«Дом с архитектурой» - это что?

Это замечательно - то, что в Челябинске заговорили об архитектуре. Значит, наш город созревает - материально и нравственно, - чтобы позаботиться о себе, о своей внешности и привлекательности. Может быть, теперь, наконец, архитектура у нас будет признана родной дочерью, а не падчерицей, какой пребывала долгие годы, когда многие десятки прекрасных проектов так и остались на бумаге, а многие другие перевоплощены в кирпиче так, что архитекторам стыдно признавать их своими.

Это прекрасно, что Челябинск поворачивается лицом к архитектуре. Но одно меня смущает. Это - «мелочь», всего лишь сочетание двух слов. Говорят, в том числе и специалисты, что теперь мы будем строить «дома с архитектурой». Будто бы до сих пор «лепили» дома без архитектуры, а теперь - только «с архитектурой».

Может быть, я ошибаюсь, но, насколько мне известно, домов без архитектуры не бывает. Где строят, туда без спроса, самовольно приходит архитектура. Шалаш - и тот с архитектурой. Землянка - и та с архитектурой. Любой деревенский дом - с архитектурой. И «хрущевки», между прочим, тоже не без нее.

В таком случае, что такое архитектура? Наши великие архитекторы меня наставляли так: архитектура - это городская среда, это ансамбль зданий, среди которых человеку хорошо или плохо жить.

Не секрет, что любое здание производит на нас какое-то впечатление, чаще всего - неосознанное. Что-то нам плохо, и сами не знаем, отчего. А оказывается, виновато здание, мимо которого мы проходим каждый день. А хорошо ли жить в доме, внешний вид которого такой, что - не глядел бы? (О комфорте внутри дома я не говорю - это другая тема). Все дома - с архитектурой. Но - какой?

Присмотримся к зданию «Кубы» на улице Карла Маркса - он с архитектурой? Разумеется. Более того, архитектура у «Кубы» - вызывающая. Три стены - и все. Три абсолютно плоские, гладкие, отполированные стены - и ничего более. То есть никакой архитектуры? Вроде так. Ни карнизов, ни колонн, ни пилястр, ни ризолитов, ни рустов, ни эркеров, ни лоджий, ни балконов, ни, тем более, лепки, всяких там зубчиков-модульончиков и других украшений… И никаких наличников-сандриков, поскольку и окон - никаких. Значит, и архитектуры никакой? А архитектура, повторюсь, есть. И очень смелая. Прямо-таки вызывающая.

Однако я бы не сказал, что «Куба» мне не нравится. Скорее - наоборот. Она меня не давит, не подавляет. И не нервирует. Я спокоен и покладист к ней. Почему-то. А почему? Может быть, «Кубу» спасает материал. Эта благородная чернота, глубокая, но зеркальная, в которой отражаются дома, деревья, облака… Необычно. Непривычно. И - роскошно!

«Кубу», одну, - принимаю. Но если рядом с ней - еще такая же, и еще, и еще… Это было бы ужасно.

Но рядом с «Кубой» - совсем другое здание. Прямая противоположность. И тоже вызывающая. Вот уж где «много архитектуры». С избытком. С перебором. Не пересчитать балконов, эркеров и башен, прилепленных так и сяк, нанизанных друг на друга. Какие-то пристройки. Размашистые арки. Ризолиты, выпирающие к тротуарам. Всего так много, что на фасаде почти не осталось плоских стен.

У этого здания есть только одно оправдание: архитектор, уставший от «хрущевок» и «брежневок», вырвавшийся из пут всяких запретов и запрещений, наконец, дорвался до свободы и дал себе волю насладиться всем-всем, что вроде бы является архитектурой. Это здание, может быть, единственное - памятник разгульным девяностым годам, строение, стоящее между несвободой советского зодчества и осознанной свободой, которая, надеюсь, пришла на смену разгулу перестроек и реформ.

Конечно, здание - это единица архитектуры. И очень важно, какая она, единица. Насколько она «архитектурна». В конце концов, архитектура - не украшения, налепленные на стены, а, прежде всего, пропорции. Пропорции высоты и ширины, пропорции оконных проемов, пропорции ризолитов, выступов и ниш. Это не исключает украшений, но они - всего лишь последние штрихи в облике здания.

Еще важнее, как единицы относятся друг к другу. Не ссорятся ли, не обижаются ли, не отторгают ли друг друга. Архитекторы говорят об ансамбле зданий. То есть об их гармонии. Уже о других пропорциях. В крупном городе в большинстве случаев облик нового здания решается не где-то, а на том месте, которое ему отведено. Здесь-то архитектор должен хорошо осмотреться по сторонам, чтобы вписаться в ансамбль, а не выпереть из него. И в городе должен быть человек, очень влиятельный и очень принципиальный - главный архитектор? - который укоротит того архитектора, которому дела нет до соседей и до ансамблей, который только и знает как бы посадить, втиснуть свой «шедевр», чтобы он торчал торчком на все стороны.

Вообще вопрос о том, каким быть каждому отдельному дому, может быть решен тогда, когда известно, какой город мы строим, каким его видим.

Когда определено «лицо» города, его характерные особенности, его отличия от других городов. Что в нем предпочтительно и что запретительно, что свое и что чужое. То есть когда выработана стратегия. Кстати, только в этом случае можно приглашать архитекторов со стороны или из-за границы. Что, в общем-то, нежелательно, потому что возведение города - процесс долгий, его сподручнее вести поколениям архитекторов, которые живут в этом городе и считают его родным.

А что такое «дом с архитектурой» - вопрос.