Художник со скальпелем
Cергей Васильев – один из ведущих пластических хирургов страны, генеральный директор центра "ПЛАСТЭС", доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой пластической хирургии и косметологии Челябинской государственной медицинской академии. И просто счастливый отец. Все трое его сыновей пошли по стопам отца. Старший сын Юрий тоже профессор медицины, Игорь и Вячеслав – кандидаты медицинских наук.
- Сергей Александрович, не могу не выразить вам свое восхищение. Вы осуществили мечту каждого родителя, что называется, довели детей до ума. Как вам это удалось?
- Говорят, чтобы сын следовал твоему примеру, надо осторожно узнать, чего он хочет, и посоветовать ему то же.
- Можно сказать, что у вас семейная клиника?
- Все трое сыновей работают вместе со мной, и для меня это очень приятно. Важно, что они сами сделали выбор.
- Что такое пластическая хирургия?
- Пластическая хирургия состоит из трех составных частей: пластической, реконструктивной и эстетической. Пластическая и реконструктивная хирургии лечат болезни и их последствия. Серьезные травмы без пластического хирурга не заживут. Вмешательство пластического хирурга необходимо при некоторых онкологических заболеваниях или врожденных дефектах у детей. Смысл эстетической хирургии заключается в том, что она повышает качество жизни.
- Как развивается эстетическая хирургия?
- Эстетическая хирургия существует давно и развивается не только у нас, но и в мире. Есть определенные условия, которые определяют развитие пластической хирургии, их два. Для того чтобы, операции для улучшения внешнего облика были не случайными, надо, чтобы было много желающих. А в обществе должна быть потребность. В Европе консервативные традиции, которые не приветствуют, чтобы человек сильно менялся. В Америке много желающих, но далеко не все там хотят выглядеть лучше. И есть такие страны, как Бразилия или Россия.
Считается, что в Бразилии делается больше всего эстетических операций. В России потребность в эстетической хирургии тоже очень высокая. Такое воспитание в нашем обществе, на которое не влияют никакие революции. Наши женщины хотят быть красивыми и хорошо выглядеть
- Когда спрос на пластические операции перешел из области vip-услуг в стадию общедоступности?
- Когда я стал врачом, научиться хирургической косметологии, тогда она так называлась, не было возможности. В Москве было два института, но они никого не принимали на обучение. С изменением политической системы в нашей стране монополии стали разрушаться, в том числе и в медицине. Этот вид элитарной хирургии («элитарная» в смысле не обязательная, без чего можно прожить), стал развиваться и в других регионах. Второе условия для бурного развития – это экономические возможности. Мало одного желания, потому что это платная медицина. То, что мы имеем сейчас: желающих много, но не все могут себе позволить, так как надо как-то выживать. Но с улучшением нашей жизни, экономических условий, увеличивается количество пациентов. Вот два фактора, объясняющие, почему в обществе увеличивается потребность на эстетические операции и все большее число людей их делают. Еще один важный фактор – развитие специальности. Надо чтобы были хорошие специалисты.
- Кто ваши пациенты?
- В основном, женщины. Мужчины реже. Чаще всего мы делаем коррекцию формы носа – ринопластику, операции по изменению формы груди у женщин, исправление возрастных изменений лица, формы тела; липосакцию. Комплекс достаточно широкий. Это то, что относится как раз к эстетике.
- Как ваша клиника чувствует себя в конкурентном ряде области?
- Мы чувствуем себя хорошо. Конечно, для нас было бы спокойнее,если бы конкуренции не было, но это условия жизни, которые надо принимать. Для общества лучше, когда есть конкуренция. В монополии нет стимула для развития. И тут мы стараемся делать свое дело немножечко лучше, идти вперед и привлекать клиентов. У нас достаточно пациентов, много работы, и она увеличивается.
- Насколько сегодня рынок эстетической хирургии развит в регионе, и каков его профессиональный уровень?
