Вадим Алешкин: «Нет такого, что человек попадает в сборную, и ему начинают предлагать фармакологию»

Он принимает активное участие в волонтерских мероприятиях, а недавно попробовал свои силы в экстремальном шоу «Первого канала» «Русский ниндзя». Вадим Альбертович также является тренером-преподавателем спортивного клуба ЧелГУ, в тренажёрном зале которого и состоялась наша беседа.

- Вадим, расскажите, как вы пришли в спорт?

– Спорт – это когда ты представляешь область, район, свой населенный пункт. Вот это уже можно считать любительским спортом. Им я начал заниматься с 2006 года, выступая на областных соревнованиях по армрестлингу. Всё время до этого занимался просто физической культурой: подтягивался и танцевал брейк-данс.

- Брейк-данс – это интересно! Можете показать что-нибудь из этого танцевального направления?

– Да. Кстати говоря, как раз недавно пришел с работы, выполнил все дела за компьютером и случайно в «YouTube» наткнулся на электронную музыку. Она зарядила, решил потанцевать… в одиннадцать часов вечера.

- Как к этому относятся соседи, жена?

– Ну, я не слишком громко. Когда правильно крутишься, пол не сотрясаешь, так что обычно проблем с соседями нет. Жена улыбается, бывает, снимает на видео для домашнего архива. Потом уже вместе пересматриваем и смеемся.

- В вашей жизни был период, когда вообще, практически, не могли двигаться, верно?

– Да, три с небольшим года пробыл в больнице. Когда-то мог передвигаться только на костылях, когда-то не мог вообще.

- Что происходит с человеком, если он в таких условиях?

– Всё зависит от того, как мыслит человек. В принципе, такая ситуация чем-то напоминает места лишения свободы: ты как заключенный. Поэтому, конечно, кто-то делает только негативные выводы, кто-то просто в себя уходит. Благодаря тому, как я мыслил, вынес из этого только пользу. В такие моменты есть время обо всем подумать, понять, для чего ты вообще живешь и чего хочешь.

- Что вы стали больше всего ценить после переосмысления?

– Жизнь. Но, как я считаю, жизнь только тогда можно назвать жизнью, когда человек старается заниматься чем-то полезным, постоянно развивается и стремится преумножить жизнь, то есть воспитать детей. Тогда он на правильном пути, тогда он внёс какой-то вклад в цивилизацию. Ведь смысл жизни в самой жизни.

- Не считаете ли, что не будь этой травмы (в детстве Вадим Алешкин потерял ногу – примечание автора), вы бы не пришли к таким выводам, а может быть, даже и не добились столь больших высот в спорте?

– Абсолютно согласен. Так получается, что человек что-то осознает только тогда, когда сталкивается с какими-то трудностями. Очень редко происходит так, что человек, живя в идеальных условиях, что-то понимает. Если он получает все, что хочет, без каких-либо своих усилий, то он и не задумывается ни о чем. Единственное, за что может уцепиться в будущем – это выработанные потребности. Они будут для него стимулом к такому уровню жизни, который бы позволил ему утолить свои запросы. Но всё равно такой вариант нельзя назвать удачным, потому что в этом случае человек думает только о себе. Если же есть сложные обстоятельства, то человек понимает, что мир замыкается не на нем одном, а и на его семье тоже, и совсем на незнакомых ему людях.

Жизнь должна быть так устроена, чтобы каждый человек брал на себя социальную нагрузку. Правильный, здоровый образ жизни – это когда ты где-то работаешь, где-то учишься чему-то новому, где-то поддерживаешь свое здоровье, занимаясь физической культурой. А еще – просто так совершаешь полезные действия: волонтером где-то побыл, лавочку покрасил, помог кому-то. Это позволяет обществу быть сильным. А если человек думает только о себе, просто ходит на работу, ничем не занимается, то общество, состоящее из таких людей – слабое.

- Наверное, вы поэтому и пришли к тренерскому делу? Оно объединяет сразу несколько звеньев вашей схемы правильного образа жизни: есть и заработок, и поддержание здоровья, и социальная нагрузка.

