Федор Вяткин: «В Челябинской области нет конфликта между исполнительной и судебной властью»

С председателем областного суда мы встретились 6 января. В коридорах главного здания южноуральской Фемиды было непривычно безлюдно, а сам руководитель третьей ветви власти был в джинсах, пуловере и без галстука. Я сразу заметил, что после наших предыдущих встреч в кабинете Вяткина стало больше статуэток-призов и разных дипломов. Федор Михайлович коротко рассказал о своих последних наградах и с удовольствием показал коллекцию камней, пластовскую руду с вкраплениями золота, саткинский магнезит и так далее. Наш дальнейший разговор показал, что в работе председателя хватает камней и грузов совсем другого рода…

- В рабочие будни вы не обращаете внимания на такое великолепие?

- Не всегда, часто бывает не до того. Но присутствие этой красоты, взятой из недр нашей богатой земли, энергетически меня подпитывает.

- Федор Михайлович, так сложилось, что раз в пять лет мы с вами подробно говорим о работе областного суда. Большие интервью выходили в июле 2003 года и в апреле 2008-го. И вот 2013-й…

- Нынешний год особенный. Это преддверие юбилея суда, который мы будем отмечать в 2014 году. С чем подходим к этому 80-летию? Наш суд изменился просто кардинально. Если в самом начале было 11 служителей Фемиды, то с 1 января 2013 года - 161 судья. В сравнении с 2011 годом состав суда увеличился на 61 процент. Это очень много!

- С чем связано такое увеличение?

- Это объясняется тем, что с 2013 года у нас в полной мере начинает работать апелляция, уже не только гражданская, а еще и уголовная. Что такое апелляция? Это суд факта. До этого у нас суда факта во второй инстанции не было. То есть апелляция точно так же, как суд первой инстанции, может исследовать доказательства, истребовать новые доказательства, давать им переоценку. И может принимать новые решения. В этом существенное отличие апелляции от кассации, которая была до последнего времени. Что такое кассация? Это суд права. В этой инстанции могут быть отменены решения, если грубо нарушен закон, то есть сам процесс. В большинстве случаев кассационный суд не может касаться существа принятого решения, а может лишь отправить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Кассационная инстанция теперь будет работать вместо президиума областного суда, в него входят председатель, его заместители и двое судей. Раньше у нас были надзорные функции, теперь их нет. Как такового надзора в областном суде вообще не будет, в определенной степени он останется наверху. Теперь у нас более длительный процесс, и это потребовало увеличения количества судей. Их число выросло еще и потому, что в суде была очень большая нагрузка. Представьте себе, у нас судьи-кассаторы, к примеру, цивилисты, рассматривали до 500 дел в год, примерно 50 дел в месяц (не учитываем отпуска). Это очень много.

- Что дает апелляционный суд обычному гражданину?

- У него расширяется возможность судебной защиты. Хотя, на мой взгляд, то, что теперь в областном суде две инстанции - апелляция и кассация, не совсем удобно. Если говорить о какой-то перспективе, то, скорее всего, произойдет отделение. Будет суд первой инстанции (к таковым могут относиться мировые и районные судьи), чисто апелляционный и чисто кассационный суды. В 99 процентов случаев на этом судопроизводство должно заканчиваться. Такая практика существует в арбитражной системе, она, на мой взгляд, сегодня выстроена более логично.

Появление апелляционной инстанции потребовало значительных организационных усилий. Мы стали готовиться еще пять лет назад! Я прекрасно понимал, что для рассмотрения дел в апелляции необходимо больше судей, залов судебных заседаний. Помещений, которые у нас имелись, было недостаточно. Состоялся разговор с губернатором, в то время на этом посту работал Петр Сумин. Я высказал свои мысли и сказал, что нам самим, без участия области, сложно будет решить эту задачу. И руководство региона согласилось, что во имя интересов граждан, южноуральцев, которые будут сюда приходить, необходимо построить дополнительный корпус. Благодаря строительству нового здания в восемь тысяч квадратных метров в суде стало уже 30 залов судебных заседаний, больше возможностей для рассмотрения дел. К примеру, Свердловский областной суд чуть просторнее, но залов судебных заседаний там столько же. А один из этажей нового здания занимает судебный департамент, который обеспечивает работу судов, раньше он занимал часть здания Законодательного Собрания области, которую освободил в связи с переездом. Там же есть зал для органов судейского сообщества, учебные и экзаменационные классы для судей и кандидатов в судьи.