- Мы, к сожалению, пока только догоняем развитые страны в смысле профессионализма, потому что у нас не было развитой школы эстетической хирургии, которая давно существует в Америке. Тут много всяких мелочей, которым надо учиться. Не просто так: информация есть, прочитал и начал делать. Опыт должен накапливаться постепенно. Сейчас у нас уже довольно много хороших специалистов, высокого уровня, которые могут получать предсказуемые результаты. Эстетические операции дают очень хороший эффект и мало осложнений, когда их делает хороший профессионал, поэтому привлекают людей. Мы, например, работаем практически без рекламы. Наша реклама – «сарафанное радио» и результаты нашей работы. К нам приходят по рекомендации.
- Сегодня женщина за небольшие деньги может убрать глубокие морщины чуть ли не в любом салоне красоты. Уколы ботокса, лантокса. Как вы к этому относитесь?
- К уколам отношусь нормально. Филеры - препараты, которые вводятся в морщинки и потом рассасываются, на здоровье не влияют. Важно, чтобы они делались правильно.
Операции, конечно, должны делать хирурги, а манипуляции, как мы говорим, может и косметолог. У хирурга преимущество в том, что он знает, как это устроено изнутри, поэтому ему легче. Хорошо обученный косметолог, имеющий опыт, тоже может сделать неплохо. Но надо понимать, что это бизнес и гарантии могут быть разные. И не забывать про качество препаратов. Мы пользуемся только европейскими и американскими. Это дороже, но надежно.
- Рынок пластической хирургии насыщен предложениями от разнообразных медицинских учреждений. Как сделать правильный выбор?
- Прежде, чем выбирать хирурга, надо интересоваться его опытом и условиями работы. Чтобы получалось, в медицине надо пройти определенный путь. Это называется учебная кривая. Она всегда есть даже у опытного хирурга, который осваивает какую-то новую методику.
К сожалению, никаких тренажеров нет. Мы сразу начинаем оперировать на ком-то. Готовимся, конечно, учимся, но все равно нужен опыт. Поэтому надо знать мнение пациентов, которые уже оперировались у данного хирурга. Это самое надежное.
Скажем, в Англии вообще запрещена реклама медицины, не только пластической хирургии, потому что человека-непрофессионала просто склонить к тому, чтобы он пошел и поверил. Человек смотрит ТВ и верит. К рекламе надо относиться осторожно. К сожалению, наши люди об этом забывают. Нам часто приходится исправлять чужие ошибки. Это всегда сложнее, чем свои.
- Чем привлекают людей вмешательства косметической направленности?
- Эстетическая операция, улучшая внешний облик, еще влияет и на сознание. Есть такие философские категории форма и содержание. Как говорят наши пациенты, у них другая жизнь начинается: улучшается настроение, повышается тонус. У человека, который себе больше нравится и увереннее чувствует, появляется другая энергетика.
- А вы бы не хотели омолодить себя лет на десять?
- Я бы тоже хотел. Но, как говорится, сапожник без сапог. Все не хватает времени. И потом для мужчины это не столь важно, как для женщины.
- Известный пластический хирург в приватной беседе сказал, что никогда не сделал бы пластическую операцию своей жене. А вы?
- Я своей жене делал операцию и не одну. И маме тоже. Как же они могут пройти мимо пластического хирурга и не воспользоваться? Это зависит от желания пациента, независимо: жена – не жена. У моих друзей, известных американских пластических хирургов жены не делают себе операции.
- Иногда пластических хирургов сравнивают с художниками. Насколько точно данное определение?
- Мы говорим, что пластическая хирургия – это наука и искусство. Это на самом деле так, потому что (особенно это касается эстетической хирургии) пластическая хирургия влияет на форму. В хирургии внутренних органов этого нет. Неважно, какой там шовчик неровный или рубчик, главное, чтобы работало. А здесь надо, чтобы и работало, и вид был нормальный.
Нельзя математическими формулами, линейкой измерить то, что мы там исправляем, важен внешний вид. Пластический хирург должен обладать чувством гармонии, так как взгляды на красоту могут отличаться у разных людей. Если нет этого понимания, тогда сложно работать.
- Были ли в вашей практике неудачные операции?
