Игорь Курносов: «Вставал в 5 утра и перед школой изучал партии Фишера»

В конце февраля на международном шахматном турнире в Москве «Аэрофлот-оупен» возникла копия знаменитого «туалетного скандала», который случился в матче за титул чемпиона мира между Крамником и Топаловым. В ее эпицентре оказался челябинский гроссмейстер Игорь Курносов. Для этого ему оказалось достаточно несколько раз выйти из-за стола во время партии. После нее известный азербайджанский гроссмейстер Шахрияр Мамедьяров обвинил победившего соперника в использовании помощи компьютера.

Наш корреспондент встретился с Игорем Курносовым. Состоявшийся разговор был посвящен не только нашумевшему случаю.

— Игорь, так уж получилось, что широкую известность вы получили благодаря «туалетному скандалу-2». Этот случай имел продолжение и какие-то последствия для вас? И какие выводы вы сами для себя сделали?

— Только то, что многие элитные игроки слишком высокого мнения о своей игре. В случае поражения они ищут корни неудач не в себе, а в чем-то другом. Потому как, чтобы такое придумать, какую фантазию надо иметь!

Никаких последствий для меня инцидент не имел. Главный судья турнира сделал заявление для прессы, сказав, что ко мне никаких претензий быть не может. Многие известные шахматисты меня поддерживали. Мамедьяров проиграл партию, проведя ее очень слабо, гораздо ниже своего уровня. И решил, что я пользовался подсказкой компьютера. Это полный бред. Он сделал себе хуже. В шахматном мире над ним смеются.

Как это отразилось на мне? На турниры, куда раньше меня приглашали, меня и сейчас зовут. Даже наоборот, приглашений стало больше.

— Похоже, ваш соперник невольно сделал вам рекламу…

— В каком-то смысле. Единственный минус — это ажиотаж вокруг всего этого. Если раньше я часто играл в интернете на разных сайтах, то сейчас выйти туда почти невозможно. Сразу со всего мира шахматисты начинают интересоваться. Один, другой, третий — из вежливости начинаешь отвечать, но всем не ответишь. Сейчас я уже перестал туда выходить. Хочу сделать себе ник, у которого не будет моей фамилии.

На турнирах тоже ажиотаж. Играю на чемпионате Европы. В первом туре у меня у меня 60-й номер. Играю на 60-м столе. Так люди собираются не у первого стола, а у 60-го, им интересно, кто я такой. Поначалу это вызывало проблемы, сейчас уже привык.

— Была какая-то официальная реакция?

— Я писал в комиссию ФИДЕ по этике. Она была создана несколько лет назад в связи с прецедентом в матче Крамник—Топалов. Топалов обвинял Крамника в использовании компьютерных подсказок. Комиссия решила применить по отношению к Топалову условную дисквалификацию. В случае повторных подобных высказываний Топалов будет дисквалифицирован. Я тоже просил принять меры к Мамедьярову. К сожалению, этого не произошло. Крамник пользовался помощью квалифицированных юристов. У меня такой возможности нет. И мой общественный вес не такой, как у Крамника. Никакого вразумительного ответа я так и не получил. Меня никто не обвиняет, но и официальной реакции не было, каких-то санкций по отношению к Мамедьярову — по сути за клевету — не применили.

Думал я и в суд подавать. Однако это очень много нервной энергии отнимает. Но в случае повтора подобных высказываний я оставляю за собой это право.

— При встрече подадите руку Мамедьярову?

— Нет. Хотя до скандала мы с ним были в хороших отношениях, в детских соревнованиях играли. Но после инцидента не общались. Думаю, это невозможно.

— Этот скандал вновь поднимает тему «шахматы и компьютер». Можно ли говорить о том, что без компьютеров подготовка шахматистов невозможна? Можно ли говорить о закате классических шахмат, где на первый план выходил творческий потенциал шахматиста?

— Думаю, о закате говорить преждевременно. Сегодня при подготовке к соревнованиям компьютер использует любой шахматист. У всех есть ноутбуки, и при подготовке используется шахматная база — семь миллионов партий. Шахматисты смотрят партии своего соперника, варианты анализируют с помощью компьютера, это необходимо в современных шахматах. В мире остались, может быть, единицы профессионалов, которые не используют компьютер при подготовке.

Но компьютер — лишь помощник. Все равно приходится думать самому. Играть своей головой. Компьютер — он может и выигрывает у человека, но, как в шашках, не может просчитать до конца всю партию. Все равно каждая партия — это творческий поединок, и, как правило, он несет в себе что-то новое. Другое дело, мало классических турниров осталось с классическим контролем времени: два часа на 40 ходов, час на 20 ходов и полчаса до конца партии. Такой контроль мне нравится больше всего. Есть время подумать и создать более цельную партию.

— Когда вы сделали окончательный выбор в пользу профессиональных шахмат?

— Какие-то деньги я начал зарабатывать еще со школы, когда учился в седьмом классе. Участвовал в турнирах по быстрым шахматам. Во время учебы в ЮУрГУ и сейчас, когда я являюсь студентом Уральского горно-геологического университета, шахматы, — это мой основной заработок. Но могу сказать, что окончательный выбор я еще не сделал. К тому же я считаю, в шахматы на высоком уровне можно играть до 35, максимум до 40 лет. Здоровье становится хуже, хуже выдерживаешь нагрузку, тяжело бороться с молодыми.

