Дмитрий Еремин: "Проблему коррупции в вузах никто не решал"

Ассоциация юристов России (АЮР) проводит аттестацию вузов и факультетов права.

Специалисты проверяют соответствие преподаваемых знаний современным стандартам качества. Мероприятие коснется и юрфаков нашей области. Впрочем, с председателем Челябинского регионального отделения АЮР Дмитрием Ереминым в преддверии вступительных экзаменов говорим не только о юридических знаниях, но и об образовании как таковом. В частности, об одной из ключевых его тем - коррупции.

- Коррупция в вузах - тема общеизвестная, - говорит Д. Еремин. - Но что характерно: целенаправленно и системно решением этой проблемы никто никогда не занимался. Красноречивое последствие - непрозрачность даже губернаторского набора студентов. Глава области Михаил Юревич недавно посетовал, что сложно проконтролировать, кто именно поступает при поддержке государства.

- Разве введение ЕГЭ не антикоррупционная мера?

- Появление системы единых госэкзаменов, безусловно, прогресс. Но это все-таки частность. С взяточничеством люди сталкиваются не только при поступлении в вуз, но и в процессе обучения. По данным соцопросов, трое из десяти студентов либо сами давали взятку преподавателям, либо знают о том, что взятки имели место. У коррупции в вузах есть несколько источников. Преподаватели ставят взяточничество на поток (как, например, недавно в ЮУрГУ было выявлено более двадцати случаев взяткодательства, и «погоревший» на преступлении доцент факты признал). Формы взяточничества гораздо разнообразнее, чем банальный вклад купюр в зачетку. Беда в том, что и многим студентам сложившаяся система отношений нравится: можно не учиться, а собрать деньги, составить экзаменатору список фамилий и всем получить зачеты.

- И как с этим бороться?

- Например, внушая студентам, что образование нужно, прежде всего, им. И под образованием понимается все-таки набор реальных знаний, умений и навыков, а не просто диплом. Кроме того, о случаях вымогательства (или, наоборот, дачи взятки) нужно информировать правоохранительные структуры.

- Для этого нужна соответствующая атмосфера в академической среде. Тем более, если система поборов выгодна даже студентам (а учащихся - масса) воспитывать и контролировать проще преподавателей.

- Действительно, необходимо решать вопрос с преподавательским составом. Уважающий себя вуз должен создавать внутри себя такую среду, в которой есть осознание того факта, что взяточник - это клеймо. В том числе на репутации университета.

- И как такую среду создать: выпустить за подписью ректора максимально конкретный список действий, которые попадают под определение «коррупционные»? Например, в уголовном кодексе ничего не сказано про коробки конфет в подарок. А здесь можно было бы прописать, чтобы преподавателя-«сладкоежку» уволить за нарушение корпоративной этики.

- С конфетами и цветами ничего не получится. Это традиция. Даже в начальной школе родители перед экзаменами детей между собой договариваются, кто принесет торт, а кто букет. Мы не в Скандинавии, где даже официантам не принято давать чаевые. У нас другая ментальность. К тому же ни один список не отразит всего разнообразия форм взяточничества. Когда говорю об антикоррупционной среде, имею в виду систему профилактики. Можно же открыто обсуждать эту проблему внутри коллектива, естественным путем формируя кодекс преподавательской чести. Сообщать о фактах коррупции среди коллег, не боясь стать в коллективе изгоем. Да и студентов следует соответствующе воспитывать. Дача взятки - административное, а в некоторых случаях уголовное преступление. Почему бы преподавателю не проинформировать милицию или хотя бы ректорат о том, что его хотели подкупить. Во втором случае студенту грозит жесткое порицание или внесение в некий «черный список», в первом - реальный срок. Для остальных - повод задуматься.

- Создавая здоровую среду, ректор столкнется с сопротивлением коллектива. Придется ломать модель, которая одних неплохо кормит, а других просто устраивает.

