Изувеченный пассажир

За прошлый год в Челябинской области зафиксировано 98 случаев травм в общественном транспорте. Один человек погиб, 137 пострадали. Это официальные цифры. В действительности же наверняка таких случаев намного больше. Просто редкий человек, зажатый в дверях троллейбуса, пойдет заявлять об этом в ГИБДД или прокуратуру. Со стороны выглядит как-то нелепо.

Пенсионерка Зоя Мысляева также не хотела каких-либо разбирательств, но желание восстановить справедливость и неравнодушие пожилой женщины оказались сильнее.

Путь домой

Адвокат рассмеялась и сказала: «Не тратьте свою учительскую пенсию на судебные издержки. Только мошенник может за большую сумму взяться за это дело. Но оно все равно будет проиграно, так как милиция написала, что нет состава преступления». Такой вердикт по поводу намерения пойти в суд услышала Зоя Михайловна, когда обратилась к адвокату со своей историей. От безысходности она написала в редакцию «Челябинского рабочего». Газета была для нее как последняя инстанция.

Типичный, на первый взгляд, случай оказался для 83-летней женщины роковым.

— 5 августа 2007 года я возвращалась домой из сада в троллейбусе первого маршрута, — рассказывает Зоя Михайловна. — На очень маленьком перегоне — улицы Евтеева, остановка «Академическая» — водитель значительно увеличила скорость, а потом резко затормозила на остановке. Я стояла у последней двери, приготовившись к выходу, держалась за поручень. При торможении упала на пол, больно ударилась головой. Двое молодых людей помогли мне подняться. Затем открылись двери, я спустилась на нижнюю ступеньку, и двери мгновенно захлопнулись, защемив меня. Когда они открылись вновь, я выпала на мостовую.

Упав, Зоя Михайловна не смогла подняться из-за боли в колене. Ее подняли, довели до скамейки, вызвали «скорую помощь».

— Из-за нестерпимой боли я мало что помню, — говорит Зоя Михайловна. — Увидела только, что троллейбус стоит пустой, а водитель бегает в передней части машины, что-то поправляет.

Сидела и плакала от боли. Ко мне подошла кондуктор и написала на листочке фамилию водителя. Потом подошла сама водитель и предложила мне 500 рублей. Видимо, испугалась. Я от денег отказалась.

Перелом со смещением

Такой диагноз поставили Зое Михайловне врачи железнодорожной больницы и увезли на операцию. Хоть риск и был, операция прошла хорошо. Но беда не приходит одна.

— Я проснулась после наркоза и захотела пить, — вспоминает Мысляева. — Только набрала в рот воду, как почувствовала, что моя вставная челюсть расколота. Я была очень удивлена этому, пока не вспомнила о своем ударе в троллейбусе.

По звонку из больницы в середине августа в палату к Зое Михайловне пришел работник ГИБДД. Он составил протокол дознания и сказал, что по данному факту возбуждено уголовное дело.

Из больницы пациентку выписали через три недели. Ходить она не могла. Сын забирал Зою Михайловну в инвалидной коляске, которую одолжила заведующая отделением. Затем следующие три месяца пострадавшая передвигалась при помощи костылей. И по сей день она может ходить только с тростью.

Нет состава преступления

Прошло четыре месяца, но дело никто не возбудил.

13 ноября 2007 года Зоя Михайловна сама отправилась в ГИБДД за копией протокола дознания. Принявший ее сотрудник долго искал протокол, но так и не нашел. На следующий день под руководством старшего лейтенанта милиции Р. В. Сагадеева составили новый протокол, но в нем почему-то не зафиксировали падение в троллейбусе во время движения и дату составления поставили не 14.11, а 7.08. Еще на следующий день Зое Михайловне вручили не копию дознания, а «Определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении» (и тоже от 7 августа). Оно гласило, что нет состава преступления.

