Победа миром красна

Я помню тот, самый первый, день 9 мая. Его раннее утро. Мама стирала белье. К нам пришла соседка, сказала, что закончилась война. Мама вытерла руки, села на кровать и заплакала.

Заплакала и соседка. Они так долго рыдали навзрыд, что я, мне было семь лет, даже испугался. Почему они плачут, как будто случилась какая-то беда? Но, вырыдав, выплакав все, что накопилось на сердце, они успокоились, вытерли слезы, притихли и стали негромко говорить о том, что будет теперь, уже, оказывается, после войны…

Мне кажется, что так было везде - весть о победе встречали слезами. В тех слезах было много чего… И радость - не на первом месте. Радость осознавалась потом. В тех рыданиях перемешались и долгожданное «наконец-то», и горечь утрат, которым подведена неумолимая черта, и утешение справедливостью, что мы все-таки одолели несправедливого, неправедного ворога, и облегчение от упавшей с плеч тяжести, и сознание того, что и в мирные дни не все наладится сразу, и открывшаяся надежда на то, что вернутся те, кто не пропал в том огне, а, может быть, и кто-то из тех, кто пропал там без вести.

Повзрослев, я стал раздумывать о том, что произошло. В нашем дворе валялась немецкая каска, а на ней - дыра с зазубринами внутрь. И я думал: почему эта чужая, из далекой Германии, каска - здесь, в лопухах у нашего огорода? Мы - я, моя только что родившаяся сестра, папа и мама, бабушка и дедушка, как могли, жили тут, в нашей хате, а они пришли откуда-то и выгнали нас из своего дома. Почему? Почему этот безликий и безымянный человек, который носил ту каску, оказался так далеко от своего дома? Каким ветром его пригнало сюда? Зачем он сюда приходил? Что он тут потерял? И что нашел?

Теперь мы знаем, как много можно наплести о войне, как изгаляться над ней, как топить ее во лжи, как захватывать не имущество и территории, а выигранные другими сражения, но ее наивная правда в одном этом предложении: они пришли к нам с мечом. Не мы к ним, а они - к нам. Откормленный немецкий солдат с мечом пришел ко мне, четырехлетнему мальчику. Этого - достаточно. Все остальное - от лукавого.

Историкам надо бы исследовать этот вопрос: кто, что и когда выиграл от войны? Что выиграла Германия в мае 1945 года? Ничего. Ничего не приобрела, все потеряла. Ей, оказывается, на пользу была не война с Россией, а мирные годы после войны. Не с войной, а без войны она набралась сил и разбогатела. Зачем же было воевать?

Вопрос «зачем воевать?» беспомощно висит в воздухе, а люди воюют, воюют и воюют… Все годы после победы война ходила вокруг нас, то тучей на горизонте, словно далекая гроза, то приближаясь, нависая над головами. Теперь гремит над нами не европейский, а заокеанский гром. И вот уже американские десантники - в степях под Волновахой, рядом с моим селом. Чего им надо там, так далеко от своих штатов? Почему не сидят в своих сытых домах? Каких приключений ищут?

Те, кто разрушает, - отдельные люди или народы, - разрушают не что-нибудь, а сами себя. Это не сразу заметно, но неизбежно. Зло - остро, с обеих сторон.

В слове «победа» кроется слова «беда». Взять верх над бедой - это, конечно, достойно. Но нашу Победу не решусь назвать успехом. Таких успехов нам не надо. Разве что опять вынудят…

Победа наша имеет такую силу, что дала нам семьдесят лет мира и обещает его впредь.