Леонид Пивер: «Развлекать - это такое удовольствие!»

4 января у знаменитого челябинца Леонида Григорьевича Пивера - замечательный юбилей. Его подробную биографию можно найти в Википедии - интернет-энциклопедии, в которую попадают только самые яркие личности. Леонид Григорьевич относится именно к этой категории.

Заслуженный работник культуры РФ, член Союза журналистов России, он был одним из первых режиссеров Челябинской студии телевидения. Новатор, создатель ярких программ. Понятий «телепроект», «креатив», «ток-шоу» тогда еще не было, но Пивер, обгоняя время, изобретал новые телевизионные жанры, придумывал оригинальные сценарные ходы, каким могут позавидовать современные телевизионщики.

Он известен как создатель и ведущий многих городских праздников, актерских «капустников», различных торжеств. Занимается преподавательской деятельностью. Неугомонный человек… Даже не верится, что Леониду Григорьевичу исполнится 85 лет.

Мы решили накануне всеобщего новогоднего праздника поздравить его с личным новым годом жизни. Я позвонила, чтобы договориться о беседе:

- Леонид Григорьевич, вы на связи?

- Пока да, - ответил он в свойственной ему ироничной манере. - «Спешите видеть!» - как в былые годы писали на театральных афишах.

Появление Пивера на корпоративных вечеринках, фестивалях, юбилейных вечерах нельзя не заметить. Вокруг него тут же собирается публика. Просят спеть, произнести тост, повеселить свежим анекдотом. Он - человек, который создает настроение.

- Жить стало интересно, - начал наш разговор Леонид Григорьевич. А когда я возмутилась: мол, когда это ему было неинтересно жить, философски заметил:

- Несправедливо, что у человека только одна жизнь. Первая была бы как пробник. Потом бы начиналась настоящая. А ты уже умный, все знаешь, ко всему готов, понимаешь: надо по-доброму относиться к людям, чтобы потом тебя вспоминали добрым словом.

- Чем хороша старость, - продолжал Пивер. - Можно придумывать про себя всякие героические или любовные истории, рассказывать эти байки молодым: свидетелей-то уже нет. Но придумывать некогда, я занят. Теперь я член многих звездных семейств. Сижу у компьютера, все знаю про жизнь Баскова, Пугачевой или Киркорова: кто с кем, когда и где. Принимаю в этом самое активное участие, даю советы, могу повлиять на их судьбу через Твиттер. Все знаю про суррогатную мать. Наверное, скоро придумают суррогатное отцовство. Пока артисты на гастролях, у них в «тылу» появляются новые дети. Возвращаются после долгих поездок домой и каждый раз спрашивают: «А тебя как зовут?»

- Смешно…

- А мне грустно, когда нынешнее ТВ преподносит нам низкосортный юмор. Но народ смеется. После слов «Теща съела мыло» зал долго не перестает хохотать. Ведущий подсказывает: «Ваши аплодисменты!». Самое интересное, что все с азартом аплодируют. Говорят, что, смеясь, мир расстается со своими пороками. Очевидно, этот афоризм придумали, когда телевидение еще не было изобретено.

Нынче стали использовать слово «продукт» по отношению к произведениям творческим. Посмотришь иную юмористическую телепрограмму - это же продукт сгорания. О таком юморе в Одессе говорили: к нему еще нужно два матроса, чтобы щекотали по краям.

Раньше было невозможно пройти по городу. Всюду тебя знали: «Здорово, старик!», «Привет, Леня!». Сейчас будешь ходить полдня и ни одного знакомого не увидишь. Улицы расширили, а возможности зрения сузились. Может, знакомые на той стороне ходят. Мы воспитаны в том времени, когда улицы были уже, а люди друг к другу ближе.

Я приехал в Челябинск в 1941 году из небольшого городка Артемовск в Донбассе. И сюда же приехали тысячи других эвакуированных. Помню, зашел в гостиницу «Южный Урал», а на полу спят целые семьи. В 1943 году еще мальчишкой я пошел работать на трубопрокатный завод. Некому было по территории завода шоферить, мужиков на фронт забрали. Меня удивляло тогда и до сих удивляет, что среди этого ужаса и хаоса люди были одержимы уверенностью, что переживем все трудности, что победа - дело времени.

