В Златоусте не могут решить судьбу пятнадцатилетних сестер-двойняшек

15-летние двойняшки Екатерина и Ульяна Юферовы, находящиеся в Златоустовском социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних, хотят жить с матерью. Но она психически нездорова, а потому признана судом недееспособной.

Побег в деревню

В нашу редакцию с просьбой о содействии обратилась Наталья Садовникова. Корреспондент газеты встретился с ней в Златоусте, выслушал полную мытарств и скитаний историю.

Окончив Челябинский пединститут, Наталья одно время жила в Башкирии, на родине своего второго мужа. От предыдущего супруга у нее осталась дочь Нина. От второго мужа Наталья ушла уже с тремя детьми. Переехала в другую деревню, где ей помогли устроиться на работу.

Проблемы со здоровьем у Натальи Александровны начались со страшной беды в 1994 году. Загорелась крыша школы, огонь перекинулся на пришкольный дом, в нем погибли четверо детей и женщина. Среди них были маленькие дочь и сын Натальи Александровны.

Убитая горем женщина со старшей дочерью вернулась в Златоуст, где проживала ее мать. Нина поступила в медицинское училище. Вслед за Натальей в родной город вернулся ее муж Юрий Юферов. В 37 лет она родила от него двойняшек Катю и Улю. Но затем брак окончательно развалился. Спасаясь от бывшего мужа, не сумев трудоустроиться, женщина с двумя большими сумками, в которых лежали двойняшки, уехала в Свердловскую область. Там не без проблем, но нашла место работы в деревне с религиозным укладом.

- Благодаря ходатайству священников меня приняли в сельскую школу учителем. Моей семье там было хорошо, - вспоминает Наталья Александровна. - Жители очень тепло, с любовью относились к нам. И очень негативно восприняли отца девочек, который ни денег, ни дров не привозил. Приезжал с кульком конфет и скандалил. Школу, за которую мы с группой энтузиастов боролись, закрыли. Задумала я переехать в Ишим, куда распределили старшую дочь. Моя мама была готова поменять квартиру в Златоусте на жилье в этом городке, но не нашлось желающих сменить кедровый край на горнозаводский регион. Под воздействием стресса я на два с половиной месяца впала в летаргический сон и попала в больницу. Нина стала опекуном сестер и увезла их в монастырский приют. Проснувшись, я пришла жить в монастырь, стала послушницей.

В бабушкиной квартире

Тяжелая болезнь и смерть матери вынудили Наталью оставить детей в монастыре и приехать в Златоуст. В это время их оттуда забрал отец. После похорон Наталья случайно увидела дочерей на площади рядом с родственницей бывшего мужа, тут же «отбила» их.

Она жила с двойняшками в квартире умершей бабушки. Жилье не было приватизированным, имело статус муниципального. Началась судебная тяжба за жилплощадь. Забегая вперед, скажем: шесть лет адвокат и помощник прокурора «воевали» с мэрией за то, чтобы оставить квартиру двойняшкам и их матери. Девочки учились в школе. С подозрением на туберкулез их отправили в пульмонологический санаторий. Учебы там не было, потому третий класс они пропустили. Мать, как могла, занималась с ними в санатории. Однако в четвертый класс Катю и Улю не перевели.

Доказывала, что жива

Наталья Александровна сочла, что деревенская жизнь будет более полезна дочерям и ей самой. Списалась с однокурсницей и уехала с детьми в Уйский район, поселилась в доме бабушки своего бывшего воспитанника. Устроилась работать временно на лесопосадки. И тут очередное несчастье: на нее упал кузов машины, повредил обе ноги. Лечилась в местной больнице, в Челябинске, затем снова в Уйском. В общей сложности не вставала с постели больше года.

- В это время в Златоусте состоялся суд, который определил моим дочерям жить с отцом, - рассказывает Наталья Александровна. - Более полугода мне не перечисляли пенсию. Выяснила: мой бывший сообщил в Пенсионный фонд, что я умерла. Пришлось взять из морга справку и ходить по инстанциям, доказывая, что я жива.

Как сказали журналисту в управлении соцзащиты населения, Юрий Юферов и его гражданская жена Рахиля с удовольствием взяли детей на воспитание. Какое-то время Кате и Уле в этой семье жилось неплохо, но потом одна из девочек обиделась на мачеху.

