Когда справедливость важнее формальностей

Кандидат наук, заслуженный юрист России, один из авторов судебной реформы Сергей Пашин считает, что России необходимо совершенствовать суд присяжных.

Сергея Пашина называют неудобным судьей. Слишком умный и слишком справедливый. Пару лет назад телезрители страны могли увидеть его в программе "Федеральный судья" на "Первом канале", где он председательствовал в постановочных уголовных процессах. В первой половине 90-х годов, будучи начальником отдела судебной реформы Государственно-правового управления администрации президента, он совместно с ведущими правоведами разрабатывал концепцию судебной реформы. Сейчас Сергей Анатольевич взялся за разработку нового законопроекта по расширению юрисдикции одного из главных инструментов демократии - суда присяжных. В Екатеринбурге на собрании «Клуба Присяжных заседателей», организованного гильдией судебных репортеров под началом обозревателя «Новой газеты» Леонида Никитинского, нашему корреспонденту удалось пообщаться с известным юристом.

- Сергей Анатольевич, по какому принципу сегодня действует суд присяжных в России? Вы, как автор судебной реформы и инициатор возрождения суда присяжных в России, что можете сказать о сегодняшней системе правосудия?

- Сначала немного из истории суда присяжных в России. Те, кто знаком с концепцией судебной реформы 1991 года, помнят, что мы хотели ввести суд присяжных в районных судах, по делам о преступлениях, где санкция свыше одного года лишения свободы. Фактически удалось это сделать в областных судах, но с большим трудом. А где-то даже святая вода проливалась. К примеру, в Рязани зал судебных заседаний освятили. Это было дело об удушении человека за четыре бутылки водки. Забавное слушание началось с короткой молитвы. Подсудимый по фамилии Артюхов был душа-человек, ранее уже судимый за аналогичное преступление путем удушения. Несколько пальцев у него на руке было ампутировано, так он рассказывал, что не мог задушить жертву такой рукой.

Сейчас в районных судах нет возможности завести хотя бы зал, оборудованный под суд присяжных, совещательную комнату, канцелярию по отбору присяжных. Поэтому законопроект построен по Киргизскому опыту. Он таков: выделяются некоторые преступления, подсудные райсуду. Почему именно эти преступления? Исходя из того, что они не рассматривались и не рассматриваются областными судами. Дело в том, что когда не адвокаты или обвинители не хотят, чтоб дело рассматривалось областным судом, его (дело) просто переквалифицируют. К примеру, есть убийство из хулиганских побуждений. Обвиняемый настаивает на суде присяжных. Его сплошь и рядом, в том числе адвокат, уговаривают не ходить на суд присяжных. Тогда дело переквалифицируют в простое убийство. Оно идет в районный суд. Или из убийства из корыстных побуждений делают кражу и тяжкий вред здоровью, повлекший смерть, - подсудность районного суда.

- Получается, что в компетенции суда присяжных находится не так уж много преступлений? В новом законопроекте, автором которого вы являетесь, юрисдикцию собираются расширять. За счет чего?

- Есть предложения расширить компетенцию суда присяжных за счет разбоя, убийства, сопряженного с разбойным нападением. Это типичный состав преступления для областных судов. Так же в подсудность суда присяжных планируется передать тяжкий вред здоровью, повлекший смерть. Сюда следует направить дела о наркотиках. Они, кстати, иногда рассматриваются судами присяжных за счет того, что идут в совокупности с другими преступлениями.

Уйдут к присяжным и дела о получении и дачи взятки. Сейчас взяточничество в наиболее квалифицированных органах - это подсудность областного суда. Все эти преступления предлагается передать на рассмотрение присяжных заседателей, если об этом будет ходатайство. Причем ходатайство не только на следствии, как сейчас, но и заявленное перед судьей. Поэтому районный судья, в производстве которого находятся эти дела, обязан провести предварительное слушание. На нем он слушает, какая форма правосудия предпочтительнее. Если обвиняемый говорит "хочу суда присяжных", тогда дело изымается из подсудности районного суда и переходит в подсудность областного.

Еще одна деталь. Чтобы избежать упреков, в том, что мы этими поправками пытаемся нагрузить областные суды, предусмотрены некоторые нюансы. В этом законопроекте есть такой пункт, что право на суд присяжных получит только тот, кто не признает себя виновным. Сейчас гражданин может признать себя виновным, но его право на суд присяжных остается. Я очень хорошо попомню дело в Мособлсуде в девяностые годы, когда некий господин полностью признавался в убийстве 17 человек, но просил суда присяжных. На вопрос судьи, зачем ему суд присяжных, он сказал, что читал про господ присяжных в художественной литературе. А теперь хочет посмотреть, что это на самом деле за присяжные, хотя знает, что его расстреляют. Во многом это была растрата времени для удовлетворения любопытства подсудимого.

