продавцов.

- Почему Россия с ее географическим и экономическим потенциалом продолжает импортировать продовольствие?

- Сейчас доля импорта значительно меньше, пресловутые американские окорочка постепенно заменяют высококачественные продукты из российской птицы. С мясом КРС будет так же, вот только времени нужно для этого больше. Опять же госдотации необходимо предусмотреть, ведь сейчас ежегодный объем дотаций на продовольствие в Евросоюзе превышает 60 миллиардов евро. Даже учитывая, что в эту организацию входит 29 государств, все равно вчетверо больше, чем у нас. Это и создает предпосылки для завоза в Россию импортного продовольствия: молока завозится 20 процентов, более 60 процентов - мяса КРС, треть - свинины, и только по мясу птицы импорт уменьшился на 40 процентов. Надеюсь, что прогресс пойдет и по молоку, а через 5-7 лет продуктовый импорт снизится вдвое. Мой оптимизм имеет основание. 20 лет назад мы завозили зерно, в последние пять лет вывозим, а в этом году экспорт составит рекордные 20 миллионов тонн. Российские товары составляют уже более 45 процентов рынка СНГ, наши продукты конкурентоспособны в мире. У «СоюзПищепрома» есть опыт поставок в дальнее зарубежье: это ЮАР, КНР, Италия, Америка, Израиль.

Конечно, хотелось бы больше продавать не сырье, а готовую продукцию. Зачем везти за рубеж пшеницу, а к себе ввозить молоко и мясо? У нас есть все для того, чтобы организовать у себя в стране производство таких продовольственных товаров. На мой взгляд, перспективный проект для страны - строительство заводов по производству сыров, который мы тоже завозим из-за границы. Для этого необходимы протекционистские меры на уровне правительства и государственно-частное партнерство. Ограничение импорта дает производителю импульс для развития, привлекает в АПК бизнес, заинтересованный в повышении эффективности своих инвестиций. В результате мы работаем на повышение внутреннего спроса. А если будет внутренний спрос, вырастет и покупательская способность, как это сейчас происходит в Китае, экономика начнет восстанавливаться после кризиса. России необходимо ориентироваться на запросы населения, строить свой внутренний рынок, - это иммунитет от любой экономической нестабильности.

- Александр Павлович, недавно вышли ваши книги по теории и практике государственно-частного партнерства, одним из аспектов которого можно считать приватизацию в Челябинской области птицеводческой отрасли. Будет ли развиваться это партнерство дальше и в каких формах?

- Партнерство предпринимательства и власти дало отличные экономические результаты, позволившие области встать в один ряд с ведущими российскими производителями продуктов питания. Инвестиционный климат в Челябинской области благоприятный, деньги в развитие АПК вкладывают, но не все так просто. Возможно, проблемные вопросы решит недавно принятый областной закон «О государственно-частном партнерстве». Это будет новая протекционистская политика, в том числе поддержка государством и аграрного сектора. Допускаю, что появятся и другие формы сотрудничества, но конкретнее о них можно будет говорить, когда мы начнем преодолевать последствия кризиса.