Сергей Шаль: «На госслужбе главное — баланс интересов»

Вице-губернатор Сергей Шаль рассказал нашему сайту о том, чем коммунальный комплекс Южного Урала выгодно отличается от других регионов, почему спор о жилищных тарифах на уровне городской власти малопродуктивен и как государство намерено поддержать строителей.

— Сергей Вернерович, что для вас послужило мотивом сменить высокооплачиваемую должность в энергетической компании «Фортум» на государственную службу?

— Здесь много разных аспектов. Не всегда люди выбирают более высокий доход. Мне поступило предложение перейти в Министерство регионального развития, и, подумав, решил согласиться. Хотя я благодарен работе и в «Челябэнерго», и в «Фортуме» (прошел путь от мастера до вице-президента). Она дала возможность мне и моей семье достичь определенного уровня материальной стабильности. Но при определенном укладе быта рано или поздно складывается ситуация, когда тебе много не надо. Есть квартира, машина, дача, и сегодня я достаточно комфортно могу существовать и на меньший уровень доходов. Умею определять для себя планку и довольствоваться, если не малым, то тем, что есть. Перед переходом на государственную службу все просчитал, понимал, что есть люди, за которых отвечаю, — жена, дети, отец, мать. Увидел, что смогу им помогать и впредь, хотя и с другим достатком. На тот момент мы по миру уже поездили, посмотрели. Поняли, что красивые витрины, в общем-то, везде одинаковые. Сегодня свое свободное время в основном проводим на даче.

— Но зачем при этом идти на госслужбу?

— Просто это ответ на вызов, когда тебе делается предложение, и ты понимаешь, что накопленные тобою опыт и знания могут пригодиться кому-то еще. Новая возможность для удовлетворения своих амбиций. Когда люди приходят из бизнеса и применяют свои компетенции в органах власти, — это идет на пользу всем. К тому же работа в крупной компании нисколько не проще и не комфортнее, чем в госструктуре. Там, где уровень доходов выше, жестче конкуренция и острее борьба за место под солнцем. То есть у меня нет ощущения, что в бизнес-структуре я был как сыр в масле, а теперь будто раб на галерах. Свои сложности есть везде.

За годы работы в Министерстве регионального развития мой кругозор расширился на несколько порядков. Когда сразу после студенчества приходишь в компанию и занимаешься только этой отраслью, становишься профессионалом, но только в одной сфере. И у тебя нет возможностей получить какие-то новые компетенции, не меняя работу. В начале карьеры на государственной службе было очень тяжело, потому что, когда определенное время занимаешь высокий пост в компании, теряешь навыки самостоятельной работы (что, кстати, характерно для российских компаний, у иностранцев по-другому): не пишешь каких-нибудь текстов, писем, не делаешь презентаций с помощью компьютера, не вычитываешь десятки и сотни страниц нормативно-правовых актов. Попав в министерство, вспоминал заново то, чему учили в институте и магистратуре. Это был сложный этап. Но я с ним справился и сейчас навыки, приобретенные на федеральном уровне власти, использую здесь.

— В Минрегионе вы курировали коммунальный комплекс. Чем Челябинская область отличается в этой сфере от других субъектов?

— Отличия есть и они обусловлены тем, что Челябинская область — достаточно мощная, индустриально развитая территория. И это сильно отличает ее от остальных. По промышленному потенциалу с нею мало кто сопоставим. Можно назвать всего пять-шесть регионов на всю Россию, имеющих такое сосредоточие предприятий — локомотивов экономики. И это большой плюс для коммунального комплекса. Во-первых, есть возможность наращивать серьезный кадровый потенциал, крупные вузы готовят хороших специалистов. В итоге уровень компетенций людей, работающих в коммуналке Челябинской области, реально выше, чем в среднем по России. Во-вторых, по показателю централизации теплоснабжения Челябинск со своими 85 процентами — лидер в стране. Это больше, чем в Москве или Питере. Уровень газификации у нас выше общероссийского так же, как и в целом степень надежности коммунальных систем. У нас надежнее, качественнее и дешевле. И, если говорить о тарифах на тепловую и электрическую энергию, они у нас самые низкие в Уральском регионе и намного ниже среднероссийских. Это, конечно, повод для эмоциональных дебатов с энергетиками (смеется). Кроме того, у нас самая эффективная система социальной поддержки при оплате коммунальных услуг. Если доля коммунальных платежей превышает 22 процента совокупного дохода семьи, а для некоторых категорий — десять процентов, субсидия от государства гарантирована. Другое дело, что люди жалуются, что отдают половину пенсии на платежи, но при этом не идут за получением субсидии.

