Закон в переулке

Люди, которых так или иначе задела авария 1957 года на «Маяке», пытаются отстоять свои права на льготы. Они стучались в двери чиновничьих кабинетов, но поддержки не нашли. Представлять их интересы взялась правозащитник, руководитель «Планеты надежд» Надежда Кутепова.

Конституцию через... суд

- Я была удивлена, - признается Надежда Львовна, - когда узнала, что некоторые эвакуированные из зараженной зоны люди и даже ликвидаторы аварии не имеют соответствующих удостоверений, дающих право на льготы. Это недоработка органов соцзащиты. В настоящее время, например, в Кыштыме инициированы два судебных обращения.

Одно касается права на обеспечение жильем. Сразу возникает вопрос, кого можно считать нуждающимся. В ноябре прошлого года Конституционный суд признал неконституционной норму от 1 марта 2005 года: те, кто встал в очередь до этой даты, имел право на улучшение своих жилищных условий. А у тех, кто после, возникали сложности. На учет их ставили, но шансов дождаться новоселья у них было. Сейчас тех и других уравняли в правах. Но, к сожалению, сотрудники администрации Кыштымского округа этого не знают. Мы им про постановление суда, а они: «А изменения в «маяковский» закон не вносились!». Да они и не должны вноситься. Теперь мы будем пытаться через суд доказывать правомочность постановления... Конституционного суда! Другое дело, что помочь людям мы зачастую можем и без подачи искового заявления. Достаточно порой консультаций и сбора документов.

Деятельность «Планеты надежд» не ограничивается локальными вмешательствами во взаимоотношения между гражданами и чиновниками. Иной раз приходится заниматься и крупномасштабными расследованиями. Подобное случилась недавно с новым вариантом «маяковского» закона о защите прав граждан, пострадавших в результате аварии на ПО «Маяк» в 1957 году и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча. Идея его создания впервые была озвучена лет 10 назад. В очередной раз она обрела свою актуальность в период последних выборов в местные органы власти. Кандидаты в мэры и в депутаты обещали избирателям, что права ликвидаторов, наконец-то, будут надежно защищены.

Необходимость внесения изменений в действующий закон для многих была несомненной. Дело в том, что нормы его являются отсылочными. Перечисляются категории пострадавших со ссылкой: мол, далее смотри в таком-то пункте закона о Чернобыле. Не только обычные граждане, но и специалисты испытывают замешательство. Тем более что и чернобыльский закон достаточно путаный. Вот почему возникла мысль сделать закон прямого действия, а заодно внести изменения, возникшие с течением времени. Законодательное Собрание области несколько лет назад разработало проект закона о внесении изменений и с пояснительной запиской направило его в Государственную Думу.

Правительство отрицает

- Но когда мы беседовали с чиновниками, - продолжает Кутепова, - то сложилась впечатление, что они не знают предмета разговора. Документа в глаза не видели, однако приписывают ему прямо-таки чудодейственные свойства. Поэтому нашей организацией было принято решение узнать о нем как можно больше. Тем более что еще на стадии разработки проекта у общественных организаций имелась масса претензий: в него не попали те категории граждан, которые должны были войти. Суммы компенсаций очень маленькие...

Единственный плюс - включение в состав пострадавших территорий Караболки и Мусакаева, а также уменьшение для определенной категории граждан пенсионного возраста. Но и этот вариант получил отрицательное заключение правительства РФ. Предлог был таким: не указано, из какого источника должны быть взяты деньги, нет финансово-экономического обоснования. И тут нам неожиданно повезло: Конституционный суд по другому обращению определил, что для законотворческой инициативы подобное обоснование не требуется.

Ободренные поддержкой, областные законодатели вновь отправили документ в Москву. Откуда он вернулся в конце 2008 года с отрицательным заключением правительства.

И тогда в дело вступила «тяжелая артиллерия». Министр здравоохранения и социальных отношений Татьяна Голикова создала рабочую группу, которой было поручено подготовить проект закона прямого действия. Видимо, подразумевалось: если не прошел проект депутатов областного уровня, то уж федеральное министерство добьется нужного результата. Правда, никто из заинтересованной публики понятия не имел, кто входит в рабочую группу, чем она занимаются и на какой стадии готовность проекта.

