Трубы - выше гор

В жизни уральцев был такой период - дымный…

Я стою на скалистой вершине горы Большой Камень. Это у Верхнего Уфалея. Город недалеко, южнее и чуть к западу. А вокруг - курчавое море лесных верхушек, то желтоватых - березовых, то светло-зеленых - сосновых, то темно-зеленых - еловых. Особенно впечатляют нечастые остроугольные ели. Стою и оглядываюсь по сторонам. К северо-западу - поселок Черемшанка с его никелевыми карьерами и отвалами. Отработанный карьер заполняется водой, и между тремя хребтами поблескивает осколок, треугольничек водного зеркала - набирает глубину еще одно рукотворное озеро. За карьерами бледнеет болотистая низина Чусовских озер. В восточной стороне, подальше, еще два озера: мои любимые Иткуль - к северу и Аракуль - к югу…

А в той стороне, где Верхний Уфалей, вдруг среди лесов и гор над ними - труба… Она выглядывает из-за абсолютно оголенной Волчьей горы - красная вершина и белая полоса ниже. Шлейф дыма тает над лесами. В городе труба кажется высокой-высокой, а здесь ее вершина на уровне моих глаз…

Это неожиданно, потому что было ощущение, что мы ушли от индустрии в горы, где безраздельно царствует природа, но город дал о себе знать этой полосатой, красно-белой трубой, которая никак несовместима с безлюдьем надгорной отрешенности.

Впрочем, удивляться нечему. Если вспоминать, я насчитаю в разных местах немало таких труб, торчащих над хребтами. Например, труба Симская. Или труба Миньярская. Или труба Нязепетровская. Или Усть-Катавская. В Верхнем Уфалее одна «никелевая» труба, а сколько их в Сатке? Три, еще три и еще несколько труб, «магнезитовых». А на весь мир «знаменитые» четыре трубы Карабаша? С трубами даже «курортный» Чебаркуль. Если уйти из горной местности, то на горизонте сразу же выстраиваются трубные батареи Южноуральска, Троицка, Магнитогорска, Челябинска…

Где труба - там печь. Где печь - там гудящий огонь. Где огонь - там ослепительный расплав. Жар в лицо, пот на лбу. Гарь, копоть, сажа, пепел… Три столетия дымим. Такова уж уральская судьба. Все исконно уральские города начинались с дымящих заводских труб.

Но с них ли? Не с бронзового века, когда задымили печи аркаимцев и иткульцев, подобравших и переплавивших руды, лежавшие на поверхности? После них прошли тысячелетия, когда пришли купцы, Никита Демидов и другие…

Еще совсем недавно об индустриальной мощи и житейском достатке судили по количеству дыма. Дмитрий Менделеев считал, что «число заводских труб может служить наглядным указателем развития фабрично-заводской промышленности», а также «богатства местных жителей и всего края». На первых порах мы не замечали дымной угарности. Дымы, подобные магнитогорским, казались нам красивыми, величественными, грандиозными, они живописно, под симфонические апофеозы, клубились на киноэкранах…

Да, был в нашей жизни такой период - дымный… Был и пока еще есть.