— Все это делопроизводство ГИБДД, их халатное отношение меня просто возмутили, — говорит Зоя Мысляева. — Не было никакого расследования, не найден и не допрошен водитель, и, как говорится, «без суда и следствия» на другой день после допроса уже вынесен вердикт. Я не хотела подавать в суд. Но весь этот правовой беспредел: безответственное хранение документов, протокол, составленный 14 ноября и датированный 7 августа человеком, который в августе еще даже не работал в ГИБДД, вынудил меня решиться на этот шаг.

Что получается? Есть поврежденный троллейбус, есть изувеченный, очевидно, навсегда, пассажир, но нет ни ДТП, ни даже фамилии человека, который освобождается от наказания, как нет и состава преступления…

Сама виновата

30 ноября 2007 года Зоя Михайловна обратилась к начальнику ГИБДД Советского района О. Жиляеву с жалобой на некачественное (вернее, на полное его отсутствие) расследование этого факта. В результате нашли водителя троллейбуса, и в конце декабря Зоя Михайловна получает даже два определения. Но все документы ее же и обвиняют: сама виновата, что не удержалась и выпала из дверей.

В декабре 2007-го Зоя Михайловна обращается с заявлением в прокуратуру Советского района. Через месяц получает ответ, содержащий все события в искаженном виде. Водитель И. В. Тарасенко якобы вела машину 7 августа (та же дата, что и у ГИБДД). Тогда как же операцию Зое Михайловне сделали на два дня раньше, 5 августа?

— В ответе прокуратуры не прозвучало никаких замечаний в адрес ГИБДД, только робко замечено, что «доводы в части падения меня в троллейбусе в ходе движения и защемления дверями не проверены», — возмущается Зоя Михайловна. — Почему бы прокуратуре не предложить ГИБДД проверить этот факт?

Все, кому бы Зоя Михайловна ни рассказывала свою историю, советовали ей обратиться в суд. В середине января уже 2008 года она так и сделала. Обратилась в суд Советского района. Дежурный адвокат, просмотрев определение из ГИБДД, рассмеялась и посоветовала пенсионерке не тратить свои нервы и деньги.

Расстроенная женщина, ветеран Великой Отечественной войны, ветеран труда, отличник народного просвещения, находилась уже на грани отчаяния:

—Как жить в обществе, где тебя никто не защитит, где никто не выполняет свои служебные обязанности?

Суд идет

На новую вставную челюсть и лекарства после операции Зоя Михайловна потратила порядка 30 000 рублей. Ей предстоит еще одна операция.

— В колене находится металлическая пластина, я это ощущаю каждый день, — говорит Зоя Михайловна. — Врачи говорят, что дальнейшая операция из-за сахарного диабета опасна. Может начаться гангрена, это грозит ампутацией ноги.

За 5 000 рублей Зоя Михайловна нашла юриста, который взялся за это дело. В ноябре 2008 года Юрий Говорухин обратился в суд Центрального района с иском к муниципальному унитарному предприятию «Челябгортранс» и ООО «Росгострах-Урал» (где был застрахован водитель троллейбуса) о взыскании расходов на протезирование (20 тысяч) и компенсации морального вреда (50 тысяч).

Наш корреспондент побывал на судебных заседаниях.

Сторона «Челябгортранса» не приняла исковые требования.

Водитель троллейбуса Инна Тарасенко, выступавшая в качестве свидетеля, обвиняла в случившемся Мысляеву. Мол, сама не удержалась, выпала из-за своих сумок. Факт резкого торможения и падения в салоне отрицала. Также не признала, что предлагала Зое Михайловне деньги.

Однако суд принял решение возместить пострадавшей 20 тысяч за протезирование и 31 тысячу рублей за моральный ущерб.

Полтора года мытарств, из них два месяца судебного разбирательства, понадобилось пенсионерке, инвалиду II группы Зое Мысляевой для того, чтобы найти состав преступления и виновных в случившемся. В этом не было бы нужды, если бы все органы власти исправно выполняли свои обязанности.

Кстати

В суде никто не заострял внимания на том, что в результате резкого торможения троллейбус сломался. Непонятно, то ли машина была отправлена в рейс неисправной, то ли неправильные действия водителя привели к поломке транспорта. Причем линейные слесари не смогли починить троллейбус. Приехал эвакуатор и увез его в депо.