До и после Дымовского

Бывший прокурор Челябинской области Анатолий БРАГИН доводит до логического завершения тезисы «видеомайоров».

В 1991 году Анатолий БРАГИН был назначен прокурором города Челябинска, а с 1997 по 2005 годы возглавлял областную прокуратуру. Это самое драматичное время в плане противостояния государства и преступности. В эти же годы сама милиция претерпевала эволюцию. Кому как не руководителю надзорного органа знать, какие внутренние процессы привели российскую милицию к кризису, показателем которого стала стрельба майора Евсюкова, а сейчас видеоролики майора Дымовского и его последователей. Сегодня Анатолий Брагин, уже в должности вице-спикера Законодательного собрания области, анализирует причины этого кризиса и возможные пути выхода из него. Итак, почему Дымовский рано или поздно должен был возникнуть? На какие деньги покупают виллы в Испании высокопоставленные челябинские милиционеры? Могут ли рассерженные майоры устроить революцию в России? И как получилось, что наша милиция к настоящему времени фактически перестала нести ответственность перед гражданами?

Паровой котел

- Хочу сразу оговориться, что к большинству сотрудников милиции я отношусь с уважением, ценю их труд. И ни в коем случае разговор о кризисе в милиции не должен бросать на них тень. Там есть прекрасные профессионалы, люди, которые служат верой и правдой.

Что касается саморазоблачений в интернете, случайностью это считать нельзя. Время от времени такие вещи происходят в различных правоохранительных структурах и спецслужбах. КГБ-ФСБ - Калугин и Литвиненко. Прокуратура времен СССР - Глдян и Иванов. Сейчас дошло до милиции.

- Почему это происходит?

- Такое случается, как правило, в закрытых системах. Именно там дольше всего держатся под контролем проблемы. Они нарастают и раздуваются, как пузырь. А потом пузырь прорывается. Кстати, больше всего саморазоблачителей и так называемых перебежчиков было в КГБ-ФСБ, потому что это самая закрытая система.

- То есть включаются сугубо механические законы?

- Совершенно верно! Это свойство всех закрытых систем. Дымовский или кто-то другой - вопрос только времени. Думаю, вскоре и в контрольно-надзорных органах начнутся такие проблемы.

- Прокуратура?

- И прокуратура, и налоговая инспекция. Я уж не говорю о Федеральной службе исполнения наказаний…

Испанская вилла для челябинского полковника

- А ведь проблемы в милиции начались не сегодня…

- С 90-х годов они нарастали, как снежный ком. Милиция - часть нашего общества, не может быть лучше него. Когда ценностная пирамида перевернулась, «подопечные» милиционеров стали людьми уважаемыми в обществе…

- «Элитой»…

- Депутатами, мэрами, министрами, где-то - губернаторами… Но ведь работники милиции видят и знают, кто есть кто. И естественно, в их рядах это находит определенную оценку. Некоторые профессионалы старой закваски сделали для себя вывод, что не хотят быть в этом деле соучастниками. И ушли из системы. Пришли молодые…

- …воспитанные в 90-е.

- Да, и в этот момент начинает происходить внутреннее перерождение органов внутренних дел. Расслоение внутри милиции. Появляются так называемые верхи, которым, по сути, позволено все. Они, например, занимаются бизнесом. Точнее - «прибивают» его. Сегодня рыночный бизнес - автомойки, стоянки и тому подобное - в регионе находится процентов на 70 под милицией. Разумеется, «курируют» его не рядовые сотрудники. Вот и получается, что зарплата у милиционеров низкая, но в то же время полковник милиции покупает виллу в Испании. Или один из борцов с коррупцией областного уровня в этом году едет на отдых в Майами. Там его замечают наши бизнесмены, приезжают и хихикают: «Вот бедные сотрудники милиции как отдыхают».

- Это конкретные лица, действующие сотрудники челябинской милиции?

- Да, да… И теперь представьте себе рядового оперативника, который ведет розыскную работу, выходит на связи и повсюду видит «уши» своих непосредственных руководителей. Его бьют по рукам: «Ты сюда не лезь, этого не трогай». Я знаю настроения оперативных работников. Они говорят: «Невозможно работать!»