- Не без этого. Но всегда можно найти единомышленников и, соответственно, опору.

- Имидж «территории, свободной от коррупции», может стать конкурентным преимуществом вуза в борьбе за абитуриентов?

- На данный момент вряд ли. Проблема поборов в той или иной мере присуща почти всем престижным вузам. Она стала настолько привычной, что как порок зачастую и не воспринимается. Особенно, если бренд вуза достаточно хорошо раскручен. Наоборот, именно в таких вузах, как правило, больший размер взятки. Например, по данным соцопроса, в Москве зачет «стоит» в среднем 3,5 тысячи рублей, в Санкт-Петербурге пять тысяч, а в регионах России цена колеблется в районе 1,5 тысячи.

- Иными словами, родители абитуриентов выбирают факультет, руководствуясь исключительно соображениями престижа и качества образования. Или, точнее, мифами о качестве?

- Да, и это еще одна причина коррупции в наших вузах. У нас же учат сейчас все, сразу всему и всех, не заботясь о том, где выпускник с полученной специальностью будет работать. То есть понятие реального знания девальвировано формальной штамповкой кадров, которая поставлена на поток. Для ректора главное набрать больше студентов-платников. В итоге создаются модные факультеты, не соответствующие основному профилю высшего учебного заведения и часто без должной научной и преподавательской базы. К сожалению, на это идут даже именитые вузы. При таком подходе система образования становится бизнес-индустрией, а время вступительных экзаменов - порой сбора денежного урожая. Причем далеко не всегда этот урожай собирается и потом расходуется с должной прозрачностью. На эту тему совершенно справедливо высказывались и президент Медведев, и губернатор Юревич.

Недопустимо, когда чуть не во всех вузах страны учат на правоведов. Поэтому Ассоциация юристов с прошлого года участвует в процедуре аккредитации юридических вузов и факультетов. На сегодня по всей России мы аккредитовали всего пять структур, в том числе факультеты Московского и Санкт-Петербургского университетов. Закрыть неаккредитованный факультет мы не можем. Тем не менее аккредитация факультетов юристами Ассоциации - это своеобразный знак качества, и родители абитуриентов могут быть уверены: если вуз успешно прошел проверку, значит, качество знаний там действительно высокое. Подчеркну, в данном случае речь идет лишь о юридических специальностях. Между тем проблема качества образования касается не только юриспруденции. Зачастую выпускник даже престижного факультета, устраиваясь в фирму, не может сформулировать, что именно он умеет делать. Но дипломная корочка у него есть, родители довольны: им теперь можно обвинять всех, кто их детей не берет на работу. Почему так не происходит, к примеру, на Западе? Потому что образование в США и передовых странах Европы востребовано не только абитуриентом, но и работодателем, который качество обучения в том или ином вузе оценивает в конкретных денежных единицах. А у нас учат по-старому: много теории и очень мало практики. На Западе же преподавание не просто приближено к жизни. Студенты под руководством наставников постоянно решают реальные производственные задачи. Например, как оптимально устранить технологический сбой. Или: как развить бизнес, потратив меньше, чем конкуренты. Поэтому человек, который оканчивает университет за рубежом, востребован.

Обратите внимание, как в США присуждают рейтинг вузам: рассчитывают среднюю зарплату выпускников за первый год их работы после обучения. Впрочем, там это сделать просто - зарплата исключительно белая.

- Отечественный бизнес готов принимать на работу выпускников, подготовленных по мировым образовательным стандартам?

- Безусловно. Я не знаю ни одну отечественную фирму, которая бы не нуждалась в профессионалах. Но никто из работодателей не стоит в очереди за выпускниками наших вузов. Берут лишь с опытом работы. Другой момент: почему иностранцы не размещают высокотехнологичные производства в России? Нет высококвалифицированной рабочей силы. Значит, преподавание в университетских аудиториях нужно адаптировать под развивающийся в России экономический вектор.