- Вы сказали, что перед строительством встречались с губернатором. Как вообще Москва относится к такой практике? Это штатная ситуация?

- Ситуация штатная. Московский городской суд был построен на деньги Москвы. Возведенное здание не является собственностью государства или суда. Оно - собственность области, и суд его арендует. У нас, кстати, и по основному корпусу суда принималось решение. В 1992 году появилось распоряжение Президента России о передаче партийных зданий судам. Тогда здание обкома комсомола перешло Советскому суду, Центрального райкома партии - Центральному суду. Аналогичные помещения были переданы в Сосновском и Октябрьском районах. Руководитель администрации региона Вадим Соловьев предложил мне здание, где сейчас располагается Законодательное Собрание области. Я посмотрел и понял, что оно небольшое, около восьми тысяч квадратных метров, расти суду будет некуда. И предложил губернатору, исходя из интересов области и учитывая ситуацию в стране, расширить трехэтажное здание областного суда по улице Труда, 34, до 17 тысяч квадратных метров.

Тогда это было первое специализированное здание, возведенное в субъекте Федерации. Между министерством юстиции и администрацией области был заключен договор, по которому 50 процентов расходов брал на себя регион, 50 процентов - Министерство юстиции РФ. Минюст свои обещания выполнил постольку-поскольку, область - выполнила. Вторая большая стройка - в период вышеупомянутой подготовки к апелляции. Без этого работать было бы невозможно. Кстати, в России немного областей, которые так готовились к апелляции. Но у нас не было иных вариантов. По количеству населения область меньше, чем, к примеру, Москва, Санкт-Петербург, Краснодарский край, Московская, Ленинградская и Свердловская области, но по числу дел, рассматриваемых в первой инстанции, мы занимаем второе-третье место в стране.

Наш регион промышленный, в нем высока преступность. Впереди всегда идет Иркутская область, они рассматривают 170-180 дел в год, мы - 130. Это почти в два раза больше, чем в Москве. В целом нагрузка на судью в нашей области в 10 раз выше, чем, например, на Чукотке. С 2013 года добавляется не только 61 процент судей, но и 60 процентов их помощников. Аппарат увеличивается, в штате суда будет около 500 человек. Когда я пришел сюда, мы и не думали, что когда-то в суде будут пресс-служба, врач, филолог.

Предусмотрена даже ставка психолога. Раньше у суда даже машины не было, а сегодня - семь легковых автомобилей, есть даже трактор, который убирает снег вокруг суда.

- Особенность 2013 года еще и в том, что истекает очередной срок ваших полномочий на посту председателя.

- Да, исполнится 25 лет, как я работаю председателем областного суда и 35 лет - судьей. Я сюда приехал и стал судьей перед получением диплома, 29 мая 1978 года. Семь человек были избраны судьями, тогда закон позволял делать это до окончания вуза. 13-й год особенный еще и тем, что начинает действовать закон о повышении предельного возраста государственных служащих высшей группы должностей - до 70 лет. В конце прошлого года также принят закон, позволяющий председателям судов занимать свою должность более двух сроков подряд. Должен подчеркнуть, что это была инициатива не судей, судебного департамента, а Президента России. Может быть, мне доверят быть председателем еще шесть лет. Тут - как получится, загадывать достаточно сложно.

- Вы готовы и дальше нести груз ответственности? Как себя чувствуете? Есть ли силы для продолжения работы, новые задумки?

