Преступник или жертва

Меня недавно спросили: «Если молодой человек умер от передозировки наркотиков, он заслуживает отпевания или церковь считает его самоубийцей?» Так как вопрос этот, к сожалению, актуален для многих, поделюсь своими размышлениями на эту тему с читательской аудиторией.

С одной стороны, никто не может дать гарантии, что эта передозировка — случайность. И даже если покойный действительно не хотел сводить счёты с жизнью, ему всё равно можно поставить в вину то, что он сознательно подвергал себя этой опасности. Ведь знал, что занимается саморазрушением, сам затеял опасную игру со смертью.

С другой стороны, люди часто приобщаются к наркотикам совсем молодыми. Не всегда это их выбор, как правило, есть те, кто соблазняет «попробовать». Сначала испытывают эйфорию, входят во вкус, им нравится это «необычное состояние». А затем, как известно, наступает привыкание. Да не такое, как к крепкому кофе, а гораздо более серьёзное. В физическом состоянии человека происходят изменения, ещё более страшной деформации подвергается психика.

Учитывая это, человека, зависимого от наркотиков, в определённом смысле можно назвать душевнобольным. Известно, что душевнобольного человека Церковь может отпеть, даже в том случае, если он наложил на себя руки. Просто потому, что такие люди зачастую попросту не владеют собой, а значит, и не могут нести ответственности за содеянное.

Поэтому на практике Церковь обычно приравниваем человека, умершего от передозировки наркотиков, к душевнобольному, и разрешает его отпевание. Если он, конечно, был крещён в православии. Конечно, это определённое снисхождение к грешному человеку и к чувствам родных, которым хочется проводить его в последний путь с молитвой и по-христиански.

Важно ещё одно обстоятельство: не отрицал ли такой человек истин нашей веры и, самое главное, не был ли он богохульником. Одно дело — обычные человеческие грехи, а другое дело — богохульство. Я сомневаюсь, что такого человека надо отпевать.

Родным человека, умершего от передозировки наркотиков, нужно молиться за него с особым тщанием — и дома, и в церкви.