– В яблочко! Это даже во многом больше социальная нагрузка, чем заработок. Здесь я делюсь своим опытом, стараюсь помочь людям всем, чем могу. Я бы не смог работать только ради денег.

- Кстати, о методике преподавания. Слышала, что вы приверженец того, что каждый спортсмен сам должен вырабатывать себе алгоритм эффективных занятий. Тем не менее, в зале, как вижу, требуете, чтобы вас неукоснительно слушали.

– Хм… Да, для каждого человека нужно подбирать индивидуальный алгоритм, и лучше, если он это сделает сам. Но зачастую, чтобы это произошло, человеку нужно, как минимум, два года прозаниматься, чтобы понять, от каких упражнений у него идет рост, от каких нет. Для этого нужно же что-то сделать, соответственно, слушаться меня.

- У вас одна нога здоровая, вы точно знаете, на что она способна, но другая - искусственная, сделанная другим человеком. Как смогли прийти к тому, что доверяете протезу?

- А я сам себе делаю гильзу. Конечно, бывает, протезист помогает, но в основном слежу за этим самостоятельно.

- То есть, главное – всегда рассчитывать на себя?

– Да. Лучший протез тот, который сделал сам. Свой я сконструировал так, что он приблизительно повторяет контур моей здоровой ноги и способен выдерживать сильные нагрузки – это позволяет мне приседать с большим весом. Мой протез справляется с тягой в 210 килограммов.

- Что, на ваш взгляд, может помешать человеку в достижении поставленных целей?

– А всё, что угодно! Может сложиться множество ситуаций, которые будут сбивать с пути. Но главное за всем этим видеть цель, тогда человек преодолеет всё, в том числе, ограничения по здоровью. Если поддаться препятствиям, то цель закроется и превратится просто в мечту.

- У многих студентов возникает вопрос, как совмещать учебу, работу, личную жизнь. Насколько знаю, вы все это совмещали и еще занимались спортом. Как это удавалось?

– (Смеется) На самом деле в студенческое время мы можем делать невероятное. В эти годы другая энергия, другой гормональный фон. Этот возраст дает много возможностей заниматься всем подряд. И я, действительно, одновременно работал и охранником, и менеджером по продажам.

- В одно время и менеджер, и охранник?

– Да-а, я уходил в ночные смены, пропускал из-за этого пары и еще готовился к соревнованиям. Иногда у меня скапливалось по 9 - 12 «хвостов», но, когда заканчивались соревнования, всё это закрывал. Тем не менее, когда завязал с армрестлингом и в 2011 году стал искать себя в новых видах спорта (сначала в велоспорте), стало сложнее, пришлось уйти с должности охранника, но я продолжал работать менеджером. Учился на факультете управления, и именно практические знания с работы облегчили мне учебу на заключительных курсах. Госэкзамен сдал на «4». Проблема системы образования в том, что не складывается причинно-следственных связей: многие знания на большинстве специальностей оказываются недейственными, так как нет возможности сразу применить их на практике. Самая идеальная система обучения – в спорте: ко мне пришел человек, я объяснил ему что-то по теории и тут же дал практическое задание по этим новым знаниям. Когда у него что-то не получается, выдаю ему анализ: что сделано не так, и как надо. Всё это происходит до тех пор, пока не получится правильно. Только тогда мы идем на новую ступень.

А как в университетах? Дают так много лекций подряд, без закрепления на практике, что одна информация просто наслаивается на другую. Чтобы система была рабочей, на мой взгляд, человек уже после школы в течение нескольких лет должен определиться, кем он хочет быть. Для этого ему нужно начать трудиться в какой-то сфере деятельности, если нравится – параллельно обучаться в этой же сфере. Таким образом, он сразу использует знания и не теряет времени в достижении карьерных успехов. Если же выбранная деятельность не понравилась – перешел в другую сферу, опять обучается. То есть, человек должен всё время учиться, и все время сразу же использовать новые знания. Это и есть хорошее образование.

- Вы участвовали в экстремальном шоу «Русский ниндзя» на «Первом канале». Сами проявили интерес или вас специально пригласили?