- Ни один законопроект, исходящий от президента, не возникает на пустом месте. В том числе упомянутый уже закон о повышении возраста чиновников до 70 лет. Предельный возраст пребывания в должности судьи у нас также 70 лет. Во многих странах судьи вообще не уходят на пенсию! В США, например, нет понятия судья в отставке. Знания, опыт очень ценны. Если сегодня этого не сохранять, то ничего хорошего не будет.

Кстати, предложение о том, что надо идти еще на один срок, исходило не от меня. Оно исходило от руководителя Верховного суда, председатель суда субъекта Федерации - его номенклатура. Без согласия председателя ВС я бы никогда не подал заявления. Он должен быть уверен в человеке. Мы с ним обсуждаем разные вопросы. В сложных ситуациях председатель звонит и говорит одно: принимайте только законные решения. И больше ничего.

Силы и новые идеи есть. В 2013 году продолжим их реализацию. Во-первых, развивать технологию SMS-извещения участников процесса. Это упрощает оповещение сторон, лиц, участвующих в процессе, о том, когда и в какое время будет слушаться их дело. Очень важно, что мы впервые в стране начали автоматическую регистрацию граждан, участвующих в деле. Кроме SMS-извещений высылаем письменные извещения о дате и месте слушания дела, на них есть штрих-код. Для суда важно знать, пришел человек или нет. В холлах поставили регистраторы, где, поднеся извещение со штрих-кодом, посетитель автоматически регистрируется в нашей базе данных. И председательствующий по делу знает, что гражданин уже в здании суда. Это очень удобно. По части информационных технологий Челябинский областной суд в стране до сих пор остается в лидерах.

- Эти идеи рождаются в вашей голове или работает специальная команда?

- Есть и то, и другое. Без хорошей команды специалистов работать невозможно. Один из претендентов на должность председателя Челябинского областного суда на заседании Высшей квалификационной коллегии, когда его спросили, что бы он изменил в суде, сказал, что в суде менять нечего. Здесь сделано все надежно и хорошо, есть только задача поддерживать все в том состоянии, какое есть на сегодняшний день.

- Хм, а где же свои идеи?!

- Вот вы смеетесь, а у нас в этом году, помимо технологических новинок, много других задач. Судей нужно готовить, чтобы они умели работать в условиях апелляции. Набрать за один год 60 судей - это очень и очень много. С одной стороны, я понимаю, что мы сильно оголили районные и городские суды. Мы приглашали людей оттуда, а также из прокуратуры и, учитывая специфику, - из Росреестра.

- Кстати, многим интересно, как выстраиваются отношения председателя суда и судей.

- Понимаю, что вы имеете в виду. Кому-то хочется представить, что дела распределяет монстр-председатель. Так вот, я к этому отношения не имею! Процедура здесь очень проста. В этом участвует только начальник соответствующего отдела. Он формирует список дел на конкретный день, а потом машина методом случайной выборки их распределяет. При этом есть приказ председателя, который запрещает рассказывать, у кого из судей на изучении находятся конкретные дела. До самого рассмотрения об этом не знает никто!

В год мы слушаем во второй инстанции примерно 25 тысяч дел. 10 тысяч дел - в порядке надзора, теперь это кассация. В целом 35 тысяч дел. О том, что все их расписывает председатель, может говорить только человек, который не умеет считать на пальцах. Я не знаю, где какие дела рассматриваются. Знаю только дела, по которым сам буду председательствовать, накануне заседания президиума, а теперь - кассационной инстанции.

- А судьи с вами советуются?

- Если они это делают, то по своей инициативе, рассчитывая на мой опыт. Как-то пришла судья и говорит, что не может вынести приговор, поскольку понимает, что человек на скамье подсудимых — не убийца. Все делалось для того, чтобы выгородить настоящих преступников. Я ей сказал: если подсудимый не виновен, принимайте соответствующее решение. Недавно узнал, что дело, уже с новыми обвиняемыми, пришло в суд. Вопреки отдельным мнениям, я должен сказать, что у нас нет никакой борьбы с оправдательными приговорами.