Кто заменит замполита?

- Есть ощущение, что должен быть кто-то, кто бы не давал милицейскому начальству забываться. Вот раньше в милиции существовали «замполиты», теперь они называются заместителями командира по воспитательной работе…

- Кстати, это не одно и то же. Замполиты имели больший вес, нежели замы по воспитательной работе, ведь подчинялись непосредственно партии. Вопросы нравственного порядка, сохранения определенных устоев, кодекса чести были в их ведении. В определенной степени они объективно являлись серьезным сдерживающим фактором против злоупотребления властью милицией. А замы по воспитательной работе теперь находятся в строгом подчинении милицейскому начальнику…

- Но сейчас партийная власть в милиции невозможна.

- Разумеется, и я не призываю к этому. Но влияние общества, государства хоть и опосредованно, на работу милиции было больше.

- Что это может быть за институт, который бы заменил замполитов?

- Здесь, наверное, уже в большей степени должны быть задействованы институты гражданского общества.

- Местные общественные палаты?

- Это был бы вариант. Или уполномоченный по правам человека.

- Как вы относитесь к идее милицейского профсоюза?

- Вполне положительно. Этому противятся руководители, потому что через этот канал будут всплывать все неблаговиднее дела. Явочным порядком в некоторых регионах такие профсоюзы созданы, но официальное руководство их категорически не признает. Их держат на дистанции, ни к чему не подпускают.

- В Челябинской области есть милицейский профсоюз?

- Нет.

- Мы сравниваем правоохранительные органы с закрытым котлом. Их нужно приоткрыть. Каким образом?

- То, что набрали пресс-секретарей, которые бойко рапортуют о достижениях, говорит лишь о постановке пиара. Как открыть? Пока они не будет ответственности милиции перед населением и местной властью, закрытость останется.

Возраст женщины на курорте

- Мы сейчас говорим только о взаимодействии милиции с обществом, а как быть с тем, что внутри системы? «Видеомайоры» говорят о конкретных проблемах: там недоплатили, здесь заставили переработать. Участковый Мамулин опубликовал странные нормы работы: за месяц он должен составить 15 протоколов и отправить в суд три уголовных дела.

- Мамулину я склонен поверить, в той части, что в большинстве органов процветает «палочная», как он выразился, система. Подобная практика существует и в ГИБДД. Со временем это все переходит разумные пределы…

- Возникает сугубо технический вопрос: как оценивать эффективность работы милиции?

- Один из главных показателей - это раскрываемость преступлений. Уже идет разговор, чтобы убрать его, поскольку для того чтобы показать хорошую раскрываемость, нередко преступления укрывают от учета. Это было бы ошибкой. Я думаю, в отмене основополагающего критерия заинтересованы больше всех руководители органов внутренних дел.

- А разве нынешняя система, которая поощряет сотрудников милиции заводить уголовные дела, не направлена как раз на предотвращение сокрытия преступлений?

- Что делают в милиции? Очевидные преступления регистрируют с большой охотой, а неочевидные, где преступник неизвестен, - не хотят. Прокуроры сотнями и тысячами отменяют незаконные постановления об отказе в возбуждении уголовных дел. Двойные стандарты! Официальной статистике преступности можно доверять точно так же, как женщине на курорте, которая при знакомстве с мужчиной называет свой возраст. Все извращено! А эту статистику преподносят руководителям государства и регионов, водят их по кругу как цирковых лошадей. Более того, на эту «палочную» систему, на эту показуху перешла и прокуратура.

- А там как это выглядит?

- Прокурор, допустим, должен вынести 10 представлений и 20 протестов за отчетный период. И, в конце концов, все сводится к абсурду. А ведь у прокуроров главный показатель - это законность…

«Белые вороны»

- Как выясняется, законность столь же общее понятие, как, например, нравственность…

- Я поделюсь своим наблюдением. В милиции еще недавно было немало людей нравственных, культурных, интеллектуальных да просто интересных по-человечески. Валерий Павлович Пустовой, Валерий Давыдович Поротников, Николай Иванович Сильвестру, Виктор Владимирович Эбингер. Список можно продолжать - честнейшие люди! Я начал замечать, что с 90- годов система таких людей начала выдавливать.

