Как мы строим свою политику. Часть I: информация, отражающая смену реальности

На всех этих профессиональных людей обязательно сошлюсь – в тех случаях, когда буду уверен в том, что излагаемая мной позиция соотносится именно с ними, а не является вольным пересказом, очень косвенно отражающим (или, того хуже, искажающим) воззрения эксперта.

Изложенные здесь банальности для меня очень важны, так как помогают спланировать день, сосредоточившись на главном, и убедить дорогих мне людей в том, что именно такой выбор главного наиболее оптимален.

Итак, одна из наиболее очевидных общественно-политических тенденций сегодняшнего дня заключается в том, что, вопреки стереотипам, информационные сообщения о резонансных событиях не просто влияют на наше понимание действительности, но отражают ее значимые изменения. Именно отражают, а не только в качестве пропагандистских или PR-инструментов различных групп пытаются формировать.

Кстати, влияние фактора пропаганды в ее нынешнем виде и ранее преувеличивалось (особенно, на долгосрочную перспективу), а впредь, вероятно, будет еще интенсивнее снижаться. Все-таки пропаганда зачастую – лишь суррогат реальности, далеко не всегда учитывающий природу происходящего.

Соответственно, медийные продукты пропагандистского толка содержат в себе солидную долю имитации. На ее стратегической неэффективности остановимся в одной из следующих частей. Пока лишь заметим, что ситуация, при которой человек верит в правильность политики, транслируемой по телевизору, и одновременно стремится реализовать свои жизненные потребности, недолговечна. Природа (то есть, потребности) возьмет свое.

Политика сегодня воспринимается не как непрерывный процесс, вызывающий постоянный интерес у аудитории, а в качестве совокупности информационных вспышек, отражающих изменения в политической сфере и, соответственно, влияющих на наши представления о ней. Такие вспышки (наиболее частые в последнее время) каждый раз демонстрируют наступление некой новой реальности.

Например, 26 марта прошлого года выяснилось: в России есть протестные настроения, чрезмерно массовые для того, чтобы их носителей можно было без проблем расфасовать по автозакам. Оказалось, не все так просто, хотя объектом внимания протестующих был премьер-министр – формально второй человек во властной иерархии и первое лицо правящей партии. Доминировавшие еще накануне представления о том, что все сколь-нибудь оппозиционное окончательно придавлено парламентским принтером, развеялись как преувеличенные.

Не менее знаковая история – арест министра Алексея Улюкаева с деятельным участием в этом мероприятии руководителя «Роснефти» Игоря Сечина. Уверенная линия защиты министра, его заключительная речь в суде ознаменовали переход жесткой внутриэлитной схватки из-под ковра в публичное поле. И это - признание иллюзорности монолита властной вертикали.

Дискуссия вокруг дела Кирилла Серебреникова, чуть ранее разговор Александра Сокурова с Владимиром Путиным о судьбе украинского режиссера Олега Сенцова и высказывание Константина Райкина о цензуре - представляют полемику деятелей культуры с властью не как нечто ситуативное, а в качестве оформившегося тренда. Несогласие по разным поводам с действиями и заявлениями представителей государства мы все чаще слышим и со стороны ученых.

Подчеркнем: все эти информационные вспышки далеко не всегда оформляются в некую цельность. Но даже в таком виде они демонстрируют нам изменение окружающей реальности. Причем, пространство информации таково, что какой бы тематике ни был посвящен тот или иной его участок, изменения все равно очевидны. Скажем, вас не волнует дело Серебреникова, диссертация Мединского и судьба Улюкаева? Не вопрос: под ваши интересы найдется своя порция новостных поводов, и вы почувствуете, что мир вокруг вас стал слегка другим.

Если еще недавно угроза теракта воспринималась нами как данность, географически отдаленная, то действия телефонных отморозков представления об этой угрозе ввели в нашу повседневность. В кои-то веки, собравшись в кино, ты не уверен, что тебя не эвакуируют с середины просмотра.

Другой пример: трагедия в школе произошла в Перми – одном из тысяч российских городов. Но в безопасность детей, вполне естественно, будут дополнительно вкладываться по всей стране, что наверняка отразится на суммах родительских добровольных пожертвований. Речь, разумеется, не о том, что денег жалко. Просто на лицо три очень важные банальности:

Во-первых, значительная часть транслируемых новостей непосредственно влияет на нашу жизнь. Соответственно, опрометчиво относиться к содержанию медиа исключительно как к увлекательному реалити-шоу. Желательно оценивать, чем элементы таких шоу чреваты для нас лично, и правильно на результаты этих оценок реагировать.

Во-вторых, яркие вспышки резонансных новостей не свидетельствуют о наличии единого их источника. Однако, проявляясь все чаще, они отражают возрастающий темп происходящих изменений.

В-третьих, все больше новостных поводов разрушают представления о нашей политической модели как монолитной структуре, превращая публичную политическую борьбу в массовое явление федерального масштаба. Это касается противоречий как внутри элит, так и действий системной и несистемной оппозиции.