- Вы отметили, что планируется в юрисдикцию суда присяжных перевести дела о наркотиках. А какая именно категория дел перейдет?

- Речь идет не об обладании наркотиками для личного потребления, а о сбыте. Я понимаю, что дела эти непростые. Но лучше пусть депутаты этот состав исключат, чем мы его не предложим. Известно, что именно по этим делам очень много нарушений и провокации. К примеру, знаковое дело Григория Ваньяна в Европейском суде (по делу обжалуется незаконное осуждение заявителя за преступление, совершенное в результате "полицейской

провокации". Милиция склонила Ваньяна к преступлению, а потом обвинила в хранении и сбыте наркотических средств. - прим. авт.) Я продолжаю наблюдать за рядом других процессов, где была провокация со стороны правоохранительных органов, но сути это не меняет. Приговор обычным составом суда все равно выносится обвинительный. Интересно, как посмотрят на это присяжные. Таким образом, мы хотим расширить компетенцию суда присяжных. Согласно конституции, суд присяжных является правом гражданина по уголовно наказуемым преступлениям и по гражданским делам с ценой иска свыше 20 долларов. Так что можно расширять достаточно далеко.

- Вы сформулировали 32 предложения по реформированию суда присяжных, исходя из чего они составлялись?

- Прежде всего мы исходим из культурной, правовой и политической ценности суда присяжных. А это значит, что большая часть предложений была направлена на то, чтобы голос суда присяжных был услышан и чтобы их воля, выраженная в вердикте, была реализована на уровне государственных институтов - суда, в частности. С моей точки зрения, суд присяжных дает пример весьма удачного соединения разнородных элементов. А соединение может быть разным - химерическим и симфоническим, так говорят иногда. И обычно наши соединения химерические, вот, например, страшилки всякие: птица-гамаюн, русалки, женщины с рыбьим хвостом. Или бесплодные, вроде мула, который рождается от вполне дееспособных родителей. А вот союз мужчины и женщины дает ребенка, союз профессионального юриста и присяжного заседателя дает правосудие. Один английский судья, большой шутник, похожий на Пиквика, однажды сказал так: юрист и народ находятся в суде присяжных в таком же счастливом сочетании, как яичница и бекон. В этом есть своя правда.

- А вообще так ли необходим суд присяжных в России?

- Споры о надобности суда присяжных, слава богу, отошли в прошлое. И для тех, кто сомневается, можно просто сказать: это элемент нашей конституции 1993 года. А раз это элемент конституции, то надо взять его под козырек и работать.

Может быть, уместно сказать, что суд присяжных важен и политически: это институт демократического правосудия. Здесь судит народ - не черная невежественная толпа, линчующая человека, а представители народа, которые обрамлены правовым напутствием судьи, состязательной процедурой.

А с точки зрения юриспруденции, суд присяжных - это, конечно, свежий взгляд на то, что происходит. Присяжные видят подсудимого впервые, находятся в этой обстановке впервые. Они всерьез воспринимают презумпцию невиновности, состязательность и то, что можно основывать вердикт только на доказательствах, рассмотренных в судебном заседании, а не на том, что нашептали опера или фсбшники.

Суд присяжных не истину ищет, как сплошь и рядом наши юристы говорят, а правду. А правда всегда человека согревает, в отличие от истины. Поэтому в концепции судебной реформы 1991 года суд присяжных назван инструментом разрешения сложных ситуаций, когда погрешить против справедливости опаснее, чем против норм формального законодательства.

- Не так давно был принят закон, согласно которому председатель конституционного суда будет назначаться президентом, а не выбираться советом. Не противоречит ли это нормам демократии?

- Не стоит делать из этого много шума. Многие юристы возмущаются против этого нововведения, считая, что таким образом выстраивается вертикаль власти. Это не так. По сути ничего не изменилось. Раньше председателя выбирал совет, но фактически кандидатура утверждалась президентом.

- Вы были ведущим ток-шоу «Федеральный судья» на «Первом канале». Признайтесь, там участники подсадные?

- Шоу - это суд с единоличным судьей. Он как настоящий, только лучше - избавлен от рутины. Здесь к людям относятся по-человечески и в делах разбираются кропотливо. Защитники и обвинители на процессах — профессиональные адвокаты и прокуроры, которых можно увидеть не только на телеэкране, но и встретить в залах российских судов. Они подвергают обвиняемых и потерпевших напряженным перекрестным допросам, вызывают в зал суда неожиданных свидетелей произошедшего, показания которых нередко полностью меняют ход судебного разбирательства. Тем не менее, все процессы постановочные.