- Анатолий Иванович, извините, но это уже похоже на брюзжание, дескать, вот в наше время…

- Меня, конечно, могут этим подцепить. Я пришел на работу в органы прокуратуры в 1977 году. Ничуть не хвалю те времена, знаю все пороки того общества, и не хотел бы туда возвратиться. Но и в милиции, и в прокуратуре, и в других правоохранительных органах всегда был неписанный кодекс чести. Я по своим наблюдениям скажу: приходил новый человек в эту систему, и если это был чуждый человек, то система его отвергала, сама работала на самоочищение.

- Вспоминается картинка из «Места встречи изменить нельзя», когда один милиционер выиграл в лотерею, а потом оказался трусом…

- И это так и было! К сожалению, сегодня честные и порядочные милиционеры зачастую становятся «белыми воронами»…

Всех уволить?

- Мы живем в том мире, в каком живем. Нравственность нельзя ввести директивно. Должны быть реально работающие механизмы…

- Я вам скажу, как Япония переболела этим. Хотя надо сразу оговориться, что японцы на генетическом уровне законопослушны. В 20-милионном Токио за прошлый год совершенно всего два (!) убийства, да и то эмигрантами. Тем не менее, у них страшно коррумпированная полиция была в послевоенное время. Была и организованная преступность. Государство предприняло систему организационных мер. Чтобы привести полицию в чувство была трижды произведена смена ее состава.

- Всех увольнять? А куда пойдут эти люди со специфическими навыками, ведь это огромная армия?

- Кстати, о численности. В Нью-Йорке, кажется, 12 миллионов жителей. И 26 тысяч полицейских. На три с половиной миллиона жителей Челябинской области - 25 тысяч милиционеров. Вопрос: какова эффективность наших органов правоохраны? И какая нагрузка на налогоплательщиков?

- Но тот же Мамулин говорит, что ему приходится работать за двоих: людей не хватает…

- Не исключено, что майор Мамулин работает и за того, кто контролирует рынки и малый бизнес. А вообще, это вопрос организации службы. Управленческая деятельность - отдельный пласт работы любой структуры, в том числе государственной. В милиции к ней всегда относились скептически: что тут управлять? Есть закон, есть приказ - действуй. Но известно: чем выше уровень самостоятельности субъекта, тем выше должен быть уровень управленческой деятельности.

- Так все же - куда девать уволенных милиционеров?

- А всех увольнять и не нужно. Но руководящий состав высшего и среднего звена заменить, видимо, необходимо. Это же не секрет - сейчас генеральские должности раздаются за деньги. Но раздают-то не здесь, а в Москве. Губернатор не может повлиять на назначение начальника УВД области, зато любой олигарх, который заходит в регион, может привести с собой того начальника милиции, какой ему нужен.

Недоверчивый центр

- Кто должен решать проблемы милиции?

- Решения должны приниматься на самом верху. Одна из ключевых причин кризисных явлений в милиции, я считаю, - это неверно принятые решения на федеральном уровне. Раньше милиция была двойного подчинения. Криминальная милиция подчинялась федеральному министерству, а милиция общественной безопасности - местным органам власти. Соответственно этому стороны несли расходы. Когда стала реализовываться идея вертикали власти, двойное подчинение было практически ликвидировано. Вся милиция теперь подчиняется центру. Но - на две трети содержится на деньги из местных бюджетов. Получилась парадоксальная ситуация. Ни в одной стране мира нет полиции федерального подчинения. В России же милиция общественной безопасности выведена из-под контроля местных органов власти.

- То есть когда сегодня на совещании у губернатора присутствует милицейское начальство, для них это факультативный ритуал?