Конфликт

- Жена папы, неработающая женщина, заставила его взять кредит, назанимала денег у соседей и со всей суммой уехала, - рассказала Катя. - Отцу пришлось из своей маленькой зарплаты возвращать большие долги. Мы жили очень бедно, нищенствовали. Я приходила из школы и готовила жидкую похлебку из того, что было. Случалось, нам вообще нечего было есть. На нас с Улей навалилось много домашних дел. Приходилось таскать тяжелые ведра, из-за чего у меня опустилась почка, а у сестры заболели ноги. Папа то и дело выпивал. Мачеха вернулась, папа простил ее. Но я не простила. Мои отношения с ней испортились. Я стала чаще уезжать к маме, которая кормила меня, покупала нам с Улей одежду. Нередко мы вдвоем приезжали к маме. Наутро вставали очень рано, чтобы успеть в школу. Как-то зимой автобус долго простоял на железнодорожном переезде, я сильно простудилась, заболела воспалением легких. А в приют мы попали после того, как в доме у папы взорвалась печка. Отца мы любим, жалеем, но жить хотели бы с мамой, по-настоящему заботящейся о нас, несмотря на болезнь…

Отец пойдет навстречу

Юрий Дмитриевич трудится разнорабочим в детской больнице. На вид это тихий, мягкий, придавленный невзгодами человек. Наверное, добрый, отзывчивый, но безвольный. На свой небольшой заработок (5000 рублей) ему сложно обустроить дом, который дочери называют бомжатником, создать им нормальные условия для проживания и обучения. После того, как в этом убедились представители комиссии по делам несовершеннолетних, девочек нынешней зимой поместили в социальный приют.

- Я не против, если дочери будут жить с матерью, - сказал журналисту Юрий Юферов. - Моя зарплата слишком мала, чтобы обеспечить их всем необходимым. Кроме того, у Кати испортились отношения с моей гражданской женой. Да, жена меня «кинула» тысяч на 50, но расстаться с ней я не могу. Буду ездить к дочкам, помогать по возможности. От обязанностей отца не отказываюсь.

Пенсия по инвалидности, получаемая Натальей Александровной, вдвое превышает зарплату бывшего мужа, позволяет ей содержать детей, оплачивать их занятия в изостудии, нанимать репетиторов. Садовникова не выглядит беспомощной, несамостоятельной. Наоборот, она энергична, деятельна. Вяжет на продажу, подрабатывает, где может. Борясь за возвращение детей, отремонтировала квартиру.

Дело за судом

Сейчас сестры Юферовы живут в тревожном ожидании: куда их отправят по истечении срока нахождения в социальном приюте - снова к отцу или в детский дом? Их мать мечется в отчаянии, не находя понимания у сотрудников ПДН, отдела опеки и попечительства, прокуратуры, учебных заведений, в которые хотела бы перевести детей. Везде ей говорят, что бессильны против судебного вердикта. Здоровья от этого не прибавляется.

Конечно, кардинальное решение всех проблем - признание Натальи Александровны дееспособной. Это вправе сделать суд после получения соответствующих оснований. В случае положительного решения потребуется и еще один суд - об изменении места жительства детей. Он учтет желание девочек жить с матерью, их возраст, безденежье отца и ветхость его жилища. Если двойняшки не погибли в младенчестве, когда у Натальи случались приступы, то сейчас опасность для их жизни вообще маловероятна: взрослеющие дочери знают, как помочь при необходимости больному человеку.

Но состоятся ли эти суды? Кто инициирует их, если на руках у Натальи Садовниковой нет копий тех судебных решений, по которым ее разлучили с дочерьми (их ей просто не дали)? И главный вопрос: что можно сделать для воссоединения семьи сейчас, не нарушая закон?

Слава богу, не случилось беды

Как показывает практика, не всегда вмешательство государства в семейные дела гарантирует лучшую долю для детей. К слову, за несколько часов до нынешнего Нового года, выполняя судебное решение об определении места жительства Кати и Ули, сотрудники ПДН забрали у матери девочек (одна только что вышла из ванной, другая собиралась мыться). Привезли в отделение милиции, куда за ними пришел отец. По морозу они втроем отправились на окраину города. В доме было холодно из-за неисправности печи, на столе - недопитое шампанское и бананы. Застолье продолжилось. Девочки, которых толком не накормили, почувствовали себя лишними, никому не нужными. И снова убежали к матери. Долго шли пешком: по лесу, железнодорожному полотну, безлюдным улицам, пока не оказались у квартиры Натальи. А она все это время металась по ночному городу, искала двойняшек…

- Слава богу, не случилось беды: не обморозились, не встретились с хулиганами, насильниками…