- В начале 2010 года, - рассказывает Кутепова, - мы разослали запросы по этому поводу в министерство, Госдуму и Законодательное Собрание области. Затем «Планета надежд» собрала пресс-конференцию, на которой было принято обращение к министру Голиковой. В нем высказывалось пожелание общественников заполучить проект и принять участие в деятельности рабочей группы. Это желание объяснялось тем, что на местах нередко приходится сталкиваться с последствиями непродуманной законотворческой инициативы.

Обращение подписали, и я вызвалась отвезти его непосредственно в министерство.

Поиграли в «Зарницу»

А дальше началась, по образному выражению Надежды Львовны, позабытая военно-патриотическая игра «Зарница». Узнав из Интернета, где принимают обращения граждан, она направилась на Старославянскую площадь. На втором этаже ей сказали, что надо написать заявление на прием обращения и встать в длинную очередь. Но охранник вовремя подсказал: «Вы не туда пришли, вам надо на Ильинку, 19».

Серое здание без каких-либо табличек, зато уже с двумя охранниками. Они подтвердили: это министерство социальных отношений, но канцелярия его не здесь, а... в переулке Рахмангулова, 3. Снова охранник и знакомая фраза: «Вы не туда зашли!» Очередной подъезд, очередной охранник со словами: «Идите туда, там окошечко...»

С шестого раза Надежда нашла искомый адрес, где поинтересовалась: «А на Старославянской нельзя было сразу отправить меня туда, куда надо?» Вместо ответа ей дали номер телефона, по которому можно было справиться о судьбе обращения.

- Спустя две недели я позвонила, - рассказывает Кутепова. - Мне сообщили, что наш документ передали в... департамент по делам инвалидов! Я не поняла, при чем тут департамент инвалидов, но позвонила туда. Там сказали: «Ваш документ в отделе социальной защиты граждан, пострадавших от чрезвычайных ситуаций». Набираю указанный мне телефонный номер. Не назвав себя, дама на том конце провода начинает возмущаться: «Какая ещё общественная организация?! Мы никакого обсуждения не устраиваем и никому никакие проекты не высылаем! Мы сами всё пишем! Госдума примет, потом узнаете!» Покончив с эмоциями, она передала трубку другой сотруднице. Та хотя бы была в теме. Объяснила: «Вы знаете, закон прямого действия у нас не прошёл. На него дал отрицательное заключение Институт правоведения правительства РФ. Ваш проект противоречит нормам Чернобыльского закона, на котором основан, а тот противоречит Земельному и Налоговому кодексам».

Много еще куда пришлось обращаться правозащитнице. Ей объясняли: новой закон не нужен, достаточно внести несколько изменений в действующий, 175-й, и т.д. Если суммировать все изменения, можно прийти к выводу: они призрачны и невнятны. И не коснутся большинства пострадавших. Разве можно назвать действенным такое предложение, как помощь детям, потерявшим кормильца? Родившиеся полвека назад давно уже стали взрослыми, а льготы положены только тем, кому нет 18 лет. Другое дело, если бы понятие «дети» заменили на «потомки». Но на это наши сочинители законов и их интерпретаторы не идут. Единственное, что предложили правозащитнице, это попытаться повлиять на внесение поправок в «маяковский» закон в период между первым и вторым чтениями в Государственной Думе.

Правда, не объяснили, как это челябинские общественники смогут сделать. Разве что прописаться в столице. Или действовать от имени таких крупных организаций, как «Гринпис», «Экозащита», имеющих свободный вход в Госдуму и выходящих на контакты с депутатами.

Мы не случайно остановились подробно на приключениях общественницы в высоких столичных кабинетах. Пусть люди знают, насколько отличаются грозные указы президента и трибунные заявления от реалий. Огромная чиновничья масса умело блокирует все инициативы, исходящие от руководства страны, а уж идущие снизу и вовсе глушит. При таких обстоятельствах руки сами собой опускаются. Вот только делать этого нельзя. Остается только энергичнее действовать. И, наверное, не только общественникам-одиночкам. Надо подключаться всем, кому это небезынтересно. Такое движение во всех цивилизованных странах называется гражданским. Вот когда мы станем не жалобщиками, не просителями, а гражданами, тогда нас не будут гонять от Старославянской площади до переулка, носящего имя неведомого нам товарища Рахмангулова.