- Совершенно верно! Что получается - министерство внутренних дел далеко (хотя в округах созданы управления, но, скорее всего, руки у них до всего не доходят), а местные власти только дают деньги. Когда возникают милицейские скандалы или осложняется криминогенная обстановка, федеральный центр не может сказать, что, например, губернатор виноват. За это отвечает сегодня де-факто только федеральный центр. С этим организационно-управленческим парадоксом в первую очередь должны разобраться федеральные власти. Милицию общественной безопасности нужно сделать действительно местной милицией. Тем самым, кстати, разделив с органами власти в регионе ответственность за состояние общественной безопасности. А точнее - переложив на них ответственность. А все оперативные службы (уголовный розыск, управление по борьбе с оргпреступностью, следственный аппарат и т.д.) пусть остаются в федеральном подчинении - если уж центр опасается местного влияния…

- Видимо, от недоверия возникла и пресловутая система ротации кадров…

- Попытавшись избежать зависимости от местных органов власти, стали направлять руководителей из других территорий. Да, в советские времена такая система работала и неплохо. Но сейчас она дает скорее отрицательные результаты. Приезжает в область руководитель из другого региона. Он временщик. Знает, что по окончании службы здесь жить не будет. У него задача одна: набрать побольше денег и уйти. Есть же даже психологический момент. Если я здесь живу, знаю, что отсюда не уеду, и моим детям тоже здесь жить, у меня будет иное отношение к работе и людям.

- Главное - это все же ответственность милиции перед населением…

- В том-то и дело. Любой здравомыслящий мэр, если хочет быть переизбранным, будет думать о том, как люди относятся к милиции. А сегодня органы внутренних дел дистанцировались от местных проблем.

- В Америке, кажется, шерифов выбирают. Как вы к этой системе относитесь?

- Вполне нормально отношусь!

- А грязные технологии? Обман избирателей? Это же наша реальность…

- Введи такие выборы сейчас, мы, конечно, можем и криминального авторитета избрать главным милиционером. Но я думаю, вопросы проведения выборов - технические, и на самом деле со временем могут быть решены, если иметь такое желание.

«Майорская революция»?

- У этой истории с видеороликами есть еще один аспект. Выступают в основном майоры. Молодые мужики, у которых есть опыт и профессиональный, и житейский. Все при оружии. Судя по тому, как поддерживают Дымовского, их тысячи. Это реальная сила. Вам не кажется, что государство недооценивает серьезность ситуации?

- То, что недооценивает, - однозначно. Милиция - это базис государства в деле правоохраны. Стабильность власти в основном держится на ней. Может ли быть «майорская революция»? При определенных обстоятельствах - может, но думаю, сегодня будет сделано все возможное, чтобы эти саморазоблачения погасить, задавить.

- Это технически невозможно сегодня…

- Но можно уволить Дымовского. И еще несколько выступающих. Это, конечно, не выход. Вот говорят «что-то надо делать». Если в этой структуре делать «что-то» - то лучше вообще ничего не делать. Сколько уже было всяких перетрясок, но они носили фасадный характер.Нужны кардинальные перемены.

- В России плохая традиция что-то кардинально менять. Слишком большие издержки…

- Согласен, но никто не говорит, что нужно менять так, как у нас всегда это делается. Можно, к примеру, в нескольких регионах в течение трех-пяти лет провести эксперимент, и посмотреть, как это работает. Уверен, что верховная власть в стране придет к выводу, что необходимы срочные и серьезные изменения. Без них ни о какой модернизации страны речи быть не может. Реформа должна быть комплексной. Начиная с милиции, и вплоть до правовой и судебной системы. Если те структуры, которые должны способствовать развитию общества и защищать его, проявляют себя полным антиподом, то уже нельзя закрывать на это глаза.

Брагин Анатолий Иванович. Депутат Законодательного Собрания Челябинской области IV созыва. Член экспертного совета при Законодательном Собрании Челябинской области по обеспечению противодействия коррупции. Заместитель председателя регионального политсовета партии «Единая Россия». Кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации, Почетный работник Прокуратуры РФ.