— Подходы работы в бизнесе и госструктуре, с вашей точки зрения, сильно отличаются?

— Любая коммерческая компания преследует исключительно свои интересы. И любой бизнес избавится от менеджера, который принимает решения в интересах кого-то другого. Я отдавал себе отчет в том, что наши интересы не всегда на сто процентов совпадают с интересами наших партнеров. И это нормально. А на госслужбе важно учесть массу интересов. Понятно, что мы как государство обязаны защищать граждан, общество. Но мы не можем не думать и об интересах бизнеса, потому что в конечном итоге такой подход может навредить и обществу в целом.

— Об этом часто говорят, касаясь, например, темы тарифов.

— Да, и мы обязаны найти баланс между потребностями энергетиков и платежеспособностью потребителя — как населения, так и промышленных предприятий. Самое простое решение — «заморозить», не повышать тарифы. Но таким образом мы положим на бок энергетическую отрасль. Не будет ни электростанций, ни нормальных линий электропередачи. Кто от этого выиграет? Никто, кроме наших геополитических конкурентов. Поэтому нельзя принимать решения исключительно лишь в интересах энергетиков или потребителей их услуг, в том числе социально наименее защищенных. И, работая в энергетике, я понимал, что те люди, с которыми общаюсь на уровне руководства области, стремятся найти этот баланс.

— С опытом работы в компании «Фортум» — ключевом игроке энергетического рынка Челябинска — вам этот баланс находить проще? Или наоборот: коллеги-энергетики воспринимают вас своим человеком во власти и это создает дополнительные сложности?

— Понимаете, мне 47 лет и я давно уже вышел из возраста, когда перед бывшими соратниками по такого рода поводам испытываешь неудобства. Жизнь научила меня быть циничным человеком, принимающим порой циничные решения. Употребляю слово «цинизм» в его положительном значении. Подход такой — я работаю на своего работодателя. Мой работодатель сегодня — государство. Компания «Фортум» — мое последнее место работы перед госслужбой. А до этого я 16 лет трудился в «Челябэнерго», входящим сегодня в компанию МРСК. А это тоже ключевой игрок.

И я изнутри знаю работу не только компании «Фортум», но и «Челябэнерго», и «Челябэнергосбыта». С точки зрения профессиональной мне проще понять, какие в отрасли происходят процессы. А жизненный опыт подсказывает, что при соблюдении баланса никто никогда полностью не будет доволен. Если говорить о тарифах, то какое бы решение мы ни приняли, всегда будут недовольны потребители, и всегда будут недовольны поставщики, владельцы сетей и сбытовые компании. Каждому кажется, что в чужой карман перепало больше.

— В Челябинске время от времени разгорается дискуссия между коммунальщиками, выступающими за повышение тарифов, и их оппонентами, защищающими интересы потребителей. Исходя из текущего положения дел, вам чья позиция ближе?

— Нужно четко разделять понятия «коммунальный тариф» (на услуги водоснабжения, водоотведения, электричество, газ, тепло) и «жилищный тариф» (на содержание и текущий ремонт жилья). То, о чем вы спрашиваете, — как раз тариф на жилищные услуги. А он по логике Жилищного кодекса устанавливается собственником. Сколько стоит содержание и текущий ремонт жилья, определяет собрание собственников. Подчеркиваю: не управляющая компания, а собственник. Для муниципального жилья величину жилищного тарифа определяет муниципалитет, но это не более десяти процентов жилищного фонда. Руководители управляющих компаний не всегда могут инициировать смену тарифа через собрание собственников, так как граждане зачастую против. Поэтому сложилась такая практика: муниципалитеты устанавливают тариф на содержание муниципального жилья, а управляющие компании транслируют его на всех. Им проще, ссылаясь на решение муниципалитета, инициировать повышение тарифа на собрании жильцов. И люди, не понимая сути, ошибочно считают, что жилищный тариф на обслуживание всего жилья регулирует местная власть. То есть, высказывая свою позицию о том, необходим ли тарифный рост, я могу лишь рекомендовать принять то или иное решение. И уверен, что оно не может быть универсальным для всех. Это всегда - вопрос взаимодействия управляющей компании и собственников жилья, исходя из конкретной ситуации, в том числе качества предоставляемых услуг. Если нужно, мы готовы поддержать управляющие компании в разъяснительной работе о стоимости этих услуг. Кстати, есть примеры, когда именно собственники устанавливают тариф выше муниципального. Значит, их устраивает работа управляющей компании. Рано или поздно мы должны добиться того, чтобы граждане сами принимали решение о размере тарифа на обслуживание их жилья. Пока дойти до каждого и каждому это объяснить очень тяжело. Но в других странах, в том числе у наших ближайших соседей, проблема же решена!

