Екатерина Асонова: «Возрастная маркировка книг вызывает вопросы»

И хотя современная качественная литература для подростков остается в тени, пишущих такие произведения авторов немало.

Об особенностях этого сегмента нашему сайту рассказала московский специалист по антропологии детства (в частности, детскому чтению), заведующая лаборатории социокультурных образовательных практик МГПУ Екатерина Асонова.

Хэппи-энд и магический реализм

- Сегодня распространено мнение, что дети читают значительно меньше, чем раньше. Больше времени проводят с гаджетами, за компьютером. Действительно ли это так?
У современного ребенка изменилась картина восприятия информации. Доля того, сколько он читает текста на бумаге и сколько на экране, принципиально поменялась. И когда мы говорим о чтении, глупо не замечать, что есть другие и рецептивные практики.

Например, достаточно сравнить, какими были телесериалы, когда они только появились, с современной культурой их просмотра. Сегодня самостоятельно выбирают сам сериал, время и режим просмотра, потом могут обсуждать его в Сети. И это уже не хочется называть пустым времяпровождением.

Чтение вписано в общий контекст восприятия самого разного искусства, большого объема информации из разных источников. Можно ли при этом противопоставлять бумажные книги компьютеру, если с экрана все равно надо читать? В общем, честные социологи говорят о том, что процент читающих детей меньше не стал. Мы имеем в виду тех, для кого это действительно значимый досуг.

- Может ли литература для подростков дать ориентиры в жизни или у нее другие функции?
Она, скорее, дает не ориентиры, а поддерживает, описывая то, что ты переживаешь в определенном возрасте. Книги для подростков помогают что-то в себе уяснить, поскольку ребенок старше 12 лет уже озадачен проблемой самопознания. Чаще всего мы не оформляем наши переживания в речи. А герой книги (при том, что он, вероятно, обладает другой биографией) может переживать то же, что и читатель. Это совпадение чаще случается при чтении реалистической повести, которая предлагает разные ситуации из жизни самих подростков. Для них «читать о себе» – совершенно уникальная возможность найти поддержку там, где ее трудно получить даже от самых близких людей.

- А каких книг такого типа издается в России больше, отечественных или зарубежных?
Сегодня настоящий бум переводной литературы этого направления (издаются книги Ульфа Старка, Гарри Шмидта, Р. Дж. Паласио, Стефана Касты, Аники Тор, Марии Пар и других). Почему так происходит и почему отечественным авторам тяжело писать на подростковую тему?

В европейском мире работают специальные службы, есть реальные возможности выхода из тяжелой жизненной ситуации. И в европейской книжке обязательно появится взрослый, к которому можно обратиться, либо друзья, которые помогут, и будет обоснованный хэппи-энд. Когда же мы создаем книгу для подростков на российской почве, так не получается, поскольку света в конце нашего тоннеля нет. Его не видят сами взрослые. По этой причине отечественные авторы пока чаще уходят в магический реализм.

- Но у кого-то все же получается вести серьезный разговор с юным читателем?
Очень хорошо это удается Юлии Кузнецовой (повести «Выдуманный жучок», «Где папа?»). Умеет говорить на эту тему белорусский дуэт Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак («Время всегда хорошее», «Гимназия №13», «Бежим отсюда»). Их творческое исследование подростковой среды происходит именно с позиции взрослого – где я могу поддержать?

Опорной в этом плане получилась и книга Марии Бершадской «Большая маленькая девочка». И хотя там главная героиня первоклашка, произведение все же адресовано детям постарше.

Мне нравится, как плетет кружево повествования Мария Ботева в книге «Мороженое в вафельных стаканчиках». Это, скорее, медитативное, медленное чтение, но оно тоже насквозь пропитано стремлением поддержать читателя. Хорошие подростковые повести получаются у Натальи Евдокимовой, Анны Никольской, Нины Дашевской и многих-многих других наших авторов.

Издание и продвижение

- Как подобные книги проходят путь от издания до читателя?
С этим большие проблемы у всей современной отечественной литературы. В обществе существует предубеждение, что ее вообще нет, что серьезно чтение – это только классика. Причем, так считают даже специалисты, занимающиеся литературой – люди и с филологическим, и с педагогическим образованием.

- Каким же тогда все-таки может быть продвижение?
В западном мире этой функцией занимаются библиотеки. Они создают трейлеры и рекламную продукцию, которая мгновенно доходит до детей и рассказывает о новинках. Мы сейчас только к этому подходим. В отечественных библиотеках, как и раньше, делают выставки с новыми поступлениями. Но там еще пока зачастую не умеют двигать это дальше и создавать свой продукт.