- А сейчас нас пугают концом света…

- Как только человек родился, сразу наступил конец света. Вот я сказал слово, а оно уже ушло в историю. Если серьезно, то думаю, что эту тему муссируют люди с больной психикой. Им кажется, что кто-то придет. Ждем. Никто не приходит. А если придет - оглядится, ужаснется и уйдет обратно.

- Знаю вас больше тридцати лет. И никогда не видела в состоянии уныния.

- Рецепт оптимизма услышать хочешь? Люблю людей. Неважно, богач он или бедняк, с образованием или без. Сразу нахожу контакт. Моя работа - развлекать. Это такое удовольствие! Телевидение на меня свалилось как манна небесная в персональном виде. У меня ведь удивительная карьера, такой больше ни у кого в мире нет. В течение года я был сначала столяром, через два месяца стал осветителем, через три - оператором, через пять - старшим оператором, еще через два месяца я уже режиссер. Мне повезло. Нынче такого, каким был я, не имеющим специального образования, может и не взяли бы на ТВ, а тогда выбора не было. Просто оказался в нужное время в нужном месте.

- Леонид Григорьевич, вы были носителем таких ярких идей, что мне казалось: Пивер мог бы и Голливуд покорить…

- Ну что ты, Лида, я провинциальный человек. Меня не раз звали в Москву. Помню, работал в команде Центрального телевидения над циклом «Алло, мы ищем таланты», среди его создателей был и Саша Масляков, наш земляк, тогда еще совсем молодой человек. Мне говорили: «Оставайся, для тебя найдется место на ЦТ». Но я никогда не чувствовал себя комфортно среди большого скопления народа. Помню, открылся стадион «Лужники», и мы с приятелем пошли на футбол. Стемнело. Поле было высвечено, а на трибунах темно. Только мерцали тысячи маленьких огоньков от зажженных сигарет. Мне стало не по себе. После окончания матча толпу на выходе сдерживала конная милиция. Все ловко протискивались между лошадьми, а меня так сомкнули, что я по пенной лошадиной морде своим лицом проехал. До сих пор с содроганием вспоминаю этот «поцелуй».

- Собственно, вам и в далеком от столицы Челябинске довелось работать с великими людьми.

- Это правда, я даже сам себе завидую. Помню, как всемирно известный пианист Эмиль Гилельс давал в нашем городе концерт, и мы его пригласили на телестудию. Передача шла прямо в эфир, о видеозаписи тогда даже не мечтали. Перед началом он увидел, что молодой режиссер волнуется, и успокоил меня: «Не тревожьтесь, когда закончу играть, вы догадаетесь». - «Каким образом?» - «Я закрою крышку».

Чтобы пианист мог видеть себя на экране, я поставил возле него монитор. Передача началась. Сидя за пультом, я ужасно волновался.

Заканчивается произведение, повисает пауза. Что делать дальше? И тут я вижу, как Гилельс закрывает крышку рояля. Ух… Можно выключать камеры, выводить на экран заставку. Спускаюсь в студию. Наш гость благодарно улыбается и говорит: «Ленечка, вы очень музыкальный молодой человек». Ему понравилось, как я «показывал» музыку, которую не знаю, но чувствую. Как я был счастлив! Это была моя первая профессиональная радость.

- Вас до сих пор называют челябинским Утесовым - за точное копирование его песен.

- На вопрос: «Какой вуз вы окончили?» всегда отвечал: «Институт имени Леонида Осиповича Утесова».

- А разве был такой?

- Жаль, что не было. Но в этом «институте» я получил «высшее» музыкальное образование.

- Вы виделись с Утесовым?

- Ни разу. Однажды в Лазаревском на Черноморском побережье, где я, кстати, прошел школу массовиков-затейников и физруков, отдыхал оркестр Утесова, правда, без Леонида Осиповича. Мы с музыкантами играли в волейбол, купались. Вечером пошли в местный ресторанчик. Во время застолья я запел в стакан, как в микрофон: «Затихает Москва, стали синими дали…» Все смолкли, и я услышал: «Клево поет чувак. Жаль, что Ледя не слышит»…

На вопрос, какие пожелания в связи с юбилеем он хотел бы услышать, Леонид Григорьевич молча улыбнулся и развел руки, давая понять: мол, у него есть все, что нужно для счастья. Стало ясно: я беседовала с оптимистом.