— Однажды в своем интервью вы сказали, что если за время учебы в университете не добьетесь серьезных успехов, то будете работать по своей специальности.

— В данный момент по сравнению со своей специальностью я выбираю шахматы. Это позволяет мне и денег больше зарабатывать. По сравнению с тем временем, когда учился в ЮУрГУ, я серьезно продвинулся вверх в мировом рейтинге. Сейчас я занимаю 67-е место, а когда начинал учиться, — 350.

— Какой у вас сейчас коэффициент Эло?

— 2658.

— Это гроссмейстерский рубеж?

— Гроссмейстерский — 2500, а 2658 — это мировая сотня. Считается, что сильный гроссмейстер начинается с цифры 2630.

Шахматы приносят мне удовольствие. Что будет дальше? Пока такой вопрос для меня не стоит. Его я оставляю на будущее, не зря же я учился. Сейчас второе высшее образование получаю. Но ситуация может измениться. Работать потом просто тренером в шахматной школе я не хочу.

— Творчество какого шахматиста оказало на вас наиболее сильное влияние?

— Когда я был маленьким, у меня была книжка чемпиона мира Роберта Фишера. Я вставал в 5 утра и до 7 часов изучал 844 победные партии Бобби. А потом шел в школу.

Кроме Фишера, мне нравится творчество Михаила Таля. Из современных шахматистов — партии Широва и Каспарова.

— Какой вы исповедуете стиль игры: комбинационный, позиционный?

— Чтобы выступать на высоком уровне, нужно уметь играть и позиционно и комбинационно. Но вообще я тяготею к комбинационной, агрессивной, атакующей игре.

— В Челябинске существовали мужская и женская команды «Южный Урал», которые еще в прошлом году выступали в премьер-лиге. Почему они прекратили свое существование?

— Кризис. Резко сократили финансирование. Уже в прошлом году начались проблемы. А в нынешнем году решено было отказаться от команд. Сейчас вообще серьезные проблемы с командировками на турниры.

— Видимо поэтому вы приняли предложение от Саранска сыграть за местный клуб «ТПС» на командном Кубке России?

— Отчасти и по этой причине, отчасти потому что я хотел играть в такой команде, которая борется за высокие места. «ТПС» из года в год боролась за выход на клубный чемпионат Европы, за призовые места. С российским паспортом не трудно найти команду, если ты гроссмейстер и у тебя приличный рейтинг. Но так получилось, что проблемы возникли и у «ТПС». Вначале урезали гонорар на 30 процентов, хотя устный договор был. Надо было подписать, конечно, контракт, но в шахматном мире все друг друга знают и верят на слово. Теперь я буду умнее.

Когда я узнал об этом, времени искать другую команду уже не было. А потом, когда я приехал в Дагомыс на турнир, выяснилось, что денег вообще не ожидается. Спонсор по каким-то причинам не стал финансировать команду. Хорошо, что оплатили билет и проживание. Я сказал, что если денег не будет, играть не буду. Так и не сыграл ни одной партии. Думаю, большинство профессионалов поддержат меня в этом вопросе.

— Российская шахматная школа утратила титул чемпиона мира. На ваш взгляд, есть ли в России шахматисты, которые могут вернуть шахматную корону стране?

— По общему признанию и на мой взгляд, один из самых талантливых, может быть, самый талантливый шахматист в мире — это Александр Грищук. Он достаточно молод, ему 25 лет. Сейчас он занимает 10-е место в мировом рейтинге. Но Грищук увлекается еще и покером. Недавно он участвовал в этапе европейской серии по техасскому покеру в Санкт-Петербурге и занял там 17-е место. Александр не всегда сконцентрирован на шахматах, но он талантливый игрок, и если у него будет желание и возможность много заниматься, то может вернуть титул. Может побороться за титул Дмитрий Яковенко, 7-й номер в рейтинге. Владимир Крамник, как и раньше, остается одним из сильнейших шахматистов мира.

— А почему вы вновь решили сесть за университетскую скамью?

— Лукавить не буду. Основная причина в том, что мне предложили хорошие финансовые условия. Университет оплачивает сборы, поездки на соревнования. А для них важно, чтобы я выступал за университетскую команду. Шахматисты УГГУ из года в год борются за первенство в России. Проректор Сергей Фролов любит шахматы, здесь много шахматистов учится. В прошлом годы мы выиграли студенческий чемпионат России, турнир очень сильный, в котором участвовало 12 гроссмейстеров. К тому же, еще одно образование не помешает в будущем.

— Коротко о планах.

— В мае планирую выступить в английской лиге на командном чемпионате Англии за клуб «Гуилфорд» из Лондона. В начале августа собираюсь сыграть в командном чемпионате Португалии за команду города Ивора. Может быть, удастся сыграть в Швейцарии, в Биле крупный турнир будет в июле.

На июнь и на май, к сожалению, пока не удается найти турниров с приличным призовым фондом.

— Самое время учебой заняться.

— В общем, да.