Есть сайты, которые рассказывают о книжных новинках для детей – bibliogid.ru Российской государственной детской библиотеки, papmambook.ru и другие. Но аудитория у этих ресурсов пока явно недостаточная. Даже многие педагоги о них не знают.

- А может ли автор, еще не имеющий известного имени, издать сегодня книгу для подростков?
Да, например, проходят конкурсы рукописей, которые устраивают сами издательства («Росмэн», «Настя и Никита»). Существует специализированный конкурс «Книгуру». На нем произведения проходят фильтр взрослого жюри, потом лучшее выбирают сами подростки.

Есть Крапивинка (международная премия имени В. Крапивина – прим. авт.), есть премия ДЕТГИЗа. В моем понимании это цеховые премии, вокруг которых сплачивается своеобразный писательский клуб (семинар). Такая система важна потому, что для детей у нас принято писать плохо. Почему-то считается, что если ты готов сочинять в режиме «ми-ми-ми» про ежиков, ты уже готовый детский писатель.

Когда автору отказывают в публикации, скорее всего, в его тексте просто что-то не так. Нужно учитывать специфику каждого издательства. Например, «Эксмо» занимается массовой детской литературой – детективами, ужастиками, в общем, типовыми книгами, в которых нужно воспроизвести жанр. И кстати, таких изданий тоже должно быть достаточно много. А вот издательства «Самокат» и «КомпасГид» готовы на смелые эксперименты. Но если автор претендует на написание чего-то оригинального, своего, то и требования очень высокие.

- Насколько формат электронной книги подходит для детей. Сам по себе принцип чтения с гаджета может кого-то увлечь?
Вообще, цифровые книги – величайшее благо, и, по-моему, они спасают нашу нацию в читательском плане. Нет больше понятия «книжный дефицит», и стоимость на электронные издания существенно ниже. Но если говорить о детях, то я чаще слышу, что им удобней читать с бумаги. Ребенку до 10-12 лет легче сконцентрировать внимание, держа в руках объемную книжку. Это связано, скорее, с физиологией. А старшие школьники сегодня, конечно, все чаще ходят с электронными читалками.

Противоречия ограничений

- Насколько, по вашему мнению, оправданна современная возрастная маркировка литературы?
Я однажды знакомилась с тем, как расставлены книги Мюнхенской юношеской библиотеки. Там на стеллажах есть ограничения только до 13 лет – после подростка в чтении никак не ограничивают. Это тот возраст, в котором и наши российские школьники читают такие произведения, которые им точно не были адресованы. Например, пьеса «Ромео и Джульетта» к этому времени в любой программе пройдена. То есть, казалось бы, мы уже готовы говорить с детьми о сложных вещах – о смерти и сексе.

В 13 лет у подростков произошли те физиологические изменения, разговоры о которых в семье должны были состояться. В этом возрасте ребенок знает о жестокости и инвалидности просто из жизни. И если мы продолжаем маркировку книг после 13 лет, то совершенно не понятно, почему в 14 лет ребенку выдадут паспорт и для него начнет действовать уголовная ответственность.

- Но все же есть такие книги, которые взрослые явно не хотели бы увидеть у своих несовершеннолетних детей?
Тогда не понятно, почему эти издания вообще существуют в информационном поле. Если они действительно вредны, то их, видимо, нужно признавать экстремистскими. Или, например, роман «50 оттенков серого» явно никто подросткам рекомендовать не будет и в юношеские библиотеки он не попадет. Но если несовершеннолетний задастся целью почитать эту книгу, он это сделает, игнорируя маркировку. И это как раз страшнее – подросток будет специально искать то, что ему запретили. Так что разумнее было бы опираться на здравый смысл, нежели на запреты.

Справка

Екатерина Асонова. Родилась в Москве. Закончила Московский городской педагогический университет, кандидат педагогических наук. Работала учителем русского языка и литературы в школе. Преподавала семейную педагогику в МГПУ. Работала в вузовском отделе по проблемами социализации детей, оставшихся без попечения родителей. Сегодня развивает идею открытой образовательной среды. Является руководителем читательских программ благотворительного фонда «Культура детства», председатель жюри конкурса «Книжный эксперт 21 века». Ведет авторский семинар «Детские книги в круге чтения взрослых». Занимается организацией книжных фестивалей и читательских голосований. Выступает с лекциями и семинарами в разных городах России. Мать троих детей.