Церковь я выбрал сердцем

С детства Михаил Щапов не мог слышать, как плачет ребенок.

Михаил Щапов - председатель регионального благотворительного фонда «Теплый дом». Он же и основал его в 2002 году. С тех пор Михаил Николаевич - друг всех безнадзорных детей. Его помощь не ограничивается рамками рабочего времени. Вечером идет по улице, к нему подходят двое попрошаек. Михаил достает визитку, что-то говорит. «А пюре будет?» - обращается со встречным вопросом подросток. Сколько таких вот бродяжек Щапов уже накормил? И почему выбрал такую деятельность? Это мы постарались выяснить во время беседы.

- Михаил Николаевич, давайте поговорим о ваших корнях. Щапов - довольно редкая фамилия. Вы когда-нибудь интересовались своей родословной?

- Этой темой увлекается моя мама. Она говорила мне, что в прошлом наши родственники были священниками. Кстати, ее фамилия Трапезникова - от слова «трапеза». А среди Михаилов в нашем роду были герои и люди известные. Из недавнего прошлого могу назвать Михаила Гавриловича Воропаева. Люди старшего поколения помнят, что он руководил нашей областью, был первым секретарем обкома партии. Когда я родился, он прислал в роддом свою служебную «Чайку». И на этой шикарной машине мы с мамой приехали домой.

- А вы знаете, что означает слово «щап»?

- Нет. И что же?

- «Щап» - это щеголь, франт. Наверное, не случайно, вы пришли в этот мир, так сказать, с шиком...

- Может быть. Но вообще-то семья у нас простая, рабочая. Отец трудился на стройке, мама - в школе, учителем русского языка и литературы. В семье росли трое детей. Я - старший. Уже в 14 лет пошел на завод зарабатывать, как говорится, на хлеб насущный.

- Родители не возражали?

- Нет, мама даже обрадовалась. У отца начались проблемы. Он получил серьезную травму в Армении, когда ликвидировал последствия землетрясения. Семье жилось трудно.

- А как же ваш влиятельный родственник?

- Он тогда уже переехал с семьей в Москву. Мы не потеряли с ним связь. Я навещал его, даже жил там, был на 80-летии. И очень удивлялся, как молодо Михаил Гаврилович выглядел для своих лет. Это был человек, наполненный жизнью, активный, бодрый. Он постоянно интересовался, что в нашей области нового, как живут люди.

Не скажу, что наше родство ничем не помогло. Однажды ныне покойный экс-губернатор Петр Сумин спросил, чем мне помочь. Я сказал, что с учебой. Мне стали ее оплачивать. Но взял академический отпуск на третьем курсе, поскольку занялся судьбой безнадзорных детей. И помощью по-настоящему не воспользовался. Теперь восстановился в Уральской академии госслужбы.

- Почему вы выбрали именно завод?

- С ним был связан мой первый в жизни успех. Во время школьной практики делал деталей больше всех и единственный получил денежную премию. Поэтому решил, что у токарного станка - мое место. Я не жалею об этом. Завод научил дисциплине, порядку. У меня был наставником пожилой рабочий, который после смены чистил станину так, что можно было протереть ее белой тряпочкой и не запачкать.

- Почему же ушли с завода?

- Началась перестройка, сокращения. Меня перевели в другой цех, где царил беспорядок. И я ушел.

- Куда?

- В церковь.

- Это было, наверное, не то место, о котором вы мечтали с детства?

- В детстве я посещал художественную школу и мог бы, наверное, стать художником. А еще мечтал об армии. Хотел служить в морской пехоте. Но, к сожалению, не взяли.

- В церковь людей приводит либо горе, либо поиски смысла жизни. А как это было у вас?

- В 1992 году я встретился с моим одноклассником Дмитрием Чикишевым. И благодарен ему за то, что он рассказал мне, что есть Тот, кто отдал свою жизнь и всегда готов помочь. Политики приходят и уходят, а Он есть и будет всегда.

- Вы пришли в протестантскую церковь?

- Да. Меня часто спрашивают, почему не выбрал православие? Выбор сделало мое сердце. Когда учился в художественной школе, мы ездили в Троице-Сергиеву лавру и посещали другие православные храмы. Там очень красиво, есть вещи, которые притягивают многих людей. Но в протестантской церкви больше молодых ребят. И очень обаятельный пастор. Я видел его дом, быт, семью, детей. И все мне пришлось по душе.

Если человек вошел в гараж, то это не означает, что он стал машиной. И в церкви, какой бы она ни была, не сделается святым. Жизнь - это длительный процесс. Алмаз становится прекрасным после кропотливой работы над ним. Мы ходим в разные храмы - протестантские, православные, католические, мусульманские... Главное - что с нами происходит, меняемся ли мы к лучшему?

В моей жизни есть примеры для подражания - это мать Тереза и Джордж Мюллер, который построил очень много семейных приютов. И подарил счастье детям, которые остались без родителей.

- Поэтому вы взяли из Дома ребенка годовалую девочку и удочерили ее?

- Нас с женой подтолкнуло к этому шагу общение с семьями, которые усыновляли детей. У нас уже была дочка, и мы могли еще родить своих детей, но решили часть жизни посвятить ребенку, который остался без родителей. Сегодня младшей дочери Саше уже десять лет.

- Впереди - подростковый возраст. Вам не страшно, что гены проявят себя и у вас могут быть серьезные проблемы с ее воспитанием?

- Отвечу так. Когда у женщины рождается ребенок с ДЦП или с другим страшным диагнозом, она принимает его таким, каков он есть. Вот и мы принимаем Сашу такой, какой ее создал Господь. И относимся к ней как к своему ребенку. Если она плохо себя ведет, я беру тапок и ее наказываю.