- Были, да. В любой работе бывают отличные, хорошие, средние и плохие результаты. Бывают осложнения. Вопрос в цифрах, в процентах. Чем больше опыт, тем меньше плохих результатов, более надежности и гарантий, что мы получим прогнозируемый результат. Тут важна еще методика, которую мы выбираем. Рискованные методики - это когда можно получить очень хороший результат, но высока вероятность неуспеха. Я лучше выберу более скромный результат, но пусть риск при этом будет минимальным. Это уже профессиональный взгляд, как нужно работать.
- Не так давно в челябинской прессе массировался шокирующий случай гибели девочки во время операции по устранению лопоухости. Что вы можете сказать об этом?
- Да знаю. К сожалению, бывают в нашей жизни такие случаи. СМИ не интересно рассказывать, когда все хорошо. А когда что-то случилось, дело другое. Операция - это повышенный риск и, если ее не делать, то этого риска не будет. Это можно сравнить в нашей жизни с тем, что на машине мы едем, рискуем, на самолете летим – тоже рискуем. Сама операция, как агрессия, потом обезболивание, наркоз тоже. Поскольку эта хирургия элитарная, она не спасает жизнь, не обязательно ее делать.
Наша первая задача – безопасность пациента. Это зависит от тех методик, которые мы выбираем. Второе дело – организация работы. Где делается операция, в каких условиях? Мы не можем заранее предвидеть, что может случиться. В такой ситуации должна быть максимальная страховка.
Чтобы спасти человека, операция должна делаться в клинике, где есть реанимация и все службы, которые в считанные минуты помогут. У нас был случай в Челябинске, когда человек пришел удалять зуб, ему дали наркоз, и он умер.
- Вообще оправданно ли участие детей в индустрии красоты? Хотя родителей можно понять, ведь порой дефекты у детей становятся причиной жестоких нападок со стороны сверстников.
- Тут профессиональная точка зрения заключается в следующем: у детей коррекция эстетических дефектов должна осуществляться на уровне детского сада. До того, когда его сверстники начинают обращать внимание, а он понимать, переживая психологическую травму. Это оправданно. Ведь ребенок может вырасти, а душевная травма останется на всю жизнь. Он не сможет нормально развиваться, чувствовать себя раскрепощенным, у него будут проблемы со всей его жизнью. Конечно, чем старше человек, тем безопаснее делать операцию.
- Мы подошли еще к одному важному разделу пластической хирургии – реконструктивному. Когда людям, прошедшим различные беды, возвращается пусть и непривычный, но человеческий облик. Эти операции в «Пластэсе» тоже платные?
- Да. Еще мы делаем операции на базе онкодиспансера. Там мы работаем за зарплату и бесплатно для пациентов. Иногда нас приглашают в больницы ЧМЗ, ЧТЗ. Хотя некоторые услуги реконструктивной медицины государство не оплачивает. Например, реконструкция молочной железы где-то в Европе частично оплачивается страховкой, у нас – нет.
- Какое соотношение в вашей клинике таких жизненно необходимых операций и операций на уровне женского недовольства собой?
- Раньше было 50 на 50. Сейчас эстетических больше. Примерно на 10-20 процентов.
- Какая тенденция наблюдается в ценовой политике?
- Цены не стали ниже, они, к сожалению, возрастают. Жизнь дорожает. И медикаменты становятся дороже и аренда площадей в городской больнице. Все это ложится на плечи пациентов. Но цены везде разные. В Москве и Екатеринбурге они выше, поэтому к нам приезжают. Знают наш уровень. Цена, конечно, формируется рынком, но это не всегда соответствует качеству работы.
- Сергей, Александрович, прокомментируйте, пожалуйста, свое высказывание: «Перспективы в косметологии продолжают легко кружить голову и заставляют делать новые шаги к вершинам мастерства».
- Я недавно узнал, что отец нашей медицины Гиппократ был врачом в 17-ом поколении. Безграничен простор для профессионального совершенствования. От этого голова кружится на самом деле, потому что нет предела. Как говорится, чем больше мы учимся, тем меньше знаем. А чем больше работаем, тем понятнее становится, как много мы еще не умеем.