- В последнее время СМИ, контролируемые ныне действующим губернатором, бросили в вас и в огород областного суда небывалое количество критических камней. Поучаствовали в кампании и федеральные телевизионщики, в частности, программа Первого канала «Человек и закон», показавшая сюжет с явными признаками заказного материала. Наблюдатели заговорили о конфликте исполнительной и судебной власти Южного Урала. Но вы храните молчание. Почему?

- Я стараюсь не реагировать на эти материалы, поскольку идет процесс переназначения. Реагировали коллеги, они обратились к председателю Верховного суда, в Высшую квалификационную коллегию судей.

Все отмечают, что в судебной системе нашей области очень деловая, творческая атмосфера. Мы спрашиваем только за некачественные судебные решения, за подлость при их принятии, к сожалению, такое тоже бывает. Например, очень долго не могли принять решение по Каслям, когда мировой судья прекратил дело об административном правонарушении в отношении следователя милиции, пьяным севшим за руль. Я об этом узнал из вашей газеты. Провели проверку. Я высказал свое мнение на квалификационной коллегии, в итоге этому судье было отказано в переназначении на новый срок. Есть другие подобные примеры.

После лживых материалов, каких много было в последние полгода, мне всегда звонили наши судьи, коллеги из регионов. Высказывали слова поддержки, и настрой был всегда доброжелательный. Я сейчас не считаю нужным много говорить об упомянутых материалах СМИ и шагах отдельных общественных деятелей. Ими многое не договаривается и выдаются за истину факты, абсолютно не соответствующие действительности, ложность обвинений легко опровергается.

Могу сказать только одно: как такового конфликта между администрацией области и областным судом нет! Что такое конфликт? Это когда есть предмет спора, есть претензии сторон друг к другу. И они начинают выяснять отношения. Значит, с точки зрения формальной логики, конфликта между исполнительной и судебной властями области никогда не было.

- А что же тогда было?

- Наверное, что-то очень серьезное… Может, не было уверенности, что появится закон, дающий возможность назначать опытных председателей на третий срок. Один из руководителей администрации области сказал: «О каком конфликте может идти речь, если область построила новый корпус суда?» Это очень верная оценка. Все губернаторы, Вадим Соловьев, Петр Сумин и Михаил Юревич, выделяли бюджетные средства на возведение новых помещений областного суда, учитывая потребность в этом населения региона. Кстати, вы знаете, сколько стоит сегодня квадратный метр жилья без отделки в новом кирпичном здании в центре Челябинска? От 80 до 100 тысяч рублей. А у нас, в новом корпусе, квадратный метр, включая отделку и мебель, обошелся в 43 тысячи рублей! Здесь, на этом строительстве, точно никто ничего не украл. Вот сколько потрачено, столько оно и стоит…

- Значит, можно сказать, что на весах южоуральской Фемиды нет каких-то посторонних камней, там лежат только факты и доказательства?

- К сожалению, судебная власть защищена не так сильно, как хотелось бы. В стране нужно воспитывать уважение к судебным решениям. Судьям обидно, когда после окончания дела любой участник процесса выходит на улицу и начинает в резких выражениях формировать общественное мнение. Адвокат говорит: решение незаконно потому-то, мы будем его оспаривать. Выходит вторая сторона и говорит то же самое. Наверное, это похоже на какую-то открытость. Но вы поймите: суд - единственный орган, который выносит решение не именем Васи Пупкина, а именем Российской Федерации. У нас дошло до того, что говорят: в России правосудие неправильное, я пойду в Европейский суд. С моей точки зрения, это не право на судебную защиту, а неуважение к судебному решению, вынесенному российским судом. Да, есть судебные ошибки, но качество отправления правосудия очень высокое, оно составляет до 99 процентов. В нашей области в год выносится примерно 750 тысяч судебных решений. Это значит, что полтора миллиона южноуральцев втянуто в судебную процедуру.

Поскольку решение практически всегда принимается в пользу одной стороны, вторая им недовольна. Уважение к судебному решению должно быть защищено законодательно. Это ведь неуважение к государству, в котором ты живешь.