- Вы применяете физическое насилие?

- Точнее сказать, применял. Но сначала я ей объясняю, за что наказываю. Заплачет - обниму, поцелую и скажу: «Я люблю тебя, но ты не должна себя так вести».

- И родную дочь тоже воспитывали тапком?

- Нет. Ей хватало слова «нельзя». Теперь и младшей достаточно его. Обходимся убеждением. В Саше очень много жизни. Она такая активная, подвижная, любит настольный теннис, плавает, бегает. Я беру слесарный инструмент - она рядом. В ней много мальчишеского. А старшая дочь - очень спокойная, тихая, учится в музыкальной школе, много читает.

- У вас крепкий тыл? Жена - ваша помощница?

- Да, мы познакомились с ней в церкви. Она пела там в хоре. Жена всегда рядом, поддерживает, советует, помогает в работе фонда «Теплый дом». Мы прожили с ней 14 лет, но у меня такое ощущение, что только вчера вышли из загса. Я ухожу из дома рано, возвращаюсь поздно и никогда не слышал от нее упреков.

- Почему вы создали и возглавили благотворительный фонд «Теплый дом»?

- С детства не мог слышать, как плачет ребенок. Мне надо было срочно ему помочь. Покоя не находил, если что-то не получалось. Не знаю, с чем это связано. Может быть, зов крови, которая текла в жилах моих предков-священников?

- C чего вы начали благотворительность?

- С горячих обедов, которыми кормили безнадзорных детей.

- Но говорят, что их нельзя кормить. Голод может заставить вернуться ребенка в детский дом или в семью, где он жил. А если его кормить, то он на улице останется...

- Так говорят люди, которые не спускались в коллекторы и подвалы, не перевязывали гниющие ноги детей. Чтобы убедить ребенка, что улица не то место, где он должен находиться, мне нужно с ним подружиться. А как? Сказать: привет, как дела, и все? Эти дети, как волчата, недоверчивые, озлобленные. Их сначала нужно отогреть, а потом уже убеждать. Несколько десятков ребят вернулись домой, к нормальному образу жизни. Некоторые погибли, кто-то выбрал улицу. Но они знают, что мы есть и готовы в любой момент прийти к ним на помощь.

- Благотворительность - дело трудное?

- Да. Помощь должна прийти к тем, кто в ней на самом деле нуждается. Сейчас рядом со мной работает моя мама, и я благодарен ей за это. Она занимается проектом «Рука помощи», и ежемесячно от 40 до 50 семей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, получают продуктовые наборы.

- Люди вас часто благодарят?

- Нет. Ложку дегтя кто-нибудь всегда добавит. Некоторые считают, что мы им должны, обязаны, другие не верят в бескорыстие. Мне, например, не раз говорили, что благотворительность Щапову нужна, чтобы «засветиться» и стать депутатом.

- А вы в политику идти не хотите?

- Если пригласят, то пойду. Ведь тогда смогу сделать больше, чем сейчас. За девять лет существования фонда накопилось много интересных проектов, благодаря которым при поддержке государства можно решить целый ряд проблем.

- Самый значимый для вас на сегодня проект - какой?

- Строительство детской деревни в Каштаке, где будут жить приемные семьи. Там есть заброшенный детский лагерь. Он расположен на земле, которая является федеральной собственностью. И мы должны получить разрешение на строительство. Но местные чиновники, отвечающие за федеральное имущество, всячески уклонялись от решения вопроса. Сейчас один из них находится в федеральном розыске, другой - сидит за мошенничество. Поэтому мы попросили друга семьи Марину Рахманину, приемную мать из Магнитогорска, которая накануне 8 Марта ехала на встречу с Президентом России Дмитрием Медведевым, передать ему письмо от «Теплого дома». И она нашу просьбу выполнила.

- Как это случилось, вам известны подробности?

- Кроме письма мы передали президенту в подарок два календаря. Охрана проверила и подарить разрешила.

- Что же с детской деревней? Проект завис?

- Нет. Мы поэтапно ведем там реконструкцию и благоустройство. Уже отстроили административный корпус. В нем живет сейчас семья, следит за порядком на территории. Реконструируем другие домики. Установлена подстанция, проложен кабель. Российская топ-модель и меценат Наталья Водянова пожертвовала миллион рублей на детскую игровую площадку. Она уже установлена. Мы ежегодно проводим субботники с участием курсантов и студентов.

- У вас много помощников?

- Да, хватает. Это самые разные люди: от школьников-волонтеров до директоров солидных предприятий. Мы подружились, например, с учениками челябинской гимназии №1. Они участвуют в проекте «Школьники - детям». Играют с ребятами из детского дома в футбол, вместе обедают, общаются.

У нас есть попечительский совет, в который входят около 40 предприятий Челябинска. Помогает прославленная спортсменка Ирина Роднина. Спортивный проект «Звездочка детства» сначала проходил в городском формате, а теперь вырос до федерального. Наши друзья - известный тележурналист Владимир Соловьев и многие другие.

- В нашем обществе есть мнение, что церковь - это хлебное место. И те, кто там служит, хорошо живут на пожертвования прихожан. Это миф или есть основания для такого утверждения?

- Не могу сказать за всех, не в моих правилах считать чужие деньги. Но один из принципов христианства таков: научиться быть довольным тем, что имеешь. Если священник живет в достатке, то я рад за него. Главное, чтобы деньги не стали смыслом жизни. Есть другие ценности, помимо земных благ. А в этот мир мы как пришли, так и уйдем из него - нагими.