– Паралимпийский комитет России искал человека, который представит паралимпийское движение в проекте «Русский ниндзя». Я стал одним из тех, кто согласился. Это очень полезный для нашего общества проект, а по телевизору вообще очень мало чего-то здорового и полезного. Поэтому для меня было важным в нем поучаствовать. Ездил туда полностью за свой счёт, но нисколько об этом не жалею. Примерно полтора месяца посвятил подготовке, но так вышло, что на третьем испытании ошибся и потерял равновесие. Руки мои сильные, должен был пройти дальше, но уж как получилось. Во всяком случае, два испытания я прошел, а многие не смогли. Так что Челябинск я представил нормально. Не очень хорошо, но нормально.

- Участие в шоу было новым испытанием для самого себя или желанием стать примером для других?

– Практически всё, что делаю, делаю не для себя. Я бы не занимался прыжками в длину, не преподавал здесь, не поехал на «Русский ниндзя», если бы вокруг не было людей, которые на всё это смотрят. Занимаюсь этим для того, чтобы люди находили в себе силы, видели пример для подражания и справлялись со своими проблемами. Не хочу, чтобы они мотивировались мною, потому что мотивация – это когда ты получил эмоции, загорелся, а этого обычно хватает лишь на пару дней. А найти пример для подражания (когда ты осмысленно воспринимаешь объект подражания и стремишься к своим целям) – другое дело!

-

Наверняка, вам уже говорили, что являетесь для кого-то примером?

– Да, очень много людей. Помню, однажды ко мне даже семья целая приехала. Просто сфотографироваться, пообщаться. Было очень приятно. Они подарили мне небольшой сувенир, теперь он стоит у меня дома, и я всегда с большим теплом вспоминаю эту встречу. Хочется, чтобы у людей, которые следят за моей спортивной карьерой, была уверенность, что они могут справиться со своими проблемами. Когда такое происходит, когда это вижу, мне очень приятно, значит, всё делаю верно.

- Вас лично коснулась ситуация с недопуском нашей паралимпийской сборной до игр в Рио-де-Жанейро в 2016 году. Насколько для вас эта новость стала болезненной и неожиданной?

– Я знал об этом еще в феврале, то есть, за полгода до окончательного решения видел, что вряд ли мы куда-то поедем, потому что все шло к этому. Но хочу сказать: всё, что произошло, должно было произойти. Нужно было понимать: в нашей стране антидопинговая политика очень слабая.

- Получается, всё-таки мы сами виноваты в том, что нашу сборную не допустили?

– Во многом виноваты! Но нельзя говорить о том, что в нашей стране есть целая система употребления допинга. То, в чём нас обвиняют – это абсурд. Нет такого, что человек попадает в сборную, и ему начинают предлагать фармакологию. Просто есть индивидуальные люди, спортсмены, тренеры, которые не понимают, как достичь результата без фармакологии. И когда они попадаются на этом, ищут защиту.

- А сейчас как?

– Что касается того, виноваты мы или нет, повторю – виноваты, но не настолько, чтобы отстранять всю сборную. На это наша вина не тянет. Если на таких же основаниях отстранять других, то в олимпийских, паралимпийских играх практически некому будет участвовать. Есть страны с нарушениями, в десять раз большими, но на это закрывают глаза. К слову, в США антидопинговый контроль может проводить только местная антидопинговая компания, туда не может приехать лаборатория из другой страны. Так же в Китае. Здесь уже действительно проглядывает политика. Нужно понимать, что и у Международных Олимпийского и у Паралимпийского комитетов есть много спонсоров на Западе. Естественно, комитетам не хочется их терять, но потеряют, если будут закрывать глаза на те раздутые фильмы, обвинения не вполне нормального Родченкова. В этом их можно понять. Поэтому здесь очень много вещей, которых не объяснишь простому спортсмену. Я всё это понимаю, поэтому чувствую себя спокойно. Уже два года не могу никуда выехать, но всё же спокоен, а другие спортсмены сильно переживают. Я четко понимаю, что сейчас международные олимпийское и паралимпийское движения очень «грязные», и на сегодняшний день мне лично не хочется в этом находиться.