- Насколько я знаю, теперь не только адвокаты и прокуроры могут комментировать судебные решения, но и сами судьи. Но умеют ли они давать пояснения популярным языком?

- Кодекс этики разрешил судьям комментировать свои решения. Мы будем готовить их к такому шагу. Конечно же, потребуется новое умение. Еще более оперативно и квалифицированно должны работать и пресс-службы. Практика показала: если они успевают дать разъяснения, отрицательных комментариев появляется меньше.

К сожалению, на нашу работу влияет не только общественное мнение, а, как это ни странно, действия государственных органов. К примеру, Законодательное Собрание области приняло решение о назначении новых представителей общественности в квалификационную коллегию судей региона. Его очень трудно объяснить. Квалификационная коллегия - это, по сути, суд над судьями. Я в общей сложности 15 лет входил в Высшую квалификационную коллегию судей России. В нее, как представители общественности, включены ректоры юридических вузов, деканы, заведующие кафедрами. Этих выдающихся правоведов уважает вся страна. Разве в нашей области нельзя найти людей с юридическим образованием, которых уважает вся область? Конечно, можно, но, например, авторитетному юристу Роберту Валентиновичу Голубеву, заслуженному юристу РСФСР, да недавнего времени преподававшему в ЧелГУ, позвонили и сказали, что он не войдет в коллегию, чтобы сам забрал свое заявление. Зато Законодательное Собрание области включило в квалификационную коллегию… ранее судимого гражданина. Разве это не абсурд, когда запятнавший себя человек судит судей, формирует общественное мнение относительно суда? Кстати, другой ранее судимый человек, недавно освободившийся из мест лишения свободы, летал на бюджетном вертолете правительства области и в салоне вертолета рассказывал журналистам о месте жительства семьи председателя суда! Это вошло в сюжет.

Вернемся к назначению представителей общественности в квалификационной коллегии. В нее по закону не могут входить адвокаты. Исходя из этого, в коллегию не могут входить и судебные представители, выполняющие функции адвокатов, чтобы не было конфликта интересов, ведь они представляют стороны в судебных процессах. Кстати, после упомянутого решения Законодательного Собрания области одна из назначенных представителей общественности (юрист, частный предприниматель, представляющий стороны в суде) обратилась к судье: «Имейте в виду, сегодня примете неверное решение, а завтра я буду решать вашу судьбу!» Были и другие намеки судьям… В настоящее время решение ЗСО по иску прокурора отменено районным судом.

- Как можно объяснить, что такой солидный орган, как Законодательное Собрание субъекта Федерации, принял, по сути, незаконное решение?

- Сложно мне сказать, почему это произошло. Но, к моему великому сожалению, так бывает. Наверное, время как-то изменилось (улыбается).

- Выходит, камни на весах Фемиды все-таки есть? Как же освободить их от такого груза?

- Наша задача - минимизировать внешнее отрицательное воздействие, руководствоваться при вынесении решений только законом. В государстве и обществе еще многое предстоит сделать, чтобы судебная власть стала сильнее, значительнее. Я был на открытии здания Верховного суда Татарстана. Вы знаете, куда выходит это здание? Туда же, куда выходят Совет министров и законодательный орган республики, - это отношение к суду. К великому сожалению, у нас сегодня такого нет. Необъективные публикации ангажированной прессы наносят урон суду как органу. Вредят и крайне неудачные высказывания лиц, облеченных очень высокой властью, походя обвиняющих судей в коррумпированности.

Не случайно Владимир Владимирович Путин выступал против шельмования судов, а на декабрьской пресс-конференции Президент России высказался против огульных обвинений в адрес судебной системы, подчеркнув, что «у нас стабильная судебная система, она развивается».

Судебная система области стояла и будет стоять на правовой основе. Только это поможет нам укреплять авторитет государственной власти. Мы взяли курс на то, чтобы залы судебных заседаний были удобными, красивыми, разрешили свидетелям, экспертам, потерпевшим в суде первой инстанции выступать сидя. Так проявляется больше уважения к гражданам, суд не должен выглядеть в их глазах каким-то монстром…