— Как вы оцениваете положение в строительной отрасли с учетом тревожных явлений в экономике страны?

— Оно достаточно устойчивое. Планы по вводу жилья в 2014 году мы уверенно выполнили, даже с небольшим запасом. Но в декабре уже наметился спад. И глядя на кризис 2008 - 2009 годов, мы помним, что самое большое падение показателей было в строительстве. Стройка - индикатор развития. Люди покупают, строят новые дома только тогда, когда понимают, что впереди их ждет стабильное будущее. Никто не потратит отложенные деньги на строительство дома, если уже есть, где жить. А жить людям сейчас в основном есть где. Что касается улучшения жилищных условий, то происходящие в экономике тревожные процессы подталкивают людей к тому, чтобы с этим повременить. И сейчас мы не столько стремимся к продаже как можно большего количества жилья, сколько стараемся поддержать строительную отрасль.

Она очень капиталоемкая и зависима от наличия в ней профессиональных кадров. И если ее уронить, то восстанавливать потом будет очень тяжело. Безусловно, мы будем ей помогать и с помощью бюджета тоже. В том числе, через такие программы, как «Жилье для российской семьи». Предусматривается такая мера поддержки, как строительство инфраструктурных объектов. Мы вышли на федеральный Минстрой с законодательной инициативой, которая позволит в рамках этой программы федеральному, региональному и муниципальным бюджетам участвовать достаточно небольшими объемами средств для создания инфраструктуры, чтобы строителям было проще ею воспользоваться. В обмен - фиксированная цена за квадратный метр, не дороже 30 тысяч рублей. Довольно широкие категории населения смогут этим воспользоваться. У нас уже есть проекты, и в рамках этой программы мы хотим около 700 тысяч квадратных метров сдать под ключ. Кроме того, сохраняется поддержка молодых семей и молодых учителей прямыми субсидиями на покупку жилья. Третья программа - социальное ипотечное кредитование. Его оператором является корпорация жилищного строительства и ипотеки (КЖСИ). Выделяются федеральные деньги, чтобы процентная ставка социальной ипотеки была не выше 13, что в сегодняшних условиях достаточно приемлемо. В проекте - меры по предоставлению возможностей перекредитования. Предположим, человек брал ипотечный кредит в коммерческом банке, жизненная ситуация поменялась, и мы, частично погасив долг, переводим его на социальную ипотеку в КЖСИ. Понятно, что это будет не для всех. В первую очередь, будем смотреть на обеспеченность гражданина квадратными метрами и уровень его достатка. Условно говоря, если у вас есть уже четыре квартиры, социальную ипотеку на приобретение пятой мы не предоставим.

— Помимо напряженной работы, у любого человека есть хобби. Чем увлекаетесь вы?

— Люблю иногда читать книжки. Бывает, кажется, что ничего не успеваю прочитать, потому что делаю это только либо в самолете, либо в отпуске. Но когда прихожу в книжный магазин, оказывается, что все новинки, которые мне предлагают, уже мной прочитаны.

— А к чему лежит душа?

— Мне нравится легкое чтиво, и я этого не стесняюсь. Легкая музыка (максимум — джаз 60-х годов) и легкое чтение. Читаю Дину Рубину, Бориса Акунина. Прочитал несколько книжек Дарьи Донцовой, но они не прижились в моем портфеле. Читаю классику. Когда вышел американский фильм «Анна Каренина», прочитал Толстого с огромным удовольствием. Настолько живо написано и прямо, как про современность. И у нас все прочитали эту книгу: и дети, и жена, и друзья. Было даже, что мы собирались на даче всей большой компанией и пытались выяснить, кто же виноват в этой трагедии. Жаркие споры велись до трех-четырех утра. Естественно, мнения женщин и мужчин разошлись. А вообще я люблю дискутировать с друзьями и общаться с умными людьми. У тех, кто умнее меня, я, пусть не в